Мой первый встречный: случайная жена зельевара (СИ) - Петровичева Лариса

– Кассиан и Флоранс Торнфилд, вас срочно вызывают в ректорат.

Так. Кажется, началось.

– Если это ваш несостоявшийся жених и отец, то я даже не знаю, как они будут действовать, – усмехнулся Кассиан, поправляя темную ленту галстука. – Вызовут меня на дуэль или потребуют расторжения брака?

При одной мысли о том, что наш брак может считаться недействительным, меня погрузило в холод так, что пальцы онемели. Я не знала, можно ли расторгнуть семейный союз, но если Элдридж Уинтермун счел себя оскорбленным – а он счел! – то с его связями нетрудно будет подыскать способ.

Например, сделать меня вдовой. Или заставить Кассиана шантажом и угрозами отказаться от меня.

– Я от вас не откажусь, Флер, даже не мечтайте, – усмехнулся Кассиан, увидев, как я взволнована. – Вы идеальная помощница и прекрасная девушка, а я в здравом уме и не разрушу наших отношений.

Я кивнула, всем сердцем желая поверить ему, но все равно не могла успокоиться.

Но в кабинете ректора я не увидела ни отца, ни Уинтермуна, и вздохнула с облегчением. Эрон сидел на диванчике – увидев нас, он ухмыльнулся краем рта, словно речь шла о каком-то крайне неприятном деле. В кресле напротив ректорского стола расположился господин в старом плаще и ботинках, в которых исходили все королевство. От него пахло дешевым табаком и неприятностями, и я решила, что это следователь из полиции. Сам же ректор сидел с таким видом, словно его кресло вдруг ощетинилось шипами – спина прямая, руки сцеплены в замок, на лице напряженное ожидание, словно перед кабинетом дантиста.

– Прошу! – произнес он, указав на нас. – Кассиан Торнфилд вчера осмотрел тело, это его зелья вы видели в прописи причины смерти.

Незнакомец в старом плаще обернулся, посмотрел на нас бледно-голубыми мутными глазками и спросил:

– Как можно обескровить человека за две с половиной минуты, не потеряв ни капли?

Взгляд у него был тяжелым, пронизывающим, словно он видел все, что мы попытались бы скрыть. Кассиан опустился на диван рядом с Эроном, я послушно села вместе с зельеваром.

– Полагаю, мой коллега уже рассказал вам. Чары захвата в виде петли, которые не дают упустить даже капельку.

Следователь покивал, принимая к сведению. Заглянул в свой засаленный блокнот с затертым гербом полицейского департамента на обложке и спросил:

– Что вы знаете о лунных лисах?

В кабинете повисла гробовая тишина. Ректор, Эрон и Кассиан посмотрели друг на друга, и на их лицах отразилось даже не удивление – шок. Эрон даже рот приоткрыл.

– Исключительная магическая редкость, – произнес Кассиан. – Существо, которое еще в утробе матери попало под действие лунных чар и переродилось. Его кровь и внутренние органы обладают потрясающей ценностью, но она, скажем так, уже из области легенд. Лунных лис не встречали лет двести. Когда-то их преследовали, убивали, охотились на них. Но потом ввели общую вакцинацию от оспы, и она стала как-то сбивать настройки распознающих чар.

Следователь устало вздохнул.

– Кайла Робсон, которую вчера убили в кабинете ректора – лунная лиса. Вскрытие показало это совершенно точно, у лунных лис особые пятна на внутренних органах.

Воцарилась тишина. Затем Эрон сказал:

– Получается, убийца знал, на кого охотится. Но как он об этом узнал? Лунные лисы неотличимы от людей, как он мог заглянуть в ее внутренности?

– Об этом я и хотел спросить у вас, – следователь откинулся на спинку стула. – Как раньше распознавали лунных лис? Какой был способ?

– Да, были особые заклинания, – неохотно пробормотал ректор. – Сейчас они остались разве что в архивах. В учебниках переизданий точно не было.

– И у вас есть к ним доступ? – живо осведомился следователь. Ректор замялся, заерзал так, словно кресло ощетинилось еще дюжиной шипов.

– Да, разумеется, архивы академии, старые научные труды… на что это вы намекаете?

– Вы назначили Кайле Робсон встречу вечером в ректорате. Рабочие встречи так поздно не проводятся, насколько я знаю. У вас есть возможность распознавать лунных лис, – в голосе следователя захрустели льдинки. – А также использовать заклинания захвата и не потерять ни капли крови.

Он сделал паузу и произнес:

– И либо вы сейчас говорите мне правду, либо я отправляю вас за решетку по подозрению в убийстве. И просидите вы там до суда. Ну что решаете? Правду я из вас все равно вытяну.

Ректор тяжело вздохнул и уткнулся лицом в ладони.

***

Некоторое время он сидел неподвижно. Потом взял со стола карандаш, откинулся в кресле и, глядя куда-то сквозь нас, в свои воспоминания, произнес:

– Да, это было не собеседование. Вернее, и оно тоже, я хотел взять Кайлу на работу, и она была не против. Это было свидание. Мы познакомились совсем недавно, но наше чувство…

Мы с Кассианом переглянулись. Следователь сидел с таким видом, словно слушал подобные истории по три раза на дню.

– И она не из благородной семьи, – продолжал ректор. – Она дочь библиотекаря, который недавно сгорел от чахотки. Мы встретились случайно: я зашел в его библиотеку, там была распродажа старого фонда, решил посмотреть, может, выкопаю что-то интересное. И увидел Кайлу. И сердце мое пропало навсегда.

– Дочери библиотекаря не по карману такие чулки, – заметила я, когда ректор сделал очередную паузу. Он одарил меня тяжелым неприятным взглядом.

– Неужели вы думаете, что я допустил бы, чтоб моя возлюбленная ходила в шелковых чулках? Это недостойно джентльмена!

Должно быть, несчастная Кайла думала, что вытащила из коробки продавца счастливый лотерейный билет. Стать подругой ректора академии магии, вырваться из нищеты, увидеть впереди счастливую жизнь, а не смерть от чахотки…

Следователь поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее, и сказал:

– Ладно, все солидные господа имеют любовниц, это нормально. Но незачем рассказывать сказки о пропавшем сердце и неземной любви. Зачем нужны кровь и органы лунных лис?

Он посмотрел на нас так, что Кассиан сразу же ответил:

– Банально: регенерация тканей. Лечение ран любой сложности. Желчный пузырь нейтрализует смертельные токсины. Селезенка шла на сыворотку, способную избавить от сильнейшей порчи или черной чумы. Кровь – для зелья невидимости, лечения ряда магических болезней или создания гомункула.

Он неопределенно пожал плечами и добавил:

– Но видите ли, все это не имеет смысла. Наука давно шагнула вперед. Нам уже не нужна селезенка лунной лисы, чтобы избавиться от чумы или порчи. Есть новые заклинания, есть зелья последнего поколения, гомункулы давно работают на основе северного янтаря. Так что лунная лиса это, конечно, магический феномен, редкость, но она не так уж и нужна.

Следователь нахмурился.

– Тогда зачем убивать и обескровливать?

Кассиан только руками развел.

– Понятия не имею. Но вряд ли наш ректор имеет отношение к убийству. Если бы он, например, хотел расправиться с надоевшей любовницей, то сделал бы это подальше от академии, а не в своем кабинете. По-моему, логично.

– По-моему, тоже, – угрюмо поддержал ректор. – Да даже если и в кабинете, зачем мне потом собирать народ? Есть множество способов избавиться от тела, не привлекая чужого внимания.

Следователь посмотрел на него очень выразительно, и ректор решил воздержаться от сарказма.

– Да и если бы это был он, то я бы уловил нити его остаточной магии рядом с телом, – добавил Эрон, который все это время рассматривал причудливый золотой брелок на цепочке для часов. – А их не было. Вообще ничего не было, словно бедняжку убил призрак.

Следователь вздохнул. Поднялся, убрал блокнот в карман.

– Когда все начинают валить на призраков, начинается самое интересное, – сказал он. – Что ж, господа, благодарю за откровенность. Думаю, мы встретимся еще не один раз. Кстати… – он перевел взгляд на меня, и я невольно ощутила пронизывающий холод, словно была преступницей и наконец-то попала в руки правосудия. – О вас много пишут в газетах, госпожа Торнфилд. Ну и скандал вы устроили!