Побеги божественного пламени (СИ) - Клёнова Евгения

— Ты её слышишь? — перебила она.

— Руслана. Это ты говоришь.

Глаза девушки упали на дочь.

Точно. Она же младенец. Руслана за всё это время не угадала собственный голос.

Под носом резко почувствовалась влага. Кровь брызнула одновременно со слезами. Шумно шморгая, девушка стала рукавом вытирать лицо.

— Моя хорошая, пожалуйста, прошу, иди ко мне, — молил Алоис, — или, можно, я подойду?

— Нельзя!

От дрожащего звона малышка завизжала.

В носу порвался ещё сосуд. Глядя на то, как быстро краснеют пеленки в её руках, как липнут они к маленькому лобику, Руслана сказала полушепотом:

— Ал, я больше не могу… Почему твоя любовь стоит так дорого?

Вытянув вперёд руку, он стал плавно приближаться.

— Всё закончилось, теперь я рядом.

Бажена затихла, будто опасаясь нового большого человека.

Черты его лица прояснились, когда Алоис оказался совсем близко. Девушка вложила руку в его ладонь, и он осторожно потянул на себя. Пропасть осталась за спиной.

— Вот так, видишь? — он замкнул пальцы за поясницей любимой и мимолётно поцеловал её в волосы.

Потом немного отстранился, чтобы заглянуть в свёрток.

— Какая красавица, она похожа на тебя, — улыбнулся Алоис.

Но Руслана не среагировала на комплимент. Она неотрывно всматривалась в тёмные глаза. Его радужка медленно прорастала янтарными жилами. Волна холодных мурашек хлынула по спине, и девушка выдернула себя и дочь из его объятий.

Сердца молодого царя разгорячённо заколотилось.

— Всё в порядке, у меня есть… — он потянулся к поясу, но фляжки с зельем не было. Она осталась в пещере, отстегнулась при падении.

Страх сделал его слабым.

Пробудившийся Булат завладел рукой и с силой оттолкнул от себя девушку. В ужасе, крепко обхватив малютку, она сорвалась с крутого обрыва.

— Нет! — вскрикнул Ал, подскочив к краю.

Ноги стояли столбом, выбирая, чьи команды слушать, но, через секунду сделали выбор. Алоис сиганул в пропасть.

Руки обратились крыльями, кожа вспыхнула огненными перьями. Обгоняя ветер, он стремглав нёсся вниз. Поравнявшись с девушкой, сокол раскинул объятье. Пламя не навредит. Не посмеет.

Он успел. У самой земли охватил любимых.

Но в тот же миг свёрток с визжащей дочерью вырвался, будто подкинутый незримой силой. Над головой вспыхнул горячий пылающий шар. Раздался гром, и поток от взрывной волны отбросил Алоиса и Руслану на камни.

Человеческая спина парня приняла весь удар на себя. Казалось, сейчас треснет.

Острая речная галька врезалась в кожу. Они упали в метре от неглубокого водного потока. Руслана по-прежнему была в его руках, но от малютки осталась лишь пелёнка, перепачканная кровью матери.

Приподнявшись, он посмотрел на небо. К облакам поднималось небольшое жёлтое солнышко. Ветер мотал его из стороны в сторону, но оно неустанно стремилось вверх, пока совсем не скрылось из виду, занырнув в белоснежную вату.

— Быть не может, — выдохнул Алоис, понимая, что навсегда лишился божественного дара, — Руслана, посмотри…

Голова девушки безвольно качнулась на его локте.

— Руслана!

Она не реагировала. Ал судорожно провёл рукой по её щеке, от макушки до пят окинул взглядом. Красная горошина, метка Восточной Верности, на глазах побледнела и исчезла бесследно.

— Нет… Почему… Дорогая, открой глаза, — прильнув к бледному лицу, он не услышал дыхания, — Руслана… нет, погоди, я принёс мёртвую воду, — рука стукнулась о голую грудь.

Нет больше мёртвой воды. Она сгорела вместе с одеждой, лягушачьим ядом и семенами подсолнечника.

Алоис обхватил девичье запястье.

Ничего.

Восточная Верность остаётся с проклятой лишь до конца жизни.

— Руслана! Я сказал тебе открыть глаза! Почему такая упрямая?!

От того, как сильно он тряхнул её плечи, русая голова завалилась вперёд. Волосы упали на лицо, несколько прядей прилипли к потёкам невысохшей крови.

— Нет, нет, прости, я сейчас всё исправлю, — его всего трясло, как в лихорадке, онемевшие пальцы заправили волосы за ухо, — вот, так лучше, красавица моя, пожалуйста, проснись, клянусь богами, я больше тебя не обижу… Хочешь, мы уедем? Прямо сейчас. Будет, как скажешь. Только скажи… Ну… давай же.

Горькое осознание с каждым произнесённым словом душило всё сильнее. Прижав тело девушки к себе, он без устали бормотал. К губам, молящим о прощении, одна за другой катились едкие солёные слёзы.

Сбивающийся отчаянный шёпот.

Он поднял Руслану и побрёл вдоль русла. Свободный молодой царь огромной и сильной страны, потерявший сегодня своё самое ценное сокровище.

41 Год за годом

Из того ущелья он вынес Руслану на руках.

Тело девушки тяжело перенесло многодневный путь домой. Летний зной ускорил разложение, и от повозки, в которой перевозили сосновый гроб, за версту несло трупным смрадом.

Алоис отказывался это замечать. Держался рядом всю дорогу.

Пока шло строительство нового дворца, а с ним и склепа, он разместил гроб прямо в резиденции. По Риину сразу же расползлись слухи о том, что царь разговаривает с покойницей и спит с ней в одной постели.

Про разговоры — да, было. Но остальное — бред.

Руслану переложили в каменный гроб и разместили в прохладном подземелье. До конца лета Ал проводил там по несколько часов, осенью меньше, а с приходом зимы бывало, что за день не спускался вовсе.

С самого севера он ни разу не взглянул на то, во что превратилась девушка. Как будто, увидь он пустую истлевшую оболочку, придётся поверить в то, что это правда.

Её нет.

Главный жрец Храма Всех Богов посмел требовать нормальных похорон, за что тут же лишился сана и вскоре, по чистому совпадению, скончался.

Царь назначил на его место человека со стороны, чем вызвал ропот среди подданных. Новый Глава не имел выслуги лет, не имел должной репутации, но Его Величеству было плевать. Жрец открыто купил должность, не заплатив ни одной монеты.

Он принёс Алоису мёртвую воду.

Это случилось на исходе самого короткого дня в году, а самую длинную ночь молодой царь провёл с любимой.

Алоис без раздумий истратил половину, чтобы ещё раз её увидеть.

Он стоял спиной, когда слуга наносил эликсир на иссохшую почерневшую кожу, и повернулся, когда девушка снова сияла жизнью. Обманчивый румянец на холодных щеках заставлял сердце сжиматься от боли и радости одновременно.

Выгнав всех, он склонился к гробу и произнёс:

— Ну, наконец-то. Знала бы ты, как я соскучился.

Она не ответила. В комнате висела тишина, которая на самом деле была мёртвой.

В ту ночь с последней слезинкой, впитавшейся в рукав расшитого золотыми нитями кафтана, закончилось время отрицания и наступило время торга.

Утром Риинское царство ждал новый указ. Любому человеку, раздобывшему живую воду, будет дарован потомственный титул князя, земли и баснословно много золота.

В Великое Болото потянулись храбрецы со всей страны. Поначалу шли толпами, подставляя друг друга и выстраивая засады для тех, кто сумеет выйти. Однако к исходу первого года пыл поугас. Из проклятых земель не вернулся никто.

Во второй год случился один везунчик, но вряд ли это можно считать успехом. Из Болота он выполз без трофеев и без обеих ног. Рассказывал страшное и своими байками отпугнул последних желающих.  К ни го ед . нет

К этому времени путешественники и торговцы на весь свет разнесли историю о потомке Рарога. О том, как древний бог воскресил его и даровал силу огня, чтобы восстановить справедливость и объединить царство.

Но среди простого люда обрела популярность другая история. Личная и грустная. По ней ставили спектакли уличные актёры, а певуны всех мастей накладывали слова на музыку.

Год за годом советники сетовали на отсутствие наследника мужского пола.

А царь, вместо того, чтобы выбрать новую жену, трясся над телом старой. Портреты каких только красавиц ему не присылали. Вожди и императоры соседних стран желали породниться, сулили богатое приданное и военные союзы.