Локки 7. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Правда, наша процессия привлекла внимание прочих имперцев. Они начали беззастенчиво гадать, кто же я такой: шпион, дезертир или гражданский, каким-то чудом оказавшийся в Пустоши? Даже принялись делать ставки.

Но внезапно все азартные шепотки перекрыл знакомый мне голос:

— Громов! Александр!

Я повернул голову к говорившему и с изумлением увидел Шилова. И его вид мне очень не понравился…

Глава 4

Рафаэль Игоревич вышел из-за спин имперцев, сильно изумившихся после того, как бывший тренер назвал мое громкое имя, совсем недавно волной прокатившееся по всей стране. Наверное, обо мне слышал каждый пес в империи.

— Громов! — ахнул удивленно солдат, куривший возле покосившегося дома в компании своих сослуживцев. У него чуть папироса из пальцев не выпала.

— Тот самый?

— Наверняка. Говорят, он молод и очень эксцентричен.

— А еще идет слух, что он сын самого императора.

— Похож, похож. Особенно в профиль, — многозначительно поцокал языком боец из другой группы военных. Они что-то жарили на костре прям на руинах разрушенного домишки. Да только смертные отвлеклись на меня и у них всё начало подгорать.

Я не обращал внимания на комментарии людей, а во все глаза смотрел на Шилова. Тот прихрамывал на левую ногу, а его лицо сильно осунулось и исхудало. Под лихорадочно поблескивающими глазами залегли глубокие тени, морщины стали глубже, а на лбу краснели свежие шрамы.

— Вы знаете этого человека? — жестко спросил сопровождающий меня офицер у подошедшего Рафаэля Игоревича.

— Еще как знаю, — вымученно усмехнулся он потрескавшимися губами. — Я его тренировал, еще когда он был кадетом в Стражграде.

— Доброй ночи, Рафаэль Игоревич, — вежливо сказал я и шагнул к солдатам, окружающим меня «коробочкой».

Они с почтением расступились без приказа офицер. Тот недовольно дернул щекой, но ничего не сказал, однако на своих подчиненных посмотрел многообещающе.

— Доброй, — проронил Шилов и пожал мою руку.

Его ладонь все так же покрывали крепкие мозоли, но рукопожатие стало слабее.

— Не составите ли мне компанию, Рафаэль Игоревич? Я в сопровождении почетного эскорта иду к местному главному офицеру.

— Сочту за честь, — еще шире усмехнулся он и вошел в «коробочку».

— Офицер, мы можем идти, — повелительно бросил я мужчине.

Тот поджал бледные губы и кивнул своим солдатам.

Мы всей толпой продолжили идти по улице, освещенной факела и кострами. А любопытные имперцы провожали нас взглядами, активно обсуждая для чего в город прибыл сам Громов, и почему он в таком наряде.

— Ты сегодня удивительно тактичен, Громов, — прохрипел с иронией Шилов и провел рукой около своего лица. — Даже не спрашиваешь, кто меня так отделал.

— Уверен, это была целая орда самых свирепых зверолюдов, но вы всем наверняка жопы порвали и головы открутили.

— Спасибо за твою веру в меня. Я вообще-то и вправду орел, если сильно не присматриваться или глядеть издалека. Но в моем крайнем бою мне чуть не устроили комфортную могильную тишину, — невесело признался мужчина и провел рукой по жирно поблескивающим темным волосам.

— Могильную тишину? Бредни. Ваш гроб еще шумит листьями в лесу. Никто даже не спилил дерево, чьи доски станут вашим последним пристанищем, — подбодрил я Шилова.

— Твои слова да богам в уши. Но в любом случае, потрепали меня знатно, потому и перевели в местный гарнизон. Тут поспокойнее и будет время восстановиться.

— А что Румянцев? Он в порядке? — вспомнил я своего стародавнего лысого знакомца.

— Ему досталось поболее моего, — помрачнел Рафаэль Игоревич, опустив голову. — Кажется, война для него закончилась. Ему прямо в лагере отняли ногу, поскольку уж очень мерзкий ядовитый атрибут угодил в его лодыжку.

Слова Шилова обрушились на меня ледяным дождем, заставив сердце застучать быстрее.

— Твою душу мать! — рассерженно выдохнул я, ударив кулаком в раскрытую ладонь. — Где он сейчас?

— Его отправили в столицу на излечение. Наверное, он уже в госпитале. Жить-то Румянцев точно будет, а вот нога… не знаю. Мало в империи умельцев способных помочь человеку восстановить конечность, — понуро произнес бывший тренер и пнул ногой гнилое яблоко, валяющееся на обожжённой огнем земле.

— Я подумаю, как ему помочь, — твердо выдал я, хмуря брови. — Друзья — это тот бастион, который я никогда не сдам.

Шилов искоса посмотрел на меня с одобрительным огоньком во взгляде. Да и сопровождающие нас солдаты, те, что были поближе и слышали наш диалог, тоже глянули на меня с явным одобрением.

— Все хочу спросить… — начал приободрившийся Рафаэль Игоревич, чьи карие глаза снова загорелись плутоватым огоньком, — а ты чего в таком наряде? На войну одеваешься, как на праздник?

— Что-то вроде того, — слабо улыбнулся я и перевел взор на офицера.

Тот остановился около двухэтажного дома, вполне роскошного по меркам Брек-Гана. Хоть его песочные стены и украшали трещины, он был все еще крепким, с выцветшей на солнце рыжей крышей, настежь распахнутыми оконными створками и деревянной верандой, где за столом при зажженных свечах восседала пара солдат, подозрительно глядевших на каждого встречного-поперечного.

— Где майор Сухов? — требовательно бросил им офицер.

— У себя, господин, — ответил один из солдат. — Доложить о вашем прибытии?

— Доложи. И добавь, что с Александром Громовым, Рукой императора.

— Есть! — выпалил имперец и одарил меня почтительным взглядом.

Я дружелюбно кивнул ему. А тот отдал мне честь и скрылся в доме. Вернулся он спустя пару минут и гаркнул, что майор Сухов ожидает нас.

— Благодарю за сопровождение, — сказал я солдатам, пришедшем со мной сюда. — Вы делаете важное дело. Империя не забудет вас.

— Рады стараться, господин Громов! — громыхнули они в один голос, горя преданными глазами.

Офицер опять слегка поморщился и приглашающе махнул мне рукой.

— Шилов, пойдемте со мной, — бросил я Рафаэлю Игоревич и взошел на веранду по скрипучим ступеням, успев услышать шепотки солдат.

Они, не отходя от кассы, начали активно перемывать мне косточки, но в позитивном ключе. Мол, Громов, истинный аристократ. Даже мятый костюм не может скрыть его благородной породы. Он, дескать, со всеми вежлив, друзей в беде не бросает и обходителен даже с простыми людьми.

— А ты быстро набираешь популярность, — шепнул мне Шилов, тоже расслышавший шепотки солдат.

— А то, — самодовольно улыбнулся я и вошел в дом.

Офицер проскользнул мимо меня и провел нас в некое подобие гостиной, куда стащили не пострадавшую во время штурма мебель. Конечно, она вся была пошарпанной, грубой и покрытой шерстью, но выбирать не приходилось.

— Доброй ночи, господа! — звучным голосом поприветствовал нас невысокий щуплый мужчина с кривыми ногами и ореолом седых волос, окружающих красную от солнца плешь.

Его мундир мог похвастаться вышитым золотом гербом империи, внушающими уважение погонами и металлическими пуговицами, отражающими свет керосиновой лампы. Последняя вольготно устроилась на сколоченном из досок столе, где лежала целая кипа бумаг и карт.

— Доброй, — бросил я за всех и огляделся, пытаясь сообразить, куда мне пристроить свой зад.

— Располагайтесь, где хотите, господа, — тут же понял причину моего замешательства майор Сухов, изобразив благожелательную улыбку. — Но я бы порекомендовал вам вон те стулья в углу около шкафа. А то на софу, кажется, кого-то стошнило. Уж больно пятна характерные. А вон в том кресле мой помощник, лейтенант Шмелев, собственноручно застрелил бывшего хозяина этой лачуги. Пятная крови уже высохли, но всё же… гм…

Майор сконфуженно развел руками, стрельнув глазами на кресло. Позади него на стене живописно красовались засохшие серые комочки мозга.

— Благодарю, вы очень любезны, — сказал я Сухову и вместе с Шиловым уселся на стулья, рекомендованные смертным.

— Не хотите ли чаю? — предложил майор, указав пальцем на закопчённый чайник, стоящий на подоконнике единственного окна.