Его нежеланная графиня (СИ) - Усова Василиса

Граф смотрел на жену, и к нему постепенно приходило понимание. А ведь действительно. Никому из его подчиненных, ранения здоровья не добавляли. Напротив, для больных и ослабленных, рана могла стать билетом в один конец.

— Лекарь, объясните, почему так? — Алес снова взглянула на оппонента. — Вы только что говорили, что кровопотеря способствует здоровью.

— Это другое!

— Тогда разъясните, в чем разница?

— Я не обязан вам ничего разъяснять. И если вы считаете себя умнее всех, то пожалуйста, я уеду. Но когда случится непоправимое — вините только себя.

— Оно случилось бы сегодня, — огрызнулась Алесия, — Если бы я не успела вас остановить. А теперь убирайтесь, пока я лично вам кровопускание не устроила. Фелис!

Личный слуга Арельса вырос на пороге, и только потом вспомнил, что подчиняется только графу.

— Выстави этого идиота вон! — приказала женщина. Фелис, правильно оценив ее интонацию, подхватил лекаря за локоть и потянул к выходу. В дверях они едва не столкнулись с Лайоном, который прибежал на шум.

Молодой человек собирался отоспаться после второй бессонной ночи, но взгляд сестры буквально пригвоздил его к месту.

— Я, кажется, просила привезти сюда Альму.

Алесия говорила уже спокойнее, но было в ее голосе что-то, от чего Лайону стало не по себе. Это почувствовал даже Нортман и поспешил парню на выручку.

— Графиня, Квардес гораздо ближе и…

— И вы, решив поступить по-своему, потеряли целых два дня! — оборвала его Алес. Сейчас добрые отношения с мужем отошли даже не на второй — на десятый план. — Значит так, Лайон, ты сейчас берешь свиту и отправляешься за Альмой. Если ехать через земли старого Ормса можно сократить путь на пару дней.

— Но ведь…

— А вы, граф Арельс, отправляетесь к старому Ормсу, приносите ему извинения за эту вынужденную меру, а затем берете две-три смены лошадей и расставляете их по пути следования моего брата, чтобы назад он смог вернуться как можно быстрее.

Идея перекладных, почерпнутая из классической русской литературы, выплыла откуда-то из глубин памяти и оказалась весьма кстати. А подумать над тем, как распространить ее по всему королевству, можно и потом.

Граф Арельс и граф Бартон обменялись растерянными взглядами. Может, кому-то из них и хотелось возразить, но Алесия выглядела так, что возражения сами застревали в горле.

— Мне повторить еще раз? — в ее голосе лязгнул металл и мужчины поспешили убраться.

Алес же, ощутив внезапную слабость в коленях, шагнула к кровати. Она понимала, что возможно сломала все, и теплую дружбу с братом, и зарождающуюся привязанность мужа. И вообще, наглухо разбила образ нежной фиалки… Но ей было плевать.

Жаль, что в замке не водится кактусов, она бы точно затолкала парочку лекарю в горло. Пусть оценил бы методы лечения на себе.

— Лия…

Девочка с трудом приоткрыла глаза. На ресницах заблестели крошечные слезинки.

— Алес… — едва слышно просипела она. — Мне страшно… Пожалуйста… Я не хочу, чтобы мне пускали кровь…

— Я никому не позволю, даю слово.

— Мне так плохо, кажется, я больше не смогу дышать…

— Это скоро пройдет и все снова станет хорошо. — притянув к себе падчерицу, Алесия на несколько секунд зажмурила глаза. Ей самой хотелось заплакать, но нельзя. Как нельзя и показывать отчаяние.

Если бы не методы «лечения» одного идиота, Лия точно бы дождалась Альму. Но сейчас, в девочке едва теплилась жизнь. Есть ли у них эти злосчастные пять-шесть дней?

Алес до боли прикусила губу, запретив себе даже думать о плохом. Если их нет, значит — будут. А пока — продолжаем отпаивать виконтессу противовоспалительным. Вспоминаем все народные средства из родного мира, от растирания горячим полотенцем до редьки с медом. Но самое главное — поддерживаем моральный дух.

Ибо, как говорила Фаина Раневская — «Если больной хочет жить, то любые врачи бессильны».

Увы, поддерживать моральный дух оказалось сложнее всего. Потому что Лианна больше не верила в исцеление и угасала буквально на глазах. Она не хотела пить молоко, отказывалась от отваров и лишь тихо повторяла, что раз все равно придется умирать, то хватит ее мучить.

Но Алес не собиралась сдаваться.

— Лия, послушай, жизнь стоит того, чтобы за нее бороться.

— Я не могу.

— Подумай об отце, он же с ума сойдет, если с тобой что-то вдруг случится.

— Зато он наконец-то поймет, что у него есть еще и ты. — Лианна снова зашлась сухим кашлем, и это лишило ее остатков сил. Девочка больше не реагировала ни на какие слова, а вскоре и вовсе погрузилась в дремоту.

Алесия неподвижно сидела рядом, контролируя каждый ее вдох. Может, после сна виконтессе станет получше? В комнату заглянула одна из служанок.

— Ваше сиятельство, как вы и велели, мы отправили в деревню за черной редькой. — шепотом сообщила она. — Завтра к вечеру ее…

— Поняла, можешь идти. Хотя нет, стой. Передай кухарке, что на кухне все время должно быть теплое молоко. И пусть сварит свежий бульон, а этот… — женщина кивнула на полную чашку, — унеси.

Девица, покивав, забрала остывший бульон. И в комнате снова воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь тяжелым, едва слышным дыханием. Медленно потянулись часы, небо за окном становилось все темнее, а Лианна все не просыпалась.

Надо ли ее будить? Или лучше не трогать? Чувство собственного бессилия сводило с ума. Алес даже не заметила, когда именно слуги зажгли свечи.

— Госпожа? — из оцепенения ее вывел шепот Агнеты. — Простите, что беспокою, но там прибыл молодой человек… Говорит, что ему нужно срочно вас увидеть.

Женщина нахмурилась. Никого кроме Альмы она не ждала, и уж тем более, ей не было дела до молодых людей.

Кого же там принесло на ночь глядя?

Выяснилось это спустя пятнадцать минут, когда женщина все же спустилась на первый этаж. И обнаружила там паренька, который расхаживал из стороны в сторону. Стоять на одном месте, похоже, было выше его сил. Но заметив хозяйку замка, он тут же замер.

— Ваше сиятельство!

Остановившись на последней ступеньке, Алесия оглядела позднего гостя с ног до головы. Сколько бы Лианна ни утверждала, что Джеральсон Ормс — чудовище, на чудовище мальчишка не тянул. Самый обычный подросток. Интересно, знает ли старый граф, где сейчас его сын? Или это самовольная вылазка?

— Что привело вас сюда, виконт? — спросила она, переходя сразу к делу. — Вы с отцом?

Как и ожидалось, паренек мотнул головой.

— Нет, ваше сиятельство. И прошу прощения за столь поздний визит. — Джер явно старался не забывать про свое воспитание. — Просто я случайно услышал, что Лял… что виконтесса Арельс очень больна…

Он посмотрел с такой надеждой, будто ждал, что графиня сейчас опровергнет его слова. Но Алес медленно кивнула. У паренька дрогнули губы.

— Вы позволите мне ее навестить?

— Боюсь, виконтесса сейчас не в том состоянии, чтобы принимать гостей.

«И уж тем более тех, кого она на дух не переносит» — закончила она про себя. Даже если мальчишка приехал из лучших побуждений, Лианна вряд ли ему обрадуется. А в ее состоянии лучше избегать негативных эмоций.

Однако Джер не двинулся с места. В серых глазах промелькнуло упрямство.

— Прошу, ваше сиятельство, мне очень нужно ее увидеть!

— Зачем?

У паренька покраснели уши.

— Просто нужно и все. — произнес он с легким вызовом.

Алес почувствовала, что начинает закипать. Нервы и без того были на пределе, лекарь уже получил «по шапке». Сейчас еще и одному малолетнему виконту достанется.

— Виконт Ормс, — женщина скрестила руки на груди и мысленно призвала все терпение, которого практически не осталось. — Во-первых, Лианна сейчас спит. Во-вторых, ей правда очень плохо, и она вряд ли обрадуется вашему визиту. Если хотите, можете передать свои пожелания на словах, а затем — отправляйтесь домой.

Джер упрямо сжал губы и, без лишних раздумий, опустился на колени.