Двойник короля 14 (СИ) - Скабер Артемий

Я задумался над этой странностью. Достал маленький стеклянный флакон из пространственного кольца — один из тех, которые обычно оставались после приёма зелий. Аккуратно собрал красную жидкость с лезвия заларака.

Капли стекали медленно, вязко. Кровь была темнее обычной, почти чёрной в приглушённом свете купе. От неё исходил едва заметный запах.

Когда артефакт стал чистым, сразу ожил. Алчные души заворчали в металле, требуя добычи. Голоса Топорова и тёмного мага неслись из глубины оружия, наполненные привычной яростью.

— Дай нам поесть! Где враги?

— Мы голодны! Хотим крови!

Интересная реакция. Словно присутствие крови Василисы блокировало их активность, держало в спячке.

Я поднёс флакон к свету из окна и рассмотрел содержимое внимательнее. Кровь выглядела почти обычно, но в ней плавало что-то ещё. Тонкие чёрные нити, не толще волоса. Они извивались в красной жидкости, как живые черви или крошечные змеи. Двигались медленно, но целенаправленно.

Вспомнил первую встречу с Василисой в её истинном облике. Тогда я видел нечто похожее возле её источника в новом зрении. Какая-то тёмная субстанция обвивала магическое ядро, словно паразит опутывает внутренности жертвы.

Получается, эта штука влияет на заларак? Защищает носителя от пожирания души? Или сама питается магической энергией, блокируя доступ другим хищникам?

Часть моего источника отозвалась на близость тьмы. Нейтральная энергия из пятой ниши зашевелилась, почувствовав присутствие противоположной силы. Золотистое свечение начало пульсировать в такт сердцебиению. Может быть, именно она тогда подействовала на мать? Заставила отступить и отпустить меня?

Взял флакон в левую руку и выпустил силу мира. Золотистые нити потекли по пальцам, проникая в стекло и смешиваясь с кровью.

Реакция началась мгновенно. Жидкость во флаконе закипела, хотя никакого нагрева не было. Красный цвет начал меняться — темнеть, сгущаться. Чёрные нити в крови ожили, стали извиваться быстрее.

Я попытался остановить процесс, но ничего не вышло. Энергии смешались сами собой, запустив необратимую реакцию. Попробовал переместить флакон в пространственное кольцо — не сработало.

Поднял брови от удивления. Кольцо всегда слушалось беспрекословно, принимало любые предметы. Только магические кристаллы не помещались внутрь.

Стекло флакона треснуло. Тонкая паутина трещин разбежалась по поверхности с тихим звоном. Чёрная субстанция начала просачиваться наружу, стекая на деревянный стол густыми каплями.

И тут мир стал меняться. Сначала исчезли краски. Красная обивка дивана поблёкла до грязно-серого цвета. Золотая фурнитура почернела, потеряв блеск. Даже пламя лампы стало тусклым, бесцветным, словно кто-то высасывал жизнь из самого света.

Звуки начали пропадать следом. Стук колёс по рельсам затих, превратившись в далёкий шёпот. Скрип вагонных соединений исчез. Собственное дыхание стало беззвучным, хотя грудь поднималась и опускалась.

Запахи испарились полностью. Аромат кожаной обивки, масла для ламп, свежего воздуха из разбитого окна — всё пропало, оставив только пустоту в ноздрях.

А потом пришёл страх. Не обычный испуг, а что-то первобытное, животное. Страх смерти, небытия, полного исчезновения. Он полз по позвоночнику холодными щупальцами, сжимал сердце ледяной хваткой.

Слизь на столе между тем продолжала расти. Каждая капля увеличивалась, как живая клетка, размножающаяся делением. Чёрная масса расползалась липкими щупальцами, пожирая саму реальность.

Мир становился всё более серым, безжизненным. Ощущение, будто высасывали смысл существования, превращая всё в пустую оболочку. Стены купе тускнели, теряли фактуру. Мебель словно растворялась на глазах.

Я выпустил силу мира. Рука засветилась золотистым сиянием, резко контрастируя с окружающей серостью. Нейтральная энергия устремилась к чёрной субстанции.

Слизь отреагировала мгновенно. Она потекла в противоположную сторону, уползая от света, как таракан от огня. Но при этом продолжала увеличиваться в размерах, питаясь чем-то невидимым.

Масса поднялась над столом. Чёрная субстанция вытянулась вверх, обретая форму. Появились отростки, похожие на щупальца или руки, и что-то напоминающее голову — бесформенный комок с провалами вместо глаз.

Тварь двинулась к залараку. Липкие щупальца обвили артефакт, начали его поглощать.

— Больно! — закричали души в оружии.

— Хватит! Отпусти нас!

— Оно нас ест! Больно!

Голоса Топорова и тёмного мага звучали в панике. Впервые за всё время знакомства алчные сущности просили пощады вместо крови и битв.

Я почувствовал, как субстанция высасывает силу из артефакта. Заларак уменьшался, растворялся в чёрной массе. Ещё немного, и он исчезнет навсегда.

Ярость вспыхнула в груди. Мою вещь портят! Рванул вперёд и схватил заларак голой рукой, не думая о последствиях. Ожидал боли, но…

По телу разлилось невероятное спокойствие, словно я понял смысл мироздания и поднялся выше всех проблем. Не хотелось сопротивляться, двигаться, даже дышать. Абсолютная гармония с умирающим миром. Казалось, что боль, страх, само желание жить — всё это мелочи, недостойные внимания. Зачем бороться, когда можно просто раствориться в прекрасном покое? Ровно до того момента, пока не рухнул на пол.

Удар головой о деревянную ножку дивана прочистил мозги лучше любого зелья. Острая боль пронзила череп, разгоняя странное спокойствие. Реальность вернулась — резкая, яркая, полная жизни.

Я понял, что эта тварь высасывала из меня силу, как пиявка — кровь. Через прикосновение к залараку она добралась до моего источника, начала пожирать магическую энергию.

Глаза закрывались сами собой. Веки наливались свинцовой тяжестью, мышцы слабели с каждой секундой. Сердце замедлялось, дыхание становилось поверхностным. Из последних сил выпустил силу мира — всю, что осталась в пятой нише. Одним махом опустошил резерв.

Золотистый свет вырвался из тела ослепительной вспышкой. Купе озарилось, как от удара молнии. Чёрная субстанция завизжала звуком, похожим на скрежет металла по стеклу.

Свет и тьма столкнулись в центре комнаты. Энергии боролись, взаимно уничтожая друг друга. Нейтральная сила пожирала чёрную массу, а та сопротивлялась, цепляясь за реальность когтями отчаяния.

Вспышка стала ярче. Я зажмурился, чувствуя, как сетчатка горит от переизбытка света. Воздух потрескивал от магического напряжения. Стены купе дрожали, словно поезд попал в землетрясение.

А потом всё кончилось.

Тишина. Полная, абсолютная тишина.

Очнулся, когда почувствовал, как меня трогают. Вот прямо кто-то щупает, причём делает это весьма тщательно. Сквозь дрёму ощущал прикосновения к телу — лёгкие, но настойчивые. Пальцы скользили по груди, изучая каждую мышцу. Коснулись живота, задержались на рёбрах, пощупали плечи. Потом рука опустилась ниже.

Я открыл глаза и увидел девушку лет двадцати в белом медицинском халате. Она склонилась надо мной, полностью поглощённая своим занятием. Рыжие кудри выбились из-под шапочки, веснушки россыпью покрывали носик и щёки.

Когда наши взгляды встретились, медсестра замерла, её руки лежали на моём торсе. Зелёные глаза широко распахнулись от испуга.

— Ой! — только и смогла выдавить девушка.

При этом ладони так и застыли на моём животе. Пальцы были тёплыми, мягкими, слегка дрожали от смущения. Я чувствовал её пульс — быстрый, взволнованный.

Девушка судорожно сглотнула и посмотрела на меня снизу вверх. На щеках проступил яркий румянец, дыхание участилось. Халат был расстёгнут на одну пуговицу больше необходимого, открывая вид на ключицы и начало ложбинки на груди.

— Вы пришли в себя? — спросила дрожащим голосом.

— Думаю, да, — кивнул, стараясь не смотреть на её декольте. — А вы?

— Мирослава, — тут же отшатнулась девушка, наконец убрав руки. — Я медсестра в этом поезде, а вы находитесь в вагоне-лазарете.

Попытался сфокусироваться на ней получше, игнорируя реакцию молодого организма. Личико действительно милое — правильные черты, большие выразительные глаза, пухлые губы. Фигура под халатом угадывалась соблазнительная.