Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

Посланник смерти никак не отреагировал на брошенную в лицо злую фразу.

Отец. Как нелепо и чужеродно звучит это слово. И все же, оно правдиво. У него есть дочь. Только ей не грозит смерть. Другим. Не ей. Проводник знал это отлично, поэтому не чувствовал ни толики волнения. Срок Софьи еще не пришел. Так зачем ему вмешиваться во что-то? Пусть все идет своим чередом. Это правильно.

— Я передам, — произнесла ведьма, когда посланник смерти кивнул ей, прощаясь, и вышел из особняка.

Сделав несколько шагов по дорожке, ведущей к воротам, он принял облик, сотканный из теней, а затем и вовсе растаял, словно утренний туман под лучами пробудившегося солнца.

***

— Вы получили свою плату. Можете идти. – Приоресса пыталась скрыть блеск в глазах, но Михал видел ее волнение. Аллесианец понимал: Гертруде не терпится выпить темную магию Воронцовой и продлить свою никчемную жизнь еще на век. Для приорессы сила Софьи Федоровны была сродни целительному нектару.

Пора, подумал Ворон и направился к выходу из кабинета хозяйки обители. Но прежде, чем уйти, будто опомнившись, он повернулся и протянул руку, подзывая любимца.

— Ваш ворон, — с пониманием произнесла Гертруда, проследив, как птица вспорхнула со стола и перелетела на руку аллесианца. – Мне всегда было интересно, — продолжила женщина, — что такого особенного в этой птице? Но вы ведь не расскажете, не так ли?

Михал отрицательно покачал головой.

— Я иду с вами, — предложила приоресса. – Провожу дорогого гостя.

Брат улыбнулся. Он понимал: Гертруда хочет лично убедиться, что гость покинет обитель. Она ему не доверяет. Будто что-то чувствует. Слишком осторожная, даже удивительно. Обычно те, кто долго живут на свете, становятся излишне уверенны в своем вечном существовании. Но точно не она.

Хитра, подумал Михал. Не зря столько лет живет на свете. Гертруда умна и чрезвычайно опасна. Но тем интереснее будет поймать приорессу, как лису, за хвост. Орден в курсе ее проделок. Не так давно, конечно, узнали. Но без доказательств ее не могут призвать к ответу. В этом и загвоздка. Но еще Михал знает, что не покинет обитель, не выполнив задание ордена.

— Идемте, — приоресса пыталась скрыть свое нетерпение. Все ее внимание сконцентрировалось на аллесианце и она упустила из виду существо, которое осталось в ее кабинете – глаза и уши брата Михала. Зато сам служитель ордена бросил быстрый и осторожный взгляд на стол Гертруды, заметив тень Гаврана, сидевшую на спинке стула, в то время как сам ворон, лишенный тени, расположился на плече хозяина.

Шли молча. Длинный коридор уводил Михала и его опасную спутницу вниз. Уже во дворе они заметили Марию. Сестра обители только начала приходить в себя после обрушенной на нее магии аллесианца. Вид у женщины был такой, что брат Михал понял: не находись он в обществе приорессы, сестра Мария могла бы сделать какую-то глупость, и ему бы пришлось снова использовать свои силы.

— Прощайте, брат. — Проводив гостя до ворот, Гертруда сделала знак и монахиня, стоявшая в тени у сторожки, поспешила открыть врезанную в ворота дверцу, чтобы выпустить служителя ордена.

— Увы, не могу сказать вам того же, — сказал Михал, обернувшись к главе монастыря. – Уверен, мы с вами еще встретимся.

Она ответила ему улыбкой, за которой пряталась насмешка.

— Прощайте, — повторила приоресса и аллесианец вышел за ворота, напоследок коснувшись рукой железа витых прутьев.

В воздухе разлился запах, какой бывает перед дождем, но приоресса не обратила на это внимания. Благо небо оказалось затянуто темными облаками, предвещавшими дождь и подобные изменения в атмосфере казались естественными.

Михал еще немного постоял, следя, как Гертруда торопливо возвращается в обитель. Затем подошел к экипажу, ждавшему его напротив ворот. Забравшись внутрь, аллесианец велел кучеру трогать, но когда карета свернула за второй поворот, крикнул вознице остановиться. Тот безропотно повиновался и аллесианец выбрался наружу.

— Гавран, — позвал Михал ворона.

Птица послушно перебежала с плеча хозяина на его локоть. Молча посмотрела глаза в глаза умным взглядом.

— Пора, — скомандовал брат обители и подбросил любимца вверх.

Гавран ударил крыльями и полетел в сторону монастыря.

***

— Пора, — проговорил одними губами Шуйский, ощутив сигнал, поданный братом Михалом.

Агенты заторопились вперед, скользя тенями по коридорам обители. В какой-то момент Анатоль замер, прижавшись к стене, готовый швырнуть вперед сгусток силы, едва ощутил, что рядом светлый призрак, но его остановил голос:

— Стой! Это я, Мала. И я не одна.

Темная душа подлетела, окутав Шуйского волной леденящего холода.

— Со мной призрак – сестра обители, — продолжила цыганка, оставаясь незримой для Анатоля и его агентов.

— Мое имя — сестра Терезия, — представилась светлая.

— Все это замечательно, но где Софья? – спросил Степан, шагнув вперед.

— Я провожу, — отозвалась Мала. – Но придется идти осторожно: обитель кишит светлыми душами. Кстати, скажу вам, очень странные эти светлые. Ну оно понятно, что все как одна монашки, только…

— Мала, — не выдержал Шуйский, — давай после обсудим внешний вид здешних душ?

Она молча кивнула, забыв, что ни Анатоль, ни другие агенты не могут ее видеть, затем, опомнившись, произнесла:

— Тереза полетит вперед. Она отвлечет светлых. Будь вы призраками, я бы сама провела вас, но не всем так везет, как мне.

— Не уж, — буркнул Мамаев, — я планирую жить еще очень и очень долго.

— Светлые не должны поднять шум, — сказал Шуйский, следуя за ледяным потоком, исходящим от темной души. – Мы не должны спугнуть приорессу раньше времени. Иначе все будет напрасно, — понял он. – И тот риск, на который пошла Софья.

— Ее заперли в келье, — шепотом сообщила Терезия, летевшая пока рядом с аллесианцем. – Приоресса скоро придет. Вы же поможете девочке? Софья не должна повторить мою судьбу.

— Вы тоже? — догадался Анатоль, но тут Мала шикнула на агента, и он застыл, снова прижавшись спиной к стене.

Темная душа осторожно выглянула за угол коридора, где тот поворачивал в крыло жилых келий. Здесь буквально кишело светлыми. Они перелетали от стены к стене, озирались и словно ждали чего—то.

— Терезия, — позвала Мала еле слышно душу монахини. – Твой выход, но только после того, как появится приоресса. Помнишь, что я тебе говорила?

Светлая кивнула, и агенты стали ждать.

Прошло чуть больше пары минут, когда в тишине послышались торопливые шаги. Из ответвления коридора, ведущего от главной лестницы, показалась стройная женская фигура в темном облачении.

Анатоль осторожно выглянул и тут же спрятался, накрыв Малу, себя и агентов покрывалом сокрытия, когда приоресса прошла мимо.

Без сомнений это была она. Прежде Шуйский не встречался с этой служительницей, но по ее одежде, по уверенной походке и той силе, что стелилась за женщиной, подобно светлому шлейфу, догадался, с кем имеет дело.

На секунду агенты застыли, когда приоресса, проходя мимо, вдруг остановилась, будто ощутив магию Анатоля. Шуйский стиснул зубы, надеясь, что Михал сделал все так, как надо, и да, приоресса немного постояла, прислушиваясь к своим ощущениям, а затем двинулась дальше. За ее спиной, цепляясь за ткань одеяния темными лапками, висела тень, имевшая форму большой птицы.

Ворон.

Гавран.

У Михала получилось. Приоресса обители не заметила оставленную братом ордена тень. Значит, все идет по плану.

И все же Анатоль знал, что сможет вздохнуть спокойно, лишь когда Софья окажется за пределами этих стен.

Едва шаги Гертруды стихли, как Шуйский снял защиту, и Мала, подлетев к Терезии, шепнула:

— Действуй, сестра.

Светлая душа кивнула и выплыла в коридор, привлекая к себе внимание остальных призраков.

Глава 25 Дитя тьмы

Я пыталась заставить себя не бояться. Пыталась быть храброй, несмотря ни на что. Ходила по келье, измеряя шагами крошечное пространство помещения, напоминая себе, что обладаю немалой силой, что я маг тьмы! Только по какой-то, от меня не зависящей причине, подобные мысли не приносили успокоения так, как осознание того, что Анатоль и мои друзья находятся рядом и скоро придут мне на помощь. Но неизвестность пугала.