— Ты обмылок! — с вызовом повторила Прасковья. — Усы кривые, рот, как дупло, а волосы ты будто годами не мыл!
Сергей чуть не упал в обморок.
«Господи, что она делает? — мелькнула мысль. — Она что, не видит тех мордоворотов, которые стоят неподалеку???»
Казимир явно не ожидал такой словесной атаки.
— Слушай, девка, заткнись, пока я добр…
— А ну молчи, козлина облезлая! — заорала она, глядя ему прямо в глаза. — Добрый он, посмотрите-ка! Ты сначала на себя в зеркало глянь, а потом решай, кому угрожать, глиста недокормленная!
Мужчины из отряда Казимира начали переглядываться. Кузен покраснел, схватился за меч.
— Ты… ты, — запнулся он, — будешь у меня на коленях молить о пощаде!
— Ага, сейчас! — гаркнула Прасковья. — Ребятки, вперёд!!!
* * *
Из-за углов, сараев и дверей выскочили слуги. У каждого в руках было что-то острое: вилы, лопаты, ножи. Даже повар влетел во двор с раскалённой сковородой, на которой булькало кипящее масло.
— Бей их! — крикнула Прасковья, указывая на отряд.
Слуги кинулись на врагов с такой силой и отвагой, что те не успели даже достать оружие. Толстые руки, проворные ноги, звон сковородок и лязг вил смешались в один безумный бой.
Сергей стоял как заворожённый. Он никогда не видел подобного зрелища даже во сне, не говоря уже про собственный двор.
— Отступаем! — закричал Казимир, уворачиваясь от очередного удара плетью, которым его пыталась огреть неугомонная Прасковья.
Избитые и посрамлённые, незваные гости покинули поместье.
* * *
Когда всё закончилось, Прасковья осталась стоять в центре двора, тяжело дыша. Волосы её растрепались, щеки пылали, а глаза блестели так, как не блестели никогда.
Сергей смотрел на неё, чувствуя, как внутри начинает что-то трепетать. На сей раз не от ужаса. Супруга бы страшной в гневе, простой, как крестьянка, неаккуратной, непедантичной и совершенно неизысканной, но в тот момент она показалась ему невероятной.
Её пышная фигура в тонком светлом платье с подчеркнуто высокой грудью, светлое лицо, горящее красивым румянцем, и взъерошенные рыжеватые волосы, отчетливо напоминающие водопад, выглядели воплощением силы, энергии и… красоты.
— Прасковья… — прошептал он, подходя ближе. — Я… ты… ты молодец…
— Это ж мой дом, милый, — улыбнулась она, вытирая вспотевшие ладони о фартук. — И твой. Я всегда буду его защищать!
Сергей Павлович смотрел на супругу с совершенно новым чувством.
«Может, дядя всё-таки был прав…» — подумал он вдруг и попытался улыбнуться Прасковье в ответ…
Глава 8. Всё стало иначе
Сергей Павлович сидел в своём кабинете, окружённый тишиной. На столе стоял графин с водой, потому что со спиртным он со вчерашнего дня завязал. Чего доброго, жена могла бы пронюхать и снова заставить питаться кашей по три раза в день.
Перед ним на столе лежал отчетливо погнутый дракой дешевый меч кузена Казимира — единственное, что осталось от его блистательного визита.
«Если бы не Прасковья…» — Сергей уже в который раз прокручивал в голове вчерашний день. Эта мысль приходила снова и снова, как надоедливая муха, которую невозможно было прихлопнуть.
Казимир. Его кузен, который всегда казался просто идиотом и остался им, несмотря на изысканную упаковку, оказался настоящим бандитом. Самоуверенным, опасным, готовым пролить кровь ради наживы…
«Он бы это сделал, — думал Сергей, медленно крутя меч в руках. — Задушил бы меня, забрал бы поместье, а Прасковью… Господи, даже думать об этом мерзко!»
Он вздохнул и откинулся на спинку кресла. Теперь уже не было сомнений, что жена спасла ему жизнь…
* * *
На следующий день Прасковья, ни слова не сказав Сергею, отправилась к Аркадию Семёновичу.
— Вы должны что-то сделать! — заявила она дядюшке, который сперва не поверил тому, что услышал, но потом задумался и кивнул.
— Конечно, конечно, милая. Я вам верю! Расскажите обо всем поподробнее…
Прасковья рассказала всё до мельчайших деталей, добавив в речь столько эмоций, что даже деревянный стул под ней задрожал под конец. Аркадий Семёнович выслушал всё, потом скривился, посетовал на непроходимую жадность некоторых родственников и лично продиктовал заявление в дознавательскую.
Через неделю Казимир был арестован. Видимо, он рассчитывал без проблем запугать Сергея Павловича и легко получить дядюшкино наследство, но… прогадал. Слуги поместья, где он скрывался, радостно сдали его властям, потому что не выдержали постоянного террора. К нему ворвались в тот момент, когда он распивал бутылку изысканного вина, пытаясь придумать план, как отомстить сумасшедшей рыжей толстухе.
Увидев же влетевших в комнату стражников, Казимир просто выронил бокал. Он был шокирован тем, это тот размазня Сергей Павлович посмел на него заявить…
* * *
Слухи о подвиге Прасковьи Павловны разлетелись по округе быстрее, чем свежие пироги на ярмарке. Соседи только и говорили, что хозяйка поместья Морозовых не женщина, а настоящая амазонка.
— Говорят, она отряд мордоворотов одной только сковородкой разогнала! — утверждала прачка из соседнего дома.
— А я слышал, что она выскочила вообще босиком и ледяными ногами врагов до полусмерти отходила! — добавил её муж.
Сергей невольно подслушал эти новости на Ярмарке в городе. Сначала он мрачно хмурился: не нравилось ему, что кто-то лишний раз сплетничает о его доме, однако потом неожиданно для себя заулыбался.
«Ну а что? — подумал он, борясь со старыми предрассудками. — Пусть все знают, какая у меня жена боевая!»
* * *
Перемены в отношениях
Вскоре Сергей решился на шаг, который пугал его до чертиков. Раньше он старался казаться всему миру важным и очень значимым, но сейчас вся эта мишура слетела с его личности.
Утром, за завтраком (наконец-то без каши), он робко произнёс:
— Прасковья… я хочу сказать тебе спасибо. За твою смелость и силу.
Жена подняла на него удивленный взгляд, широко улыбнулась, и впервые заметил, как красиво и ярко загорелись ее большие и светлые глаза.
— Спасибо? За что? — переспросила она кокетливо.
— Ну… за всё, — пробормотал Сергей Павлович, ковыряя вилкой еду в тарелке. — Ты… спасла меня. Спасла наше поместье…
Он не успел договорить: Прасковья тут же подскочила, кинулась к нему, радостно обняла и без лишних церемоний поцеловала прямо в губы.
Это был фактически их первый поцелуй.
Мужчина с удивлением понял, что пахнет женушка вкусно — пирогами, цветами и фруктами. Прямо-таки, как праздничный летний стол…
— Сергей Павлович, вы у меня вообще молодец! — воскликнула она, сияя. — Такой чистоплотный, такой ценитель прекрасного! Я ваш фарфор… ну тот… кодайский, вот… теперь тоже люблю!
Он сначала хотел отстраниться, но вместо этого почувствовал, как что-то тёплое разливается внутри. Она явно зашла с козырей, похвалив его любимую коллекцию.
«Да и поцелуй от неё приятен… — подумал он. — Не такая уж Прасковья и ужасная…»
* * *
Через несколько дней он заехал в город и купил для жены несколько платьев. Прасковья, увидев их, чуть не прослезилась.
— Это правда для меня? — польщенно спросила она.
— Ну да, для тебя, — пробормотал Сергей Павлович, смущённый её реакцией.
В тот вечер она вышла к ужину в одном из новых нарядов. Сергей заметил, как платье выгодно подчёркивает её пышные формы, как ярче на ее миленьком лице стали глаза, как румянец на щеках добавил ей ещё больше обаяния.
«Красавица,» — вдруг подумал он, и что-то внизу живота сжалось…
Прасковья же, заметив его взгляд, покраснела и села за стол, скромно опустив глаза.
