Скальпель против волшебства (СИ) - Волконская Мария Николаевна

Староста повел Риту через главную улицу, мощеную идеально плоскими графитовыми булыжниками. Бэлкинг зачем-то увязался следом. Греттус, увешанный сумками с пожитками, которые упаковала Селестия, важно вышагивал рядом. Со всех сторон компанию окружили босоногие мальчишки, староста Лайорин прикрикивал и хмурился, безуспешно пытаясь отогнать детвору.

Рита заметила, как Тарис незаметно ссыпал в ладонь альбиноса медные монетки и пошел вперед. Юноша же, распевая странную песенку о котах на облаках, принялся раздавать мелочь детям, иногда подбрасывая монетку в воздух или показывая фокус с исчезновением. Он достал медяк из-за уха чумазого ребенка, и дети зашлись в визгливом хохоте.

Тарис отвлек ее от наблюдений, как показалось Рите, несколько злорадно:

– Не отставайте, ара, вас уже полгорода ждет.

На главной площади действительно толпились люди. Заметив Лойорина, гордо заявлявшему каждому подошедшему, что он привел лекаря, горожане подходили ближе к трактиру, все же почтительно оставляя возле Лорда свободное пространство.

– Вам, что, заняться больше нечем?! – Из распахнутых двустворчатых дверей выбежала кучерявая рыжая женщина. Она закинула длинный белый передник на плечо и кинулась к Рите: – Я знала, знала, что не лгут руны! Предрекали ваше появление, а я не верила. Идемте же, идемте!

Она потащила Маргариту внутрь, где на лавке, с полотенцем на голове сидел седой сухопарый мужчина.

– Вот он, бестолковый! Муженек мой. Говорила же, прикрепи лестницу получше, иначе быть беде. Руны не обманут! Я – Ивель. А вас как звать, ара?

– Марго, – просто ответила Рита.

В привычной жизни девушка никогда не пользовалась этим именем. Оно казалось слишком претенциозным, напыщенным. Даже раздражалась, когда к ней так обращались, казалось, что над ней издеваются. Здесь же согласилась на эту форму легко, словно так было правильно.

– Ой, ну что ты опять заладила со своими гаданиями? Не позорь меня, женщина, – проворчал пострадавший и, коснувшись плеча, скривился от боли.

– А ну, тихо сиди! Пока вторую руку не выдернула! Не мешай человеку работать! – пригрозила трактирщица.

Рита присела рядом:

– Нужно снять рубашку. Нет! Не стягивайте, дайте ножницы.

Плечо опухло и покраснело. Арис Каэлин покрылся липким потом и шумно дышал.

– Сознание теряли? – разговаривая, Рита принялась ощупывать плечо, – Ну, упали в обморок, лишились чувств? – ответила на непонимающий взгляд пациента.

– Не-е, что я вам, девица на выданье? – храбрился тот, но зашипел, когда девушка попробовала отвести травмированную руку в сторону.

– Может, кровь из носа шла? Или из уха?

В комнату набилось народа. Некоторые замотали головами, подтверждая слова потерпевшего, что крови не было. Кто-то ахал, вспоминая, что крови было немерено.

– Да точно рука сломана. – В трактир ввалился нечесаный мужик отталкивающе неряшливого вида. Несмотря на раннее утро, он едва стоял на ногах. – У нашего прошлого старосты также было. Помните, как он с яблони упал, а потом помер?

Собравшиеся в ответ согласно закивали.

– Умер в результате падения с дерева? Или из-за перелома? – растерялась Рита.

– Да не-е-е-е, – мужик махнул рукой, – мы узнали, что он из городской казны ворует. Так его стража дубинами забила.

– Так, ладно. – Девушка решила, что пора заканчивать этот балаган. – Мне нужна тишина для работы. И я, пожалуй, обойдусь без зрителей.

Ивель вытолкала за дверь большую часть собравшихся зевак. Особенно любопытным вдогонку заехала по спине скрученным полотенцем. Бэлкинг предусмотрительно отошел к стене.

Рита улыбнулась и осмотрела уши пациента сама:

– Рвоты не было? А сейчас не тошнит? Поясните, как именно все произошло.

Трактирщик принялся рассказывать, как, свалившись с лестницы, повис на веревке, а затем упал. Иногда он ворчливо прерывался на пререкания с женой, а Рита тем временем проводила осмотр. Знала, что чем больше пациент расслабиться, тем проще пройдут самые болезненные моменты.

«Так, что имеем: отечность, боль, кровоизлияние в мягкие ткани. Это понятно. Нарушение мобильности сустава. Акромиальный отросток выступает, рука согнута и отведена назад. Передний вывих».

– Арис, вы чувствуете пальцы? – Рита прервала супружескую перебранку.

– Зовите меня, Севин, ара, – улыбнулся мужчина. – Да, шевелить могу, только больно очень. А вот плечо как все равно не мое стало.

«Эх, мне бы рентген… Вдруг перелом?»

Доктор не слышала крепитации и не чувствовала движения отломков, но все же работать без привычных КТ и МРТ было страшновато.

Решив все проверить еще раз, Рита коснулась спины трактирщика, и вдруг картинка перед глазами дрогнула. Девушка увидела сначала мышцы и связки, затем белую, словно баскетбольный мячик, суставную головку плечевой кости, застрявшую под клювовидным отростком лопатки. Все кости были целыми.

Девушка тряхнула головой и вспомнила, что дышать вообще-то полезно для здоровья.

«Я просто все слишком живо представила. Вот и всплыло изображение из атласа».

– Арис Каэлин, скажите, вы сегодня выпивали? – Где-то в подсознание маячила назойливая мысль, что она удивительно легко приноровилась к местным формам уважительного обращения.

– Простите, госпожа лекарка, виноват. – Мужчина потупил взгляд. – Просто так больно было… Вот Ивель рому-то и налила.

– Ничего. На самом деле в вашем случае это даже хорошо.

«Возможно, мне ром тоже скоро понадобится».

– Перелома у вас нет, только плечо вывихнуто. Я могу вправить, но вы должны мне доверять и… постараться расслабиться.

О том, что последний раз вправляла вывихи восемь лет назад на практике в травматологии, Рита решила не упоминать.

«У меня нет анестезии, снимков, нет седации и, видимо, мозгов, если я добровольно ввязалась в эту авантюру. Зато у меня есть одна попытка помочь этому человеку. Поехали».

– Севин, хотите лечь? – Рита согнула локоть пострадавшего на девяносто градусов.

Мужчина поморщился и замотал головой:

– А сидя можно?

– Можно. Только помните, вы должны расслабиться и просто дышать.

– Вы так смотрите на меня, ара. Что-то мне кажется, будет больно, – нервно усмехнулся Каэлин.

– Это вам руны предсказали? – прошептала Рита и сделала первое вращательное движение.

Севин хохотнул и тут же скривился, сжав зубы.

Минут десять доктор осторожно поворачивала поврежденную руку кнаружи, давая трактирщику время отдышаться, а спазмированным мышцам ­– расслабиться.

Наконец, Рита услышала характерный глухой звук – кость встала на место. Лицо Севина прояснилось:

– Ну, дела. Ивель, сегодня всем по рюмке! Бесплатно, задери меня каралиск!

Девушка попросила мужчину повторить пальцами жест «ОК», чтобы проверить моторные функции, и удовлетворенно кивнула.

– Ну, что ж. Мы почти закончили. Не шевелите рукой, арис. Совсем, – строго предупредила пациента и обратилась к Ивель: – Бинтов у вас, конечно, нет?

Та в ответ только нахмурилась.

Сейчас Маргарита мысленно благодарила старого преподавателя по десмургии[1], его скучнейшие лекции и бесконечные занятия по отработке практических навыков. Съемные протезы профессора плохо держались, отчего в разговоре тот забавно клацал зубами и нещадно брызгал слюной, оставляя весь первый ряд студенческих столов пустым.

– Окей, – вздохнула Рита. – Несите простыни.

***

Тарис наблюдал, как Маргарита умело зафиксировала трактирщику руку. Сначала подвесила на импровизированной косынке, а затем для верности примотала к телу бинтами, перехваченными через здоровое плечо. Девушка не обращала внимания ни на оханья Ивель, суетливо хлопочущей рядом, ни на гомон горожан за дверью. Лицо оставалось сосредоточенным, а взгляд жестким.

«Интересно, в ее мире женщины все такие?»

Девушка расслабилась, только полностью закончив. И тут же принялась за наставления:

– Так недельку походить придется. Рукой двигать нельзя. Да, совсем нельзя, арис. Даже пробовать нельзя. Нет, показать жене, как двигается тоже нельзя, – ответила трактирщику, сдерживая улыбку. – Обещаете?