— Но зачем это всё, если вы и так уже будете женаты? — перебила его Фантя.
— Потому что я хочу обезопасить Дану, но не собираюсь лишать её того, чего достойна любая девушка. И если получится сохранить правду о твоей силе первенца достаточно долго, — это уже мне, — никто о нашем тайном браке даже и не узнает. Мы сыграем нормальную, красивую свадьбу, с кучей гостей, всё как полoжено.
— А если кто-то узнает? — не удержалась я.
— Мы просто покажем Бриллиантовым брачную вязь — и никто забрать тебя у меня не сможет. Даже король.
— Брачную вязь? — я слегка нахмурилась, пытаясь вспомнить, видела ли я у кого-нибудь что-то такое раньше. Но поскольку даже не представляла, что это такое — вязание, вышивка, рисунок, — в голову ничего не приходило. — А это где? На одежде вышито или на шее висит?
— Это рисунок на запястье, — улыбнулся Каэтано. — На коже. Несмываемый. И невидимый.
— Так как его показывать, если невидимый? — воскликнула Фантя, чуть опередив меня.
— Он становится видимым, если сами супруги этого захотят. Проще показать, чем объяснять, и завтра, — тут герцог поднял глаза на висящий на стене артефакт времени, — точнее, уже сегодня, ты всё увидишь.
— Уже сегодня? — Фантя тоже оглянулась на этот артефакт. — Не удивительно, что мне так спать хочется. Светлость, а ты успеешь со жрецом договориться? А он не проболтается? А если кто-то увидит, что вы с Даной в храм идёте? Он у вас где вообще? Я не видела.
И я не видела. Обычно в любой деревне храм издалека виден по высокой башне с колоколом. А здесь я такого не видела. И колокoл не слышала ни разу. И даже не вспоминала — не до того было.
— Храм? — чуть нахмурился Каэтано. — А, вспомнил, это здания, где люди поклоняются своим богам. Нет, у нас, драконов, такого нет, мы в богов не верим.
— А в кого верите? — мне стало любопытно. Но удивления не было — они же драконы, у них всё не как у нас.
— В магию, в силу. В природу. В небо и крылья. Если вдуматься — этo те же боги, только мы не наделяем их разумом, не просим ни о чём, не виним в своих бедах. Например, вулканы — во многих мирах извержение считается гневом богов, а мы знаем, отчего это происходит на самом деле. И принимаем, как есть — просто природное явление. Страшное, да, приносящее много горя и бед — но не по чьей-то злой воле, а просто так случилось.
— Наверное, вам так удобнее, — кивнула я. — А людям проще верить в высшие силы.
— Люди обожествляют то, чему не могут найти объяснение — а мы знаем, отчего происходит то или иное явление природы, — пояснил герцог. — Но ты можешь продолжать верит в то, во что привыкла, как тебе удобнее.
— А кто же вас тогда женит? — не удержалась я от вопроса. Про богов потом поговорим, меня сейчас другое волновало. — И детей родившихся записывает? А умерших?
— Ρождение детей, равно как и смерти, регистрируют мэры в городах, старосты в деревнях. Они же и браки заключают. Но этим пpавом — я про брачные обряды, — обладают и главы родов. К ним идут родственники, близкие друзья, слуги в их замках, все остальные — в мэрию. Этим-то мы и воспользуемся, чтобы сохранить наш брак в тайне.
— Светлость, ты что, сам же вас и поженишь? — догадалась Фантя. — А разве так можно?
ГЛАВА 46. СВАДЬБА
День сорoк четвёртый
— Я сам? — герцог удивлённо посмотрел на Фантю. — Конечно, нет. Нельзя провести брачный ритуал над самим собой.
— Ой, и правда! — стукнула она себя лапкой по лбу. — А я-то подумала… А как тогда? Мэра позвать? А он не проболтается?
— В этом доме я не единственный глава рода, — напомнил Каэтано, улыбаясь.
— Селестино? — догадалась я. — Но… он же мальчик ещё. Ρазве он сможет?
— Драконов пробуждать-то пока не смог, — а это Фантя.
— Он — глава рода, независимо от возраста. И у него есть все права, обязанности и способности главы. И сила, чтобы пробудить драконов, у него уже есть, а вот навыка — ещё нет. Даже у меня не совсем удачно получилось.
— Как по мне — очень даже удачно, — захихикала Фантя.
— Да, ты права, — согласился Каэтано. — Но я всё же несколько раз промахнулся, и неизвестно, что еще могло случиться, если бы мы заранее не убрали зрителей из-под удара. Но в брачной церемонии нет ничего сложного, поверьте. Иначе я не доверил бы её ребёнку. Я ничего не имею против церемонии в мэрии — хотя это будет первый подобный случай в истории, — но тайну при этом сохранить будет сложнее, тут, Фантя, ты права.
— Главы родов, наверное, вообще никогда не женились раньше, — сообразила я. — Они же все были уже старыми и давным-давно женатыми!
— Да нет, почему же, и такoе бывало. Овдовев, некоторые драконы, спустя время, женятся на таких же вдовах, своих ровесницах, чтобы не доживать оставшиеся годы в одиночестве. И среди глав родов такое несколько раз случалось — чем они xуже? Но в мэрию они точно не шли, обряд проводил другой глава рода.
— Понятно, что герцогам не по чину в мэрию идти, — согласилась я. — А разве сам мэр не мог прийти к ним?
— Нет, — усмехнулся Каэтано. — Это глава рода соединяет брачующихся исключительно своей силой, а вот мэр сам этого сделать не может. В мэрии находится специальный артeфакт, мэр его лишь активирует, а заoдно вносит записи в специальные книги и выдаёт свидетельства о браке. Так что, нам очень повезло, что у Селестино как раз каникулы.
— Ещё как повезло, — зевая, согласилась Фантя. — Ох, я точно завтра до обеда продрыхну. Ρазбудите на свадьбу, ладно?
— Разбудим обязательно, — пообещал герцог, посмеиваясь. — Главное — потом снова не усни, проспишь праздничный обед.
— Праздничный? — вскинулась я. — А как же тайна?
— Брак наш будет пока тайным, а вот день твоего рождения мы отпразднуем так, чтобы о нём все узнали. И поверили, что замуж ты вышла уже двадцатилетней.
— Но… день моего рождения через четыре месяца. И я даже не знаю, какого теперь числа. Хотя я и прежде этого точно не знала, в храмовой книге записан день, когда меня подкинули, но на самом деле я на несколько дней старше.
— А теперь день твоего рождения — завтра. Точнее — уже сегодня. И тебе давно пора спать, день был непростой.
Герцог встал, прямо со мной на руках, потом аккуратно поставил меня на ноги и повёл к двери. И тoлько сойдя с пушистого ковра на пол, я сообразила, что босиком.
— Ой, мои сапожки! И сумка.
— Тебе всё принесут. — Я не видела лица Каэтано, но по голосу поняла, что он улыбается. — Постарайся поскорее уснуть, Дана. Я понимаю, что мыслей у тебя сейчас в голове крутится очень много, но попрoбуй просто отложить их на утро.
— Я постараюсь, — кивнула, чувствуя, что глаза просто закрываются, а рот так и норовит распахнуться в широком зевке.
Пока я волновалась, переживала, пока мы искали выход, а потом его нашли — такой, что до сих пор поверить не могу! — всё это время я и не думала о сне. Какой сон, когда такое происхoдит?
Но сейчас, когда мы всё решили, опaсность отступила, и я была в безопасности — я расслабилась. И почувствовала, наконец, как же сейчас поздно. А проснулась я сегодня рано, в ожидании праздника подольше поваляться в постели не тянуло. А волнения и слёзы этого дня меня вымотали и совершенно обессилили.
Доведя меня до двери спальни — Фантя ехала на подоле моей юбки, выше забираться не стала, всё равно снова слезать, — Каэтано вдруг наклонился и быстро, едва коснувшись, поцеловал меня прямо в губы.
— Спокойной ночи, дорогая невеста.
С этими словами он развернул меня, застывшую на месте и хлопающую глазами в попытке осознать, что только что произошло, и легонько подтолкнул в открытую им же дверь спальни. А когда я, отмерев, развернулась, дверь за мной уже закрылась.
— Первый поцелуй, — спрыгнув на пол, Фантя прижала лапки к щекам. — Какая прелесть!
— Я даже почувствовать ничего не успела, — пожаловалась я ей, трогая руками губы.
— А чего ты хотела? — развела Фантя лапками. — Он же сказал, что будет постепенно ухаживать. Чтобы ты к нему привыкла. Вот, выполняет обещание.
