— Нет, разумеется.
— Поклянись именем Каррила и его священным огнем! — взвизгнул женский голос, снова неожиданно вклиниваясь.
Тина побледнела и, застонав, прижала руки к вискам. Борьба духов, которая происходила в ее голове, приносила ей страдания. Мое сердце обливалось кровью, глядя на нее. Надо как можно скорее выбираться из этой гиблой ситуации!
Я поднял руку, и ее тут же объял огонь.
— Клянусь, — твердо сказал я, — не оказывать никакое магическое воздействие на подселенцев, которые оказались в теле ведьмы Тины! Если нарушу клятву, то огонь Каррила сожжет меня!
Пламя вспыхнуло, меняя цвета с белого на голубой, потухло. Я вопросительно посмотрел на одержимую. Она снова дернулась, и по изменившемуся выражению лица девушки я понял, что Тина снова оказалась на свободе.
— Верни нас в мир! — быстро сказал я ей.
— Северин! — девушка тяжело дышала и была бледна, как смерть. Борьба истощала ее жизненные силы. — Я лучше умру здесь, чем…
— Тина! — рявкнул я, прерывая девчонку. — Просто сделай так, как я тебе говорю!
Она в замешательстве уставилась на меня. Слезы катились по ее щекам, блестя в лунном свете.
— Но…
Я кивнул, взглядом посылая намеки. Ну послушайся же хоть сейчас, упрямая глупышка! Кажется, девушка о чем-то догадалась, потому что тяжело вздохнула и понурилась.
Обернулась и поискала глазами вокруг. Затем ловко перехватила летучую плеть тумана, потянула за нее, и та послушно превратилась в размахрившуюся белую нить. Тина принялась наматывать ее себе на руку, и через полминуты я увидел, как земля между корнями деревьев чернеет. Еще минута, и я увидел уходящие прямо под дерево ступени. Ход в другой мир!
— Идем, Северин, — подрагивающим грустным голосом сказала Тина.
Я подхватил с земли одежду и корзинку ведьмы. Протянул руку, сжимая ледяные пальчики девушки.
— Куда один, туда и другой!.. — прошептала ведьма, опуская глаза.
Мы шагнули в портал, спустились на несколько ступенек вниз, и земля, привычно просев, исчезла у нас из-под ног. Мы падали.
И приземлились на жесткий пол камеры.
— Жерар!
— Ваша светлость!
Заснувший сидя в кресле маг встрепенулся. По моему лицу понял, что произошло несчастье.
— Подселенцы! — одними губами прошептал я, и Жерар побледнел. Бросился к шкафу и достал оттуда медный кувшин с плотно прилегающей к нему крышкой на винтах.
Отвинтил крышку, нажал на красный круг на боку кувшина, и тот вспыхнул тревожным пламенем. Маг открыл крышку. Одним пасом раздвинул решетку, протянул артефакт мне и тут же вернул магический заслон назад.
Я увидел, как над горлышком кувшина закурился розовый дымок, постепенно раскручиваясь и превращаясь в водоворот.
— Что это? — возмущенно закричал подселенец в Тине. — Ты обещал, дракон!
— Разве я что-то делаю? — невозмутимо возразил я.
Существо рвануло к кувшину, явно думая как-то повредить артефакт, но я загородил его собой.
— Мы не уйдем! — завопил женский голос. — Нет!
Над головой Тины появился черный дым. Это артефакт стал высасывать из нее первых чужаков.
— Нет! Не хочу! — истошно завопила ведьма, и ее голос начал ломаться на ходу, меняясь от женского к мужскому.
Одержимая ринулась на меня, но я с легкостью отшвырнул ее на лежанку. Хорошо, что подселенцы не могли увеличить физическую силу своего телесного вместилища, а то бы мне было сложнее с бороться с ними.
— Ну раз так, то и ей не жить! — с яростью закричала неведомая мне тварь.
И выхватила из корзинки ножницы. Я в последний момент успел перехватить руку ведьмы, прежде чем она вонзила ножницы себе в живот. Завязалась борьба.
Девушка извивалась подо мной, пыталась вырваться. Я крепко зажал обе ее руки, тогда она попыталась боднуть или укусить меня. Глаза Тины сверкали злобой, расширенные зрачки бешено вращались в своих орбитах, цвет радужки менялся от болотно-зеленого до яростно изумрудного. Она хрипела, бранилась и плевалась, но справиться со мной не могла.
Вот голова Тины окуталась в очередной раз черной дымкой. Девушка обмякла в моих руках, тяжело вздохнула, взгляд прояснился. После чего ее глаза закатились, и ведьма потеряла сознание. Хитрость? Я продолжал удерживать бессильно упавшие руки, боясь обмана.
— Еще минуту подержите, ваша светлость, и можно считать, что все подселенцы вышли, — заметил Жерар, с волнением наблюдавший за нашей борьбой по другую сторону решетки.
— Да, давай перестрахуемся, — согласился я, с тревогой вглядываясь в бледное лицо Тины.
Но через минуту я вскочил на ноги.
— Жерар!
Маг тут же вошел в камеру и завинтил крышку. С опаской покосился на лежащую ведьму.
— Ваша светлость?..
— В меня, судя по всему, никто не вселился, — сказал я. — Срочно лекарство Тине!
Жерар, убрав медный кувшин в шкаф, вернулся с двумя флаконами. Я вынул пробку у флакона с нюхательной солью и дал понюхать Тине. Ведьма дернулась, приоткрыла глаза, в которых плавала зеленая муть, и слабо прошептала:
— Спасибо!
— Спи! — строго приказал я ей, поднося теперь к носу усыпляющее зелье.
Тина сделала пару вдохов. Ее прекрасные глаза заволокло сном, отяжелевшие веки опустились, и ведьма погрузилась в сон. Я осторожно приподнял безвольное тело девушки. Маг снял с кровати покрывало, и я положил Тину на чистые простыни и подушку. Укрыл одеялом.
— Сколько сейчас времени? — не отрывая взгляда от спящей, спросил я мага.
— Уже за полночь, ваша светлость. Вы идите отдыхать! — Жерар подошел ко мне и снял оковы. Пощупав пульс больной, сказал: — А я останусь с ней. Постараюсь поддерживать жизненные силы. Как всегда, буду бороться за ее жизнь до последнего мгновения.
Эти слова ударили меня в сердце ножом. До последнего? Она умрет? Ну нет! Этому не бывать! Она не может умереть! Она не должна умереть!
— Я остаюсь с ней, — твердо заявил я. — Принеси еще подушку и одеяло. Еду. Мне новую рубашку и чистое белье. Укрепляющую настойку для больной поставь на стол.
— Зачем? — удивился маг.
— Затем, что я не оставлю Тину.
— Ваша светлость! — шокированно возразил Жерар. — Это не дело герцога сидеть у постели больной… — он явно хотел добавить что-то уничижительное, но сменил тон: — ведьмы. Для этого есть я!
— Ты и так караулил нас целые сутки, — примирительно сказал я: мне не хотелось снова ссориться с магом.
— Но!..
— Это не обсуждается, ваша милость! — ледяным тоном сказал я, прекращая дальнейшие пререкания. — Принеси то, что я просил. И оставь открытым проход в решетке.
— Слушаюсь, — оскорбленно поклонился маг. — Скажу напоследок. Это не дело. Лучше бы оставить девушку одну в камере за решеткой.
— На ней и так оковы, — заметил я. — Куда уж больше? Она никуда не денется.
— А у вас дел невпроворот, ваша светлость. Вам надо выспаться и отдохнуть.
— Иди, Жерар! — утомленно махнул я рукой.
Маг вздохнул, достал лекарство и поставил на стол. Вышел из камеры.
Вернулся он через час. С подносом, полным еды. С чистым полотенцем, одеждой и постельными принадлежностями.
— Пефер не спит. Переживает и спрашивает о вас, — с укором заметил он.
— Ничего, — отмахнулся я от очередного упрека. — Все, Жерар, благодарю! Иди отдыхать.
Маг покрутил недовольно головой, но больше спорить не стал. Через минуту в зале разлилась тишина.
ГЛАВА 53. Наедине
Я смотрел на Тину, и мое сердце разрывалось. Бедная маленькая ведьма. Она лежала передо мной, такая хрупкая, такая беспомощная. Бледная от пережитого потрясения. Боги, что должна была пережить эта девочка, когда ее чистую добрую душу захватили страшные монстры! А то, что это были самые страшные на свете существа, я даже не сомневался. Мост Окаянных Душ! Как же я сразу не догадался!
При казни страшного убийцы маги произносили запечатывающее заклинание, которое не позволяло душе казненного обрести покой в ином мире. Говорят, что душа может выбрать жизнь в вечном покое или вернуться в этот мир. В другом теле. Но этому миру не нужны детоубийцы, маньяки и растлители. И тогда маги произносили магический запрет.
