Откуда-то я знаю, что именно он служит ключом. Интуитивно. Как будто знание пришло вместе с тем, как пришло время вернуться.
– Ты не можешь забрать мальчишку! Я найду тебя, у меня есть деньги, связи!– хрипит Андрей, пытаясь подняться.
Я оборачиваюсь в последний раз:
– Попробуй, – пожимаю плечами я и надавливаю на медальон чуть сильнее.
Крошечный укол, и провал в пространстве опять открывается. Ксаррен касается моего плеча, и мы шагаем втроем вперед. Последнее, что я слышу из своего старого мира – это крики, что все это невозможно, и угрозы, что нас найдут.
Как только мир вокруг обретает устойчивость, я замечаю, как Адалия и Ариелла вскакивают с пола и бегут к нам. А у меня подгибаются ноги, и я опускаюсь на пол, сжав в объятиях Матвея.
– Как вы? – хором спрашивают они, а потом одновременно расплываются в счастливых улыбках, когда замечают Матвея. – Значит, это возможно.
Матвей с восторгом разглядывает волшебный световой шар под потолком, с улыбкой смотрит на девушек и Ксаррена, а потом целует меня в щеку.
– Мы дома?
Я смотрю на них двоих – на мужчину, который не просто полюбил меня, но и спас мне жизнь, и на сына, которого я думала больше никогда не увидеть. И понимаю, что теперь мы действительно дома. Навсегда.
Эпилог
– Мам, ты самая красивая на свете! – Матвей крепко обнимает меня за ноги и, конечно же, оставляет пару шоколадных следов от пальцев на моем платье.
Расстраивает ли меня это? Ничуть! Платье можно отстирать, очистить магией или просто перешить, а искренние объятия ребенка ничем не заменишь.
– Ты действительно прекрасно выглядишь, – сдержанно подтверждает слова моего сына Фларен.
Мы, наконец-то, смогли вытащить его из поместья, хотя и это было трудно. Способ подсказала Марика: она намекнула, что Фларен не смог отказать ей, когда она просила сопроводить ее к алтарю на свадьбе. Вот… мне пришлось прибегнуть к тому же способу.
Формально мы с Ксарреном были женаты, а вот фактически – нет. Потому что драконий брак – это связь душ. Причем в нашем случае всех четырех, а ведь, даже несмотря на истинность, у нас не было ритуала.
Мы долго тянули, потому что разгребать пришлось много. Даже после того, как я наладила работу своей маленькой пекарни, оставались вопросы владения, ведь наследников у Фриды не было, а потом покупателей стало так много, что пришлось открывать парочку новых лавок в других частях города.
Ариелла и Адалия тоже взяли меня “в оборот”, и теперь в моих пекарнях есть пироги и пирожные с тыквой, а еще хлеб с семечками подсолнуха и… В общем, много всего разного. “Сладкие булочки” стали открываться и в других городах Эльвариама, а Марика попросила разрешения открыть такую пекарню в Скольахии.
Это все требовало моего внимания и времени.
У Ксаррена тоже не все было легко и спокойно. После первичных допросов и первых приговоров культистам настал самый серьезный период допросов и расследований, касающихся верхушки “Драконьего сердца”.
Больше всего нас интересовало, откуда они знали про пекарню, ход оттуда, про артефакт и то, как его разрушить. Ведь знание об артефакте было скрыто даже от драконов, хотя они имели непосредственное к этому отношение.
Оказалось все просто и в то же время очень сложно. Когда мне Ксаррен это рассказал, я долго ходила и пыталась сообразить, как же так? Наверное, это нормально, когда в деле замешаны боги.
В общем, как рассказал Лирт, на заре создания мира Эльвариама боги еще бродили по земле. Праматерь, которая была человеком. Всеблагой, дракон. И еще один, третий, имя которого стерлось в веках.
Искренняя любовь Праматери и Всеблагого подарила этому миру драконов, которых наделили двенадцатью Дарами, а чтобы хранить их, создали Источник силы.
И все должны были жить счастливо. Но третий бог был ревнив и завистлив. Он ненавидел Всеблагого, уверенный в том, что Праматерь должна принадлежать ему. Он захотел уничтожить драконов.
Пытаясь спасти своих детей, Праматерь создала для них новый мир, увела их туда. Возможно, все было бы хорошо, но часть артефакта, созданного против драконов третьим богом, попала в тот мир и однажды привела его к гибели.
Тогда-то драконицы и были отправлены в мой старый мир, а драконов с Дарами притянуло обратно, в Эльвариам. К тому моменту прошло уже не одно тысячелетие, и почти все забылось. Точнее, все забыли об этой истории, кроме двух Хранителей: женщины, что оберегала Источник драконов, и мужчины, что хранил жезл, созданный уничтожить этот источник.
Когда драконы вернулись, хранитель жезла начал собирать вокруг себя тех, кто был недоволен появлением сильных ящеров. На правду наваливался вымысел. Легенды мешались с историей. И… получилось то, что получилось.
Фрида действительно могла стать последней хранительницей, если бы не появилась я. Но, видимо, Праматерь и Всеблагой все же заботятся о своих потомках, раз отправили меня сюда так вовремя.
Лирту достался жезл от прадеда по матери вместе с ненавистью – девушку, на которой он хотел жениться, выдали замуж за дракона. Так, можно сказать, закольцевалась история.
Сам Лирт с гордостью рассказал, как в молодости своими руками вспорол грудную клетку дракона и вырвал его сердце. Это когда они еще не поняли, что это не работает, и вырезанное сердце не дает возможность управлять драконом. Но материал для создания артефакта против драконов он сохранил.
Я понятия не имею, как Ксаррен и его друзья удержались от того, чтобы не убить Лирта на месте. Но в итоге его лишили магии, возможности говорить и слышать, и отправили в северные земли добывать руду. Многих его соратников так же распределили по сложным шахтам дожидаться медленной гибели в ежедневном тяжелом труде.
Даниса со злосчастным жезлом так и не нашли, хотя поиски продолжаются постоянно.
Зато произошло кое-что, практически перевернувшее этот мир с ног на голову: портал в мой старый мир смогли теперь открывать все драконы. И они этим воспользовались!
В результате почти все обзавелись истинными. Почти. Только Фларен, который ходил в портал трижды, истинную так и не нашел.
Он делает вид, что ничего особенного не произошло, но мы-то понимаем, что он все свои эмоции прячет глубоко в себе. Потому что так привык. Ему так проще. Но это не значит, что лучше.
Я хочу верить, что где-то все же есть его истинная. Та, что сможет справиться с его Даром. Он достоин этого.
– Тея, мне кажется, нам пора, – выводит меня из размышлений Фларен, глядя на меня своими сверкающими, как расплавленное золото, глазами. – Иначе Ксаррен так и будет нервничать, что нам грозит встреча с разозленным Тарденом и закатывающим глаза Вардом. Это… не самая приятная компания, ты же понимаешь.
Я смеюсь, потому что не представляю этих двоих такими. Так же, как не представляю нервным и Ксаррена, уж слишком я привыкла, что он в моей жизни оплот спокойствия и безопасности.
Мы выходим из дома втроем: слева за руку со мной идет Матвей, а справа под руку ведет Фларен. А впереди, среди скромной драконьей компании, под драконьим деревом меня ждет Ксаррен, держащий на руках Дэйрона.
Я с трудом смаргиваю подступающие слезы, пока иду к ним. Фларен передает меня Ксару, Дэйрон обнимает меня, и их вместе с Матвеем забирает Фларен, который невероятным образом успел подружиться с обоими. У его ног устраивается Мурик, который считает себя чуть ли не главным гостем на свадьбе.
– Ты прекрасна, – шепчет Ксар, легонько сжимая мои пальцы.
“Он тоже ничего”, – рычит Руалла, а я едва сдерживаю улыбку в ответ на ее комментарий.
“Согласна”, – говорю я ей и сжимаю пальцы Ксара в ответ.
Схир Итор зачитывает клятвы, говорит какую-то церемониальную речь, а я не могу отвести взгляда от своего мужа. Вроде бы время идет, я должна привыкнуть к тому, что он рядом, а я все никак. Все еще испытываю радость, благодарность и безмерное счастье.
– Благословленные Праматерью, отныне вы – единство душ в двух телах, единое целое в потоке времени, – захлопнув фолиант в руках, произносит схир Итор.
