Хозяин теней 6 (СИ) - Демина Карина

— Ну а в-четвертых, как я уже говорил, организм стремится защитить себя, даже когда вы того не осознаёте. Отнять силы у молодого, здорового и активного одарённого куда сложнее. Ваш дар закрыл бы поток и всё.

— А у дяди дар блокирован…

— Именно.

— И она находилась с ним постоянно.

Николя кивнул, но уточнил.

— Однако и при этом у физически крепкого человека силу забрать не так легко. Поэтому, полагаю, и использовались стимуляторы.

— И… и теперь…

— Теперь жизни вашего родича ничего не угрожает. Несколько дней я бы хотел понаблюдать за ним, но это скорее, чтобы убедиться, что восстановление идёт нормальным образом. Далее всё-таки рекомендовал бы рассмотреть иные варианты контроля. Постоянное ношение блокираторов и на здоровых людях дурно сказывается. Впрочем… думаю, и об этом я побеседую с вашим дядей.

— А он… он восстановится? Вы сказали, что процесс идёт. И что одарённые, они сильнее… и…

Тихий вздох заставил Яра осечься.

— Это не тот случай, когда можно что-то обещать, — Николя произнёс это, глядя в глаза. — И да, есть шансы, что вашему дяде станет лучше. Значительно лучше. Но… не стоит ждать, что он станет собою прежним.

— А… ваш наставник? Вы говорили, что он работал с такими людьми. Возможно, он смог бы…

— Полагаю, — Николя снял очки и принялся натирать их. — Он действительно мог бы помочь. Во всяком случае, он в этом понимал куда больше меня, но…

— Но? — этот вопрос задал я.

— Он погиб.

— Давно? — вопрос заставил Николя поморщиться. И наверное, с моей стороны некрасиво вот так…

— Почти два года как. И Савелий, неужели ты думаешь, что, будь он жив, я не обратился бы за помощью?

Стало стыдно.

Впрочем, ненадолго.

[1] В оригинальном объявлении «семьям лиц, призванных на войну», «Новое время» Вторник 2-го (по новому стилю — 15-го) февраля 1916 года № 14333

[2] Первое ранение Кутузова было получено 24 июля 1774 года в сражении под Шумлой. В реляции генерала Долгорукова ранение описывается так: «Сей штабофицер получил рану пулею, которая, ударивши между глазу и виска, вышла на пролёт в том же месте на другой стороне лица…»

[3] В 1848 г на стройке произошёл взрыв, ударная волна которого подняла железный прут длинной 110 см и диаметром 3,5 см. Прут пробил голову одному из рабочих и улетел дальше. Финеас Гейдж получил сквозную рану черепа, прут прошил мозг насквозь, выбил один глаз. К удивлению врачей, пациент не только не умер, но уже через пару месяцев вернулся к нормальной жизни.

Глава 36

Глава 36

В училище лекарских помощниц и фельдшериц Петроградского Дамского Лазаретного Комитета Российского Общества Красного Креста в половине февраля открывается 4-я серия курсов для подготовки сестер милосердия.

Курсы трехмесячные. Плата за весь курс 15 рублей.

Принимаются лица, окончившие средние учебные заведения. Прием прошений в канцелярии Училища.

«Новое время» [1]

Сестрица поманила меня пальцем, но, стоило войти в палату, как вцепилась в ухо.

— Ай! За что⁈

— Ты не звонишь!

— Так там телефон не положен! — я вывернулся и потёр ухо.

— И сегодня?

— Ну…

— Я с утра ждала твоего звонка! — она скрестила руки на груди. — А ты… ты просто отправился к Демидовым!

— Ты ж сама сказала, что нужно налаживать связи! — буркнул я. Ухо не болело, но всё равно было обидно. Женщины. — Я и налаживаю! Вон, видишь…

— Знаешь, я уже думаю, что это не такая хорошая идея, — она и сама остыла.

— Что не так? Хотя… Шувалов достал?

Она закатила глаза.

Вздохнула.

И произнесла:

— Извини. Я волновалась… сперва уезжаешь ты. Потом Мишка, который должен бы вернуться.

— А он не вернулся? — уточнил я.

— Нет.

— Погоди… а когда уехал?

— Позавчера.

Странно. Да, там далеко, но Мишка ведь на машине. И он, в отличие от меня, ответственный. Он из тех, кто три раза отчитается, лишь бы не взволновать Танечку ненароком.

— Звонил?

— Да. Позавчера вечером. Что прибыл и всё нормально. Номер в гостинице снял. Телефон оставил. Гостиницы.

Говорю же, ответственный.

— И вчера тоже. Сказал, что к вечеру вернётся.

Но не вернулся.

— Может…

— Он собирался дом осмотреть, вместе со строителями. Говорил, что с виду стены крепкие, но он всё-таки не специалист, поэтому и нанял бригаду. И на этом всё! — Татьяна явно нервничала. — Я вечером перезванивала. Ждала, ждала и…

— И что?

— Ничего! — рявкнула Татьяна. — В гостиницу он не возвращался!

Так, а это совсем уж странно. Будь на месте Мишки кто другой, я бы сказал, что, мол, загулял там. По кабакам пошёл или по бабам.

— А утром?

— И утром сегодня его не было! Половой проверил. Он не возвращался! Сав, я не знаю, что делать… Николя сказал, что он свяжется, что… там будет кому искать… точнее должен был связаться уже! И искать! Но…

— Значит, ищут, — произнёс я, как можно более уверенно. — А раз ищут, то и найдут. Городишко там махонький, не потеряешься.

Главное, чтоб пропал он на этой стороне. Так, думай, Сав. Думай, что могло произойти? В том и проблема, что всё, что угодно.

Та сторона.

Плюс динамит, о котором, к счастью, Татьяна не знает, потому что… потому что когда узнает, то живьём нас сожрёт. И что затеяли всё это, и что сами сунулись.

— Тань… он вернётся. Или я поеду.

— А потом и тебя искать?

— Вместе поедем. Ты, я. Тимоху возьмём, и Еремея. И все, ясно? Главное, выдохни и…

Мишка подорвался? Местный динамит — ещё та погань, которая, может, и получше чистого нитроглицерина, но всё одно нестабильна. А запалы? И… и на этой стороне взрыв бы услышали.

Сообщили бы.

Что бы там Карп Евстратович ни говорил про нехватку людей, но за домом точно приглядывают. А раз он до сих пор не объявился с новостями, значит, дом, как минимум стоит.

И если рвануло, то не здесь.

Там?

Ещё лучше. Там Мишка один. Надо было не сантиментами маяться на тему чужого самолюбия, а вместе ехать. Присмотреть. Проконтролировать, чтоб уж точно всё нормально.

— Тань, вы тут? — в палату заглянул Николя. — Там… Михаил нашёлся.

Я прямо ощутил, как дышать становится легче. И не только мне. Сестрица встрепенулась.

— Где? Что с ним?

— Как я понял, на него напали в каком-то доме. Ударили по голове. Нет, нет, не волнуйся, жизни ничего не угрожает. Его уже везут. Я настоял на осмотре, так что к вечеру будет. Савелий?

— Я останусь. Подожду.

Потому что очень мне интересно, как это произошло. Пусть Мишка и не боевик, но подготовку он получил отличную. И тень опять же.

Тени, даже находясь внутри, предупреждают об опасности.

Ничего.

Приедет.

Расскажет.

А я послушаю. И не только я.

— Сав? — Демидов устроился в углу палаты. — Я тут не мешаю? Я тихо, если что…

— Не мешаешь, — я покачал головой. — Тут… такое… Яр, я к вам не вернусь. Во-первых, вам точно не до меня. Во-вторых, у нас тут тоже… кое-что приключилось. Поэтому буду брата ждать. А потом или останусь вот. Или в гимназию… извини.

— Это скорее ты меня. Пригласил в гости, а… но… в общем, спасибо.

— Как бы и не за что. Это не я.

Буду валить всё на Серегу, который эту фиговину заметил. И Яр хмыкнул, но кивнул, показывая, что раз уж мне хочется, то пусть оно так и будет.

— А остальные где? — я спросил, поскольку во флигеле было пусто.

— Тут… в общем, Николай Степанович сказал, что проведёт им экскурсию по корпусу, покажет, что да как. Потом Шувалов заберет Сергея с Елизаром. У них там тоже есть мастерские, ну а вечером — по ситуации. Думали, что и ты с ними поедешь.

— Нет. Пока не могу. Татьяна переживает. И в целом… дела свои.

Дела свои, до которых посторонних не допускают, это для Яра понятно.