Двойник Короля 10 (СИ) - Скабер Артемий

Майор внимательно слушал, а потом начал всё растолковывать остальным. Судя по лицу, план ему не нравился, но он не мог придраться: всё логично, в рамках общей стратегии армии.

Я отвёл своих в сторону.

— Они пойдут чуть позади нас, — заявил им.

— Получается, мы втроём? — удивился Воронов.

— Вчетвером! — тут же поправила его Катя. Её глаза полыхнули гневом, а рука легла на кобуру пистолета. — Ещё раз меня не посчитаешь, я из тебя жир голыми руками выдавлю.

— Вот! — кивнул я. — Отличный настрой. То, что нам и нужно.

Объяснил им нашу стратегию. Ничего сложного: мы идём первыми, выманиваем степных ползунов и песчаных змей, а потом группа офицеров поддерживает нас. Дал всем коктейль Магинского — так окрестили смесь моих зелий. Ещё каждый получил противоядие против степных ползунов, оно им пригодится, когда твари полезут. Раздал своим последние артефакты. Их было немного, но хоть что-то: по пять защитных и по два атакующих на человека. Не бог весть что, но должно помочь. Чутка оставил себе на всякий случай.

Руднева принюхалась к флакону с зельем.

— Пахнет… необычно, — произнесла она, поднося к носу бутылёк. — Что в нём?

— Лучше не спрашивай, — хмыкнул Костёв. — Главное — работает. Ты почувствуешь прилив сил, и даже пара пулевых ранений не остановит тебя.

— Серьёзно? — недоверчиво посмотрела на него девушка.

— Мы проверили во время прошлой битвы, — кивнул Воронов. — Один боец из нашего взвода получил сквозное ранение в плечо и даже не заметил. Сражался до конца.

Катя с уважением посмотрела на флакон.

Ружья мои сгорели в оружейной, осталось их не так много в пространственном кольце — меньше десятка. Поэтому раздал Рудневой, Костёву и Воронову. Ещё добавил магических пуль.

Пока все готовились, краем глаза заметил, что офицеры тоже не теряют времени. Они внимательно изучали карту местности, обсуждали возможные пути наступления и способы отражения атак монстров. Капитан отдавал последние указания группе лейтенантов, показывая на схематический план турецких укреплений. Рядом с ним стоял Цвелодубов, делающий пометки в блокноте.

По крайней мере, они серьёзно отнеслись к предстоящему бою. Это хорошо, меньше шансов, что кто-то из них погибнет по глупости. Теперь главное, чтобы не мешали моим планам.

Вечер перетёк в ночь. Солнце скрылось за горизонтом, окрасив небо в кроваво-красные тона. «Дурное предзнаменование», — сказали бы суеверные, но я не верю в приметы, только в хороший план и подготовку.

Мы заняли позиции с остальными взводами, которые должны отправиться в бой первыми. Впереди лежало минное поле, заботливо выложенное турками. За ним — окопы с засевшими в них солдатами противника. Ещё дальше — артиллерийские расчёты, готовые разнести в пыль любого, кто попытается прорваться.

Ночь выдалась тёмной, с редкими звёздами — блёклыми и далёкими. Воздух был прохладным и влажным, пахло сырой землёй и порохом. Где-то вдалеке слышались приглушённые крики турок.

Я передал беруши ребятам и сделал это незаметно для отряда офицеров. Цвелодубов со своими людьми расположился правее от нас, готовясь поддержать наступление. Они были слишком далеко, чтобы увидеть, как мы манипулируем с ушными затычками.

Воронов нервно облизывал губы, поглядывая то на турецкий лагерь, то на меня.

— Всё будет хорошо, — похлопал его по плечу. — Просто держись рядом.

Дрожащими руками бывший аристократ вставил беруши и кивнул. Его лицо было бледным, как полотно, но решимость во взгляде говорила, что он всё-таки настроен сражаться.

Костёв выглядел спокойнее. Он проверял ружьё, заряжая его магическими пулями, его движения были уверенными и точными. Коля уже прошёл через настоящий бой, видел смерть и почти умер сам.

Руднева прижалась к земле рядом с ним, осматривая поле боя. Её глаза сканировали территорию турок, запоминая расположение дозорных и позиции пулемётов. Вот уж кто был в своей стихии, так это рождённая для разведки и диверсий Катя.

Наступил тот самый момент. Сначала заунывная песня турок — протяжная, гипнотическая мелодия, от которой сразу заныли зубы. Она разносилась над полем битвы, проникая в сознание, заставляя тело расслабиться, а разум — затуманиться.

За ней начали стрекотать змеи. Песчаные твари, прячущиеся под минным полем, издавали пронзительные звуки, которые смешивались с песней, создавали мощный магический эффект. И он был ожидаемым: все зазевали, стали вялыми. Солдаты русской армии начали клевать носом, некоторые просто опустились на землю не в силах бороться со сном. Цвелодубов и его люди тоже начали закрывать глазки. Головы опускались всё ниже, а оружие выскальзывало из ослабевших рук.

Отлично! Вот оно и моё решение, как оставить их чуть позади. Беруши не полностью блокировали звук, но ослабляли его, давая возможность сопротивляться.

Дал команду, и мы сорвались. Я чуть сменил тактику: заранее приготовил крышку с десятью каплями зелья против некромантов. Лахтина приняла их прямо в пространственном кольце. Первый раз такое делаю, надеюсь, ничего не сломается и не испортится.

Девушка превратилась в монстра. Отлично! Ма взяла на спину Лахтину, а Па — Ама. Я выпустил всех морозных паучков одновременно. Твари рванули вперёд, оставляя за собой едва заметные синеватые следы в ночном воздухе. Мы приближались к минным полям, которые уже заморозили паучки. За нами в километре двигались солдаты, медленно приходящие в себя после магического усыпления.

Сеть образовалась, и внимание рассеялось. Глаза паучков стали моими глазами, их чувства — моими чувствами. Десятки точек обзора, сотни деталей, тысячи возможностей…

В прошлые разы меня бы затошнило, а теперь… Легче. Даже получилось смотреть через все пары глаз одновременно, и от этого не тряслась голова. Мозг наконец-то адаптировался к множественности восприятия. Или это эффект от поглощения энергии руха? Или от кожи, впитавшейся в меня? В любом случае сейчас такое только на руку.

Костёв и Руднева бежали справа от меня. Воронов с трудом поспевал, его дыхание сбилось уже через сотню метров. Легче стало, когда мы добрались до первого укрытия — небольшого холмика. Коля тут же ещё раз проинструктировал Катю, как пользоваться артефактами. Объяснения были короткими, деловыми, без лишних слов.

Началась реализация первого этапа плана. Более мелкие особи уже разместили атакующие артефакты с минным полем, приступили кустановке у артиллерии. Я потратил почти всё, что было, но мои маленькие шпионы-диверсанты справлялись на отлично.

Турки заметили наше движение и открыли огонь. Пули свистели над головами, вспарывая ночной воздух. Снаряды рвались рядом, поднимая фонтаны почвы и камней. Мы прижались к земле, стараясь максимально слиться с рельефом.

Все маги земли включились. Воронов, пересилив страх, начал работать. Его руки засветились зеленоватым сиянием, и перед нами стала расти стена из утрамбованной почвы. Рядом трудились Костёв и Руднева, укрепляя защиту. Так возводились укрытия, из-за которых мы продвигались вперёд. Воронов высоко поднимал свои чуть дрожащие руки, направляя поток энергии в землю.

Солдаты врага стягивались. Они немного изменили стратегию. Как я и предполагал, после прошлой битвы турки сделали выводы и теперь были сильнее рассредоточены.

Но это не помеха. Отдал приказ паучкам, и они выкопали артефакты, переместили их за спины атакующих турок.

Лахтина и Ам тем временем уже проникли в лагерь, обогнув оборону и проскочив между постами. Они затаились, ожидая моей команды. Один из паучков искал склад с оружием и боеприпасами, методично перебирая постройки.

Вдруг я почувствовал вибрацию. Сначала лёгкую, едва заметную, потом всё сильнее. Земля дрожала, словно по ней шло стадо диких буйволов.

— Полезли монстры, — прошептал, но мои уже сами услышали.

— Там! — указал Костёв на место, где земля вздыбилась.

Из-под почвы показалась бугристая голова степного ползуна. Огромная пасть была усеяна мелкими острыми зубами, глаза навыкате смотрели в разные стороны. Тварь тяжело вывалилась наружу, поворачивая уродливую морду в поисках добычи.