Оборона дурацкого замка. Том 8 (СИ) - Ютин Макар

— Можно выкинуть… — заикнулась она, но натолкнулась на злой, по-настоящему злой взгляд Саргона и благоразумно промолчала.

— Я сам похороню его.

— У нас нет на это времени! — Ян, между тем, спорила с остальными членами команды, вернее, давила на них своим авторитетом и аурой, — мы должны как можно скорее покинуть это место! Никакой мести, никаких расследований! Это не наша работа. Надо вызвать более опытных заклинателей… то есть специальный отряд из Форта!

— Который уже не будет неизвестным образом проклят и с самого начала будет понимать, с чем столкнется, — добавил Алтаджин.

Не в качестве поддержки или согласия — он лишь бесстрастно иллюстрировал ход ее мыслей.

Его медитация прервалась чуть ли не сразу после старта и сейчас он походил на оставленного в Ясном Зале стража, терракотового солдата с хорошо прорисованным человеческим лицом, которое лишь слегка облупилось от времени.

Для мира живых Алтаджин выглядел слишком мертвым.

Паршивая внешность отражала не только проблемы со здоровьем, но и самочувствие, эмоциональную опустошенность. После убийства демонического культиватора, вернее, после потери сознания, кочевник словно бы выцвел, превратился в собственную нелицензионную копию, где, кроме старого-доброго Алтаджина с задорной кровожадностью и фанатичными выкриками, ютилось еще 99 игр на картридже.

Голос стал старческим, шелестящим. Брови комичным домиком хмурились на переносице, губы по-старушечьи сжаты. В глазах — вялость и апатия.

"Неужели все это из-за того, что придурок перестал слышать голос своего Бога? Если проблема в этом, то передо мной натурально фанатик, потерявший связь с реальностью. Своей собственной, правда, но группе от этого не легче.

Сейчас большинство действий, командование, например, или поход в кустики, он выполняет на автомате. Что произойдет еще спустя несколько суток внутри ситуации: «абонент временно не доступен» даже думать не хочется. Ян права: нам нужно как можно скорее уходить отсюда".

— Добрая госпожа, этот старый десятник все понимает и не хочет мести, — зубы людей вокруг него заскрипели ожесточением, задушенные возгласы раздались тут и там — десятник и дева Старого Города предпочли не обращать на них внимания, — однако мы не можем просто взять и уйти…

— Почему⁈ — яростный крик души вырвался на волю, а самому Акургалю прилетел маленький кулачок: шатенка окончательно потеряла самообладание, — враг подкрался к нам и НИКТО НИЧЕГО НЕ ЗАМЕТИЛ!!! Он мог убить КОГО УГОДНО!!!

— В каком направлении стоит идти, Ян-нюйши? — прохрипел Акургаль куда-то в аккуратные туфли-лодочки юной девушки.

Паникующая девица резко осеклась. Ее глаза комично округлились, будто в новомодных сериалах старого мира Саргона, рот открылся, чтобы невысказанные слова вырвались безобидным выдохом, затем челюсть захлопнулась обратно.

— Этот десятник уже отправил подчиненных на разведку, — мягким, увещевательным, почти отеческим голосом продолжал Акургаль, пока осторожно вставал обратно на ноги, — скоро они вернутся назад, зачитают доклад, а затем госпожа Ян сама и решит, что дальше делать, куда идти. Надо только подождать совсем немного…

Меньше всего потрепанному мужику хотелось снова провоцировать культиватора.

Спустя час, волнения окончательно улеглись. Саргон лично похоронил тело невезучего аристократа в одном из нетронутых временем рвов у восточной стены, проследил за опросом предыдущих часовых: Уру не слышал ничего подозрительного, когда передавал пост Юлвею, а Камея аристократ так и не разбудил, отчего тот счастливо дрых вместе со всеми остальными, когда наступил его час дежурства.

Дун Цзе не нашла ничего примечательного: убит перерезанием горла, то есть достали его вплотную.

Голову действительно отрезали после, кровь осторожно слили, словно крестьяне свинье или корове. Никаких следов вторженец не оставил, признаков Ци не имелось: все сделано исключительно человеческими силами, даже если действовал культиватор или потусторонняя тварь.

Тем временем, с разведки возвратился целый и здоровый, однако чем-то расстроенный Ма, пошептался с Акургалем, потом оба пошли на поклон к Алтаджину, тот отфутболил их к ЦзэДун, за брюнеткой увязалась ее шимей, обе слушали отчет со всевозрастающим изумлением и тревогой на лицах, выражение Ян снова стало беспокойным, загнанным, почти паническим.

Следующий приказ Дун Цзе озвучивала, ненароком касаясь плечом своей младшей.

— А теперь разошлись! Встреча будет здесь же, перед воротами, через шичэнь.

Саргон вздохнул и поплелся в сторону.

Разведка всеми, кроме только что пришедшего Ма и его десятника. Алтаджин и не думал принимать участие в общем обсуждении или действиях: так и просидел в позе медитации, лишь кивнул на брюнетку, когда к нему подошел с отчетом бывший вор.

— Пошли, Юншэн, — вздох вырвался сам собой.

Вот уж кого ситуация не волновала ни в малейшей степени: все, чего хотел фармацевт — это найти интересные ингредиенты, сцапать уголь из костра, пока никто не замечает да как можно чаще использовать подаренный артефакт. В идеале с возвышенности и в толпу людей: статистика сама себя не соберет.

Одно везение — с его ужасной координацией забраться на остатки второго этажа Куньлуньской башни практически невозможно.

Впрочем, он сосредоточился на синице в руках и уже успел наскрести в свои коробки несколько видов мха с башни, один — со стен, парочку невзрачных растений у северного угла, а также… пропитанный кровью Юлвея песок из-под остатков подвесного моста, сам по себе редкий в этих снежных краях.

Саргон не стал просить его выкинуть столь неприятный ингредиент или взывать к чувствам, который фармацевт не испытывает. Лишь отвернулся, ощущая, как шевельнулся тревожный комок невысказанной злости и чувства вины где-то под солнечным сплетением.

— Попытаться найти дорогу к Форту. Или любую другую тропинку, просеку, след пребывания людей или хотя бы вчерашнюю поляну, поле боя с ублюдским демонопоклонником, — вольно повторил он отданный приказ.

В этот раз на разведку шла большая часть Первого Отряда. На месте оставалась только троица культиваторов Старого Города, а также Ма с десятником, которые должны проверить окрестности, набрать дров и выполнить другую поденную работу.

Девушки пытались осторожно изучить дверь во внутренние залы, Алтаджин сразу после инструкций внаглую уселся медитировать, после чего оказался окончательно потерян окружающим миром.

Саргон пожал плечами, помахал рукой товарищам, чтобы разбивались на пары и выбрал себе самую опасную сторону, отчего каждый из четверки украдкой вздохнул.

Сам культиватор только пожал плечами на их просьбы быть осторожнее. Беспомощная злость пополам с исступленным раздражением гнала его вперед. Хотелось драки, хотелось разбить парочку (десятков) черепов, хотелось вернуться в казарму и побыть в одиночестве, запустить циркуляцию Ци на полную, чтобы проклятый холод позорно бежал из его промороженных костей.

Хотелось многого и ничего не хотелось вовсе, но движение и действие, любое действие, могли помочь. Поэтому он потянул недовольного фармацевта к выходу из башни и вышел наружу.

Странное дело: в красочных, совершенно Пушкинских зимних лучах неизвестное строение вовсе не потеряло своего тревожного, слегка инфернального вида.

При свете дня башня стала выглядеть куда пристойнее, чем в виде темной заброшки в пузыре звуконепроницаемой тьмы, как вчерашним вечером. Однако теперь стали открываться другие подробности, ранее тщательно скрытые покровом ночи.

Башню явно пытались поджечь: строение основательно подкоптилось сверху, обугленный навес выглядел потекшим, будто состоял из пластмассы, а по всему зданию, сверху донизу, шли следы копоти… в виде отпечатков человеческих рук. Десятки, если не сотни. Ни одной одинаковой, но все чем-то похожие: узкие, мелкие, слишком тонкие, чтобы…

«Костей, не рук», — понял Саргон и вспомнил невеселую находку под порогом, а также одну из ям во рву, доверху заполненную полуистлевшими желтыми позвонками.