Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

Комната оставалась залита светом. Я слышала, как то и дело трещит магия. Затем запели колокола и что—то громко рухнуло совсем рядом. Кажется, кто—то ударом вынес дверь. Я еще успела подумать, что это было сделано зря, ведь дверь не была заперта, но тут меня коснулись сильные мужские руки.

— Софья! – тревожно прозвучал знакомый голос.

— Я ничего не вижу! – пожаловалась Анатолю.

— Сейчас, моя дорогая! Сейчас, моя девочка! Потерпи секунду! – Прохладная ладонь накрыла мои глаза. Я почувствовала тепло, полившееся из-под пальцев аллесианца. Глаза перестало резать и, когда Шуйский убрал руку, я поняла, что снова могу видеть.

Наверное, лучше бы я какое-то время оставалась незрячей, потому что представшая моему взору картина, вызвала ужас.

Брат Михал и приоресса сошлись в поединке. Стена в келье, та, что была с окном, напрочь отсутствовала. Вместо нее зиял пугающих размеров провал. Именно там, схлестнувшись в поединке, сошлись аллесианец и приоресса.

Я моргнула, пытаясь навести резкость и не совсем понимая, как брат Михал ухитряется стоять на воздухе? Он буквально вышел из кельи и теперь висел над землей. Под его ногами расползлось пятно света – словно диковинная ступенька, и она двигалась следом за аллесианцем, удерживая его в воздухе. Но и Гертруда перемещалась в пространстве. Оставалось только диву дивиться, пока, окружив себя коконом из переплетений света и тьмы, брат ордена и хозяйка обители швыряли друг в друга сгустками силы.

— Вот что ослепило меня, — прошептала я.

Когда приоресса пыталась выпить мой дар, брат Михал вмешался. Именно его благодатный свет заполнил келью и лишил меня возможности видеть, превратив все вокруг в сплошное сияние.

— Благодатный свет порой может ослепить, — проговорил Анатоль. Он рывком поднял меня и, поставив на ноги, развернул лицом к выходу. Сильные ладони мага толкнули меня в спину.

— Уходи! – велел Шуйский.

— Но я… — сделала попытку, обернувшись к мужчине.

— Ты уходишь. Я остаюсь и помогу Михалу. – В тоне Шуйского прозвучали властные нотки. Сейчас он не был похож на того человека, который минуту назад с тревогой в голосе говорил мне: «Софья! Девочка!»

Предо мной стоял аллесианец, старший агент «Призрачного света», и я умом понимала, что должна послушаться.

— Уходи, — повторил Анатоль и уже сильнее толкнул меня к двери.

Я послушно выскочила из кельи и попала прямо к Степану в руки. Анимаг ловко завел меня к себе за спину и бросился в келью. Следом за ним побежал и Мамаев, громко хлопнувший дверью.

— Что тут было, ты бы видела, Софья! — проговорила Мала, подлетев ближе. Я даже вздрогнула, заметив цыганку.

— Что было? – спросила, чувствуя, как голос дрожит.

— А ты погляди во-о-он туда, — темная протянула руку и указала куда-то дальше по коридору, тонувшему в полумраке.

Я прищурила взгляд и ахнула, заметив сестер обители, застывших, подобно статуям. Лица их были искажены от гнева и нетрудно было догадаться, что произошло.

— Шуйский? – только и спросила я у Малы.

Цыганка кивнула.

— Силен аллесианец, ничего не скажешь. Всех этих святош заморозил. Стоят уже пару минут как. – Цыганка достала трубку, спокойно раскурила ее, затем продолжила: — Мы как стали подходить к твоей келье, Терезия, значит, отвлекла светлые души. Анатоль боялся, что они поднимут шум, когда мы пойдем тебя выручать, вот и привлек Терезию к твоему спасению. Кстати, светлая справилась. – Мала цокнула языком, а я подпрыгнула, когда в дверь, за которой находилась моя келья, что-то с силой ударило.

Развернувшись, поежилась, чувствуя себя не на своем месте. Пока я тут выслушиваю рассказы Малы, там сражаются не на жизнь, а на смерть! Я должна как-то помочь. Но как?

— Светлые души, значит, улетели за Терезией, мы пошли дальше, а тут просто из стен на нас повалили монашки. У всех рожи, будто мы у них в долг взяли и уже год как этот самый долг не отдаем, — продолжила душа. – Анатолю пришлось поработать. Убивать монашек он не стал – заморозил каждую. Правда, я понятия не имею, как долго это продлится. – Темная выпустила струю дыма, а я качнулась в сторону двери, намереваясь пойти наперекор Анатолю.

— Э, нет, — проговорила Мала и выплыла вперед, преграждая мне путь. – Аллесианец просил, чтобы ты не наделала глупостей. Помочь ты не можешь, а вот помешать — так вполне.

Я просунула руку через цыганку, ощутив ледяной холод, и решительно схватилась за дверную ручку, слушая, как там продолжается битва.

Разве можно остаться в стороне, если твои друзья могут пострадать, подумала я.

— Если ты будешь там и под ударом, — проговорила цыганка, — то только помешаешь Шуйскому делать его дело. Он отвлечется на тебя. Станет тебя защищать и сама понимаешь, к чему подобное может привести. – Темная выразительно посмотрела на меня. – Оставь войну мужчинам, Софья. Это не удел женщины, даже мага, — попросила она и я дрогнула, а затем и вовсе уронила руку и отступила на шаг.

— Вот и умница, — похвалила меня Мала, когда очередной хлопок силы едва не снес дверь с петель. Я увидела, как яркий свет хлынул в щель под дверью и застыла, глядя на этот чистый свет, ощущая, словно все тело наполняется благодатью.

— Сильна магия у аллесианца, — проворчала Мала, успевшая проворно отскочить от двери, до того, как оттуда вырвалась церковная сила.

Мы переглянулись, и только теперь я поняла, что больше не слышу звуков битвы. Все стихло и оттого сердце наполнилось страхом. Сама не знаю, отчего я испугалась за Анатоля. Не за Степана или еще кого-то из агентов. Не за Михала, а именно за Шуйского.

Прошла целая минута бесконечного и тревожного ожидания, прежде чем дверь в коридор распахнулась и, вместе с потоком света из кельи вышел брат Михал.

На его плече сидел изрядно помятый Гавран. Аллесианец не улыбался. Он взглянул на меня и отвел взгляд. Затем сделал несколько шагов, и я увидела, как за братом ордена выходят агенты.

Все, кроме Анатоля.

Даже не знаю, как мое сердце в тот же миг не остановилось. Я вскрикнула и бросилась вперед.

Меня перехватил Степан. Встал на пути. Вцепился в плечи медвежьей хваткой и притянул к себе шепнув:

— Погоди. Не надо.

— Мы победили, — выдохнул брат Михал и привалившись спиной к стене, медленно сполз вниз. Ворон на его плече протестующе каркнул, взмахнул крыльями и слетел на пол, принявшись раздраженно скакать, будто заяц.

— Анатоль… — проговорила я, уже понимая, что случилось страшное.

Сама не знаю, откуда появились силы оттолкнуть Степана, а затем избежать ручищ великана Мамая. Я бросилась в келью, ахнув от представшего перед глазами жуткого зрелища.

Я смотрела на лес, раскинувшийся вдали – все, что осталось от стены. Сердце трепыхалось, как у пойманной птицы, когда заставила себя оглядеть келью. Помещение оказалось пустым. Анатоля там не было. Только я помнила, как сражался Михал с Гертрудой, и подошла к краю стены, опустив взор вниз, туда, где на камнях во дворе лежало два тела.

— Нет, — прошептала я и покачнулась, едва не упав следом за Шуйским.

Я не верила своим глазам, но это точно был он.

Аллесианец лежал там, внизу, и не подавал никаких признаков жизни. Рядом с магом, всего в паре—тройке шагов, раскинув руки и уставившись в небо, лежала приоресса обители. Она тоже была мертва.

— Нет! – На этот раз я не отказала себе в диком крике, который буквально вывернул меня наизнанку.

За спиной оказался кто-то из агентов. Я даже не поняла, кто. Меня удержали за плечи, потянули прочь от пролома, но я сопротивлялась.

— Нет, нет! Нет! – Голос сорвался до хрипа. Я заработала локтями и высвободилась из плена спасительных рук.

Анатоль не мог погибнуть! Не мог умереть и оставить меня! Не тогда, когда мы только нашли друг друга! Не тогда, когда я не успела сказать ему самое главное!

— Может, он жив? – Я резко повернулась к двери, оттолкнув Степана. Бросилась вон из кельи и бежала до тех пор, пока не оказалась во дворе. Сама не помню, как промелькнули коридоры, лестницы. Как, разлетаясь, будто бабочки, от меня отпрянули светлые души. Я не успела подумать, отчего их собралось так много у центрального выхода, когда выпрыгнула за дверь и, хрипя от волнения и быстрого бега, поспешила туда, где лежало тело моего аллесианца.