Плюсик в карму. Книга четвертая (СИ) - Штефан Елена

Публика гудела трансформатором. Как реагировать? Восхищаться? Возмущаться? Короли-то как выскочили из ложи, так и стоят. Наблюдают. И даже улыбаются.

Серафима не была бы Серафимой, если бы просто поднялась со своего импровизированного ложа и пошла по своим делам. Каким-то текучим движением она из Шамаханской царицы превратилась в амазонку. Просто пнула ногами крайних нгурулов, и они разомкнули ряд, а на среднем уселась верхом, благо растяжка позволяла с комфортом устроится на широкой спине.

— В нашем мире, — заговорила Ольга, — тоже есть крупные животные, и они тоже служат человеку. На них в стародавние времена ездили вот так, как показывает эр’туэ Серафима. И запрягают в повозки, как вы запрягаете тирлов.

— А как ездят сейчас? — опять обозначился басовитый скептик.

— Сейчас этих животных под названием «лошади» разводят для удовольствия. Поверьте, это очень красивые создания. А ездят на механизмах. Мы же из техномира.

Распинаться дальше Ольге не хотелось, она обернулась к подруге, беспокоясь, как та будет слезать с этой верхотуры! Обидно будет испортить впечатление от всего представления неловкостью в конечной фазе.

— Презренные иномиряне… — но этот спич потонул в ропоте удивления. А Серафима уже перекинула ножку и сидела боком, как в дамском седле. Приветственный взмах и лихой соскок. Это было красиво!

Оля тихо выдохнула: закончили. Осталось прощальное слово сказать. Но Сима, похоже, еще не навоевалась.

— Кто там такой презрительный? — она шагала к решетке, а за ней вся четверка шипастых. — Ну-ка выдь да покажися! — Сима указала рукой, где хочет видеть говоруна. — Хватит уже на трибунах прятаться. На арену не зову, а вот сюда перед решёткой выйти смелости хватит? Или только из толпы женщин оскорблять духа хватает у родовитых аристократов?

Что удивительно, он вышел. Оля поразилась, насколько густой басовитый голос не соответствует тщедушной внешности. Хотя тщедушие никак не влияло на магический дар.

— Ну и что ты мне сделаешь, госпожа эр’туэ?

— Я? — делано удивилась блондинка. — Ничего. Зачем мне? Просто в глазки тебе глянуть захотелось.

Кажется, до борца с иномирянами дошло, как он подставился. Теперь оба корпуса наездников знают его в лицо и при желании легко найдут.

— Угрожаешь? — голос был подчеркнуто нейтральным. Проняло товарища, включил осторожность.

— Да пошёл ты, — также нейтрально, без огонька послала его Серафима, но глаз не отводила. А четвёрка шипастых начала разворот. Сима этой команды не знала, а Оля почти забыла. Это почти заставило её метнуться к подруге и волоком протащить несколько шагов, стараясь всё время держаться между Симой и нгурулами. У Оли магия мундира и щиты, а что в данный момент из защиты на подруге, она не знала. Когда-то давно в момент раздражения, она заставила «поросят» и Тырю выучить команду «да пошел ты!». Нужно было повернуться задом и «закопать какашку», как это делают кошки и собаки.

— Ох, нифига се, пескоструй, — громыхнуло над ареной Пашкиным голосом на русском, когда в «басовитого» вдарило песком. Нгурулы прям-таки наяривали задними лапами. Обиду своих ласковых двуногих подруг они чувствовали и очень старались им угодить. Тем более, что там, за пределами арены, их ждало угощение.

«Свап, забирай их!» — мысленно простонала Ольга.

Раим с восторгом наблюдал за своей земляночкой — как же она ему нравилась! А близнецы весьма активно обсуждали увиденное на своей братской волне. Девчата никогда об этом не узнают, но Эльзис со смесью раздражения и восхищения жаловался Эрику, что не знает среди гвардейцев ни одной боевой пары с таким же взаимопониманием, как у этих двух женщин.

— На этом мы заканчиваем наше представление, — преувеличенно бодрым голосом провозгласила госпожа единственная в мире наездница, после того как подпространство затянулось за исчезнувшими зверятами. — Надеюсь, нам удалось доказать, что нгурул будет другом любому, кто сумеет добиться его доверия. Поверьте, эти огромные устрашающие создания могут быть очень нежными! За сим позвольте откланяться.

Трибуны зашевелились, но почти никто не смог отвести взгляд от двух фигурок. Золото и серебро волос. Красное и чёрное. Такие разные и такие похожие в своей необычности. Они не семенили по местной моде, а шли широким шагом, и это оказалось неожиданно красиво. Заключительное слово кого-то из величеств уже не проникало в усталый мозг Ольги.

Она шагнула за пределы защитного контура арены. Калитка за спиной захлопнулась, ставя победную точку в очень трудной авантюре. Ура! Раскинула руки для объятий и засмеялась от счастья.

Со стороны вольеров к ней широкими скачками мчался Пашка. Симу уже тискал Жех, а рядом нетерпеливо подскакивала Юрна.

И вдруг сильный толчок в область правой почки, а потом в шею. Только и успела подумать: «Больно!». И темнота.

Глава 31

Столичная эпопея. День третий. Миг отчаяния, миг надежды

Величество номер два ещё договаривал свою финальную речь в стиле «как вам повезло с такими королями, как мы!», когда со стороны площадки, отданной под базу восточников и в частности землян, раздался одинокий женский вскрик, а потом голос Эрика перекрыл хлесткий, как удар бича, вопль:

— Не убивай!

Эрик хорошо знал этот голос. Кричал Жех. Кричал страшно, надсадно, очень властно. Хуторской лидер кричал что-то ещё, но единственным понятным Эрику словом было слово «Пашка». А женский голос зло и требовательно звал медикуса.

— Оля! Оля! Доктор! Трой, мать твою! — это уже звучало понятнее, но отчего-то на затылке Эрика зашевелились волосы… А потом взревела стая Свапа, а вместе с ней гневно и отчаянно трубил Пран. Именно это заставило Эрика сорваться с места. Дальше восприятие работало рывками… Стало тише — брат отключил акустику… Резкий толчок в плечо — это Раим сквозанул мимо и отбросил, как досадное препятствие. Подумаешь, короля с дороги пнул.

От магии решётки Эрика защитил мундир, но стало неприятно — артефакт просел. Младшее величество помотал головой, приводя сенсорные способности в порядок, и сосредоточился на происходящем.

Первое, что увидел — огромные, полные ужаса глаза Юрны Мондаир, которую супруг не без усилий удерживал на месте — бытовичка явно рвалась сунуться в кучу малу: кто-то лежал на песке, а над этим кем-то склонились Серафима, интэ Дрири и Шенол. В сторонке Павел навис над неким гражданским в богатом камзоле. Жех хватал парня за руки и что-то кричал на русском. Рядом с ними растерянно топтались несколько наездников, и не только восточники. У Эрика мелькнул ненужный вопрос: что столичные делают с этой стороны арены? Со стороны, отданной землянам?

А на земле распласталась Ольга. Такая бледная, что седые волосы выглядели темными на фоне посеревшей кожи. Под головой бедняги набухал влагой белый песок. Набухал почему-то красным…

Медикус Дрири стоял на коленях и напряженно магичил. Эрик даже на расстоянии чуял волны целительской магии. Слишком мощно. Обычно медикусы работают куда экономнее. Филиграннее. Там, где боевик из ведра плеснет, умелому медикусу капли из самой тонкой пипетки достанет. Дрири был умелым. Так отчего у него такое перекошенное напряжением лицо? От интэ фонило такой безнадёгой, что хвалёные ментальные защитки Корпуса не справлялись с маскировкой. Заглянуть в лицо другу Раиму не хватало мужества… А в трубный рев стаи тонкой звенящей струной вплетался отчаянный щенячий визг.

Увесистый тычок промеж лопаток вывел Эрика из прострации — подошел брат. И, кажется, он куда лучше себя контролировал. А он, Эрик, сплоховал: позволил эмоциям взять над собой верх, растерялся. Ещё один пинок от брата, на этот раз ментальный, привёл в себя окончательно.

— Медикуса прочитал? Что с Ольгой? — ответом было раскаяние. Впрочем, Эльзис уже не отвлекался на братишку, сам ломанулся в ментал Дрири… И обломался. Там была такая истерическая мешанина образов и эмоций, что… Придётся по жёсткому варианту с захватом контроля. Гадко это, но придётся. Потому что самой чёткой в голове Дрири была мысль: «не успею, не успею, не успею». Конечно, не успеет, если будет так конвульсивно суетиться. Неожиданно величество понял, как циничный медикус нежно относится к Ольге, как ценит ее дружбу, как дико боится, что не сможет спасти.