Она скрестила руки. Естественно, хорошо. Платье из чистейшей восточной паволоки, целое состояние стоит, а меховая накидка из шкурок горностая и того больше.
Конец лета. Ничто не предвещало беды, а тут вдруг резко похолодало и посыпал снег. Пришлось утепляться.
— Замужество мне к лицу, — язвительно обронила она.
Он задержал удручённый взгляд на синих сапфирах в серьгах. Самый дорогой самоцвет в здешних краях.
— Вижу, ты нашла себе хорошего мужа.
— Богатого, — всплеснула она руками, — отбивать не будешь?
Между удивлением и надеждой Елисей выбрал оправдание:
— Я искал тебя.
— Да? Не очень старательно, — усмехнулась Яся, посмотрев ему за спину, — а вот он меня за тремя морями нашёл.
Елисей обернулся, собираясь увидеть какого-нибудь престарелого толстосума, но наткнулся на Ждамира, за талию обнимавшего высокую девушку.
— Давно не виделись, Елисей, — сказал блондин, который всего на пару перстов был выше своей спутницы.
— О, хромоножка, — она удивлённо заулыбалась, — какая удача. Проведи меня к невесте. Хочу поздравить.
Главный советник риинского царя взглядом завис на незнакомке.
— Влада?..
Пять лет назад Ждамир нашёл её могилу. Он не был самоубийцей, чтобы просто так взять останки и пойти в Великое Болото. Нужен был проводник, и на эту роль лучше всех подходила Яся.
Проблема была в том, что, добравшись до тёплого моря, девушка спуталась с капитаном корабля и сразу же уплыла в неизвестном направлении. Ждамир нашёл её этой зимой на Новой Земле. И, несмотря на выгодный брак и высокое положение, она согласилась помочь.
— Какой толк менять лица, если меня сразу узнают? — она кокетливо откинула тёплый плащ и стукнула Ждамира бедром.
Молочная кожа, чертами лица похожа на Витоша, а ещё это вечное напускное бесстыдство. Как тут не узнать?
— У меня и подарок есть, — ведунья достала из плечевой сумки блестящую брошь.
— Зачарованное что-то?
— Не-е-т. Здесь, на ярмарке купила. Ну что? Проведёшь?
Музыка, доносившаяся от Храма Плодородия, стала громче. В толпе началось сумбурное движение. Всем хотелось посмотреть на новую царицу.
— Поздно уже, сейчас начнётся, — махнул Елисей.
Тем временем у алтаря кружилась маленькая царевна. Ей надоело ожидание, хотелось бегать и шалить. Она подпрыгнула к каменной стойке, чтобы достать зажжённую палочку с ароматическим дымом, но не рассчитала силу размаха и случайно сбила несколько штук. Благовония тлеющим краем опрокинулись на праздничную одежду, насквозь пропалив тонкую ткань.
Слуги засуетились. Жрецы, изначально не желавшие пускать в храм ребёнка, заворчали, как прогорклое масло на сковородке.
— Па-а-ап, оно само, — заныла Анастасия.
Оголив тоненькое запястье, Алоис подул на свежий ожог. Руки ледяные.
— Ничего страшного. Намажем мазью, и следа не останется, — ласково сказал он.
Пестунья попыталась накинуть на девочку шубку, но та не далась.
— Тогда будет не видно моего платья, — стуча зубами, пискнула она, но всё равно была закутана в меха отцом.
Девочка всегда была чуткой к простудам. Ветерок подует, и уже засопливела. Холод так вовсе не переносит. В прошлом году пришлось мёртвой водой отпаивать, чтобы выходить. Слабая кровь, не горячая.
Анастасия не была Алоису родной дочерью, хоть для всех эта тема и была под запретом. Тем более сейчас, когда Руслана вернулась.
Настенька родилась в тот же день, что и Бажена, но за тридевять земель от неё. Мать её, Феврония, роды пережила спокойно, но спустя неделю скончалась от родовой горячки. Отец же, князь Избор, и без того был слаб здоровьем, а тут поник вовсе. Счах за два месяца. Малютка княжна осталась сиротой. Какое-то время переходила из рук в руки, от одних родичей к другим, но по сути была не нужна никому. Всех интересовало лишь наследство.
Алоис узнал о судьбе крошки и приблизил, узаконил. В свой первый день рождения княжна превратилась в царевну.
Свою настоящую дочь Ал так и не нашёл. Маленькое солнышко скрылось в кучерявых облаках и больше не вернулось. Он искал. Искал всегда и даже сейчас тайно продолжал поиски. Вот только Руслане об этом знать не нужно. По правде сказать, он потерял надежду ещё в первый год. Но появилась Настя и своей улыбкой закрыла дыру в его сердце. Закроет дыру и в сердце Русланы. Уже закрыла.
Девушка ведь не помнила последние минуты, не помнила падения со скалы и то, как Алоис обратился соколом, чтобы её поймать. Нить памяти обрывалась где-то в темноте пещеры. Ал сказал, что к тому моменту уже лишился и огня, и души-паразита. Зелье алхимика помогло. А смерть девушки объяснил Восточной Верностью. Будто бы сердце не выдержало тяжести проклятья и остановилось. Прошло пять лет, а потом кто-то принёс для неё живую воду, но сразу же исчез, не потребовав награды. Это было самым удивительным.
Руслана поверила. Хотелось уже перестать видеть во всём подвох, и просто быть счастливой. Теперь у неё могло получиться.
Музыканты ускорили темп, готовясь приступить к торжественной части. Гости оживились.
— Мама приехала? — из-за плеча выглянула девочка.
Алоис встал прямо, передав дочь слугам.
Несмотря на погоду, в праздничном кафтане вдруг стало ужасно жарко. Сердце пыталось выскочить, отказываясь участвовать в этом ещё раз. Оно и прошлую-то свадьбу пережило с трудом.
Молодой царь выпрямился, свёл лопатки, спрятав руки за спину, чтобы не выдавать волнения.
На дорогу из свежескошенной травы ступила Руслана.
Она была прекрасна в новом подвенечном платье, словно сотканном из лепестков света. Длинный струящийся шлейф, пышные, как два облака рукава, расшитый узорами корсет. Драгоценные камни и нити сияли при каждом шаге, но ярче сияла она сама: её счастливая улыбка.
Алоис улыбнулся в ответ.
Ликующие бурлящие массы людей на заднем плане, манерная знать по обе стороны зелёной тропы в самом храме. Все они растворились в торжественной мелодии.
Осталась только Руслана, плавно шагающая по сочному запаху свежескошенной травы.
А на алтаре ждала шкатулка с серебряными кольцами. Одно новое, но второму уже больше года. Оно, наконец, дождалось своего второго шанса.
