Игла - Кондрацкая Елена "MavkaShu"

— Подожди. Дальше будет ещё лучше, — сказал он и перевёл взгляд вдаль, на лес, за который медленно пряталось солнце. — Иногда мне жаль, что такую красоту нельзя поймать и спрятать в сокровищнице.

— Может быть, именно поэтому она по-настоящему ценная? — ответила Игла и повернулась к нему. — Потому что её невозможно заполучить? Сделать своей? Пленить?

Что-то промелькнуло в глазах Дара, болезненно-печальное и понятное только ему одному. Он обвёл взглядом лицо Иглы, ненадолго задержался на губах и вернулся к глазам.

— Возможно. Но, возможно, я никогда и не хотел её пленить.

— А чего же ты тогда хочешь? — спросила Игла, чувствуя как ещё пуще разгораются щёки под его взглядом.

— Чтобы она смотрела на меня так же, как и я на неё, — выдохнул Дар, горячо, будто не мог удержать слова, которые сами рвались с языка. Нахмурился, недовольный собой и отвернулся, глядя на солнце, которое уже совсем скрылось из вида.

Игла некоторое время смотрела на него, не зная, как быть и что сказать. Ей показалось или говорили они вовсе не о красоте заката? Щёки пылали так, что слезились глаза, а сердце выпрыгивало из груди и на закат Игла уже почти не смотрела, глядя куда-то вдаль своих перепуганных мыслей.

— Может быть... — тихо, на грани слышимости сказала она, пряча дрожащие руки в рукава. — Может быть, она смотрит.

— Думаешь? — спросил Дар после недолгого молчания, которое показалось Игле вечностью.

— Угу, — она кивнула, чувствуя себя до безобразия глупо. Боги, что она творит! Неужели она и правда решила, что Дар говорит о ней? Но спросить прямо Игла не решалась, боясь выглядеть ещё глупее. Но даже если и она угадала верно... не стоило ей этого говорить. Совсем не стоило. Это неправильно, неверно, опасно, это ни к чему не приведёт. Тянуться к Дару, всё равно, что бежать за закатом. Только сумасшедший решится на такое. Да и выбор, который будет стоять перед ней, уже стоит, это не принесёт им ничего, кроме боли и...

— И ей этого достаточно? — задал новый вопрос Дар и повернулся к ней. — Одного лишь взгляда ей достаточно?

У Иглы перехватило дыхание. Сердце сорвалось в галоп. Молчи. Молчи. Не смей. Так нельзя. Неправильно. Молчи!

— Нет, — выдохнула Игла, прикрыла рот ладонью и отвернулась, спасаясь от золотых глаз в темноте наступившей ночи.

Внизу, под её ногами лежал город, пылающий тысячами золотых огней. Они разгоняли тьму, переливались пожаром, сплетались в замысловатую паутину, словно звёзды на небе, но в сто крат ярче. Игла и представить себе не могла, что ночной город с высоты выглядит так завораживающе прекрасно. А потом Дар взял её за руку, и всё: город, звезды, закат, пение ветра — всё на свете перестало иметь значение.

***

Светозар сидел над книгой, перелистывал страницу за страницей, злясь на себя всякий раз, как это не получалось у него с первого раза. Бесплотное тело стало ещё большим бременем с тех пор, как он вновь испытал каково это — быть частью мира. И пусть это не принесло ему ничего кроме бед, он не мог выкинуть ту ночь из головы. Он должен найти сердце Дара, должен вернуть себе тело, он не может, просто не может жить иначе. И умереть он тоже не может. Эти мысли сводили Светозара с ума — они были мерзкими, самолюбивыми, трусливыми. Он никогда не был таким. Он ненавидел себя такого. Но разве это его вина? Игла не позволила ему умереть по-настоящему, значит, теперь он должен бороться за жизнь. Вернуться. Загладить свою вину перед ней. Вернуть её. Ведь она никогда не будет его, пока она такой. Ей милее другой — живой, пусть и без сердца, тёплый, способный дать ей то, чего он — мёртвый и жалкий — не может. И сейчас она веселится с ним на ярмарке, пока он вынужден прятаться тут.

Светозар со злостью захлопнул книгу. Вскочил из-за стола и попытался скинуть с него вещи, но не смог — упустил нужные мысли и вновь растерял способность прикасаться в миру.

— Ненавижу! — прорычал он, закрывая лицо руками.

— Кого, сладкий? Неужели меня? — послышался елейный голос, и Светозар стремительно обернулся.

Библиотека исчезла, исчез стол, книга и заснеженный пейзаж за окном. По знакомой спальне терема разливался аромат моря. На кровати, закинув ногу на ногу сидела Забава и лукаво улыбалась.

— Давно не виделись, сладкий. Соскучился?

Глава 40

— Ну, чего молчишь? Неужели не рад меня видеть? — Забава встала с постели и приблизилась к Светозару. В этот раз на ней было чёрное, похожее на дым платье, отчего кожа казалась ещё более бледной и безжизненной. Под глазами залегли тени, щёки впали, придавая ей измождённый вид. Она облизнула губы и обнажила плечо. — Разве не хочешь снова поиграть со мной?

Светозар сглотнул, но смерил ее гневным взглядом, наклонился к её лицу и тихо сказал:

— Я хочу, чтобы ты убила себя, Яда.

Забава замерла, глаза её округлились, тело задрожало, а руки схватились за горло, из которого раздались сдавленные хрипы. Забава выгнулась колесом, чудом устояв на ногах, застонала, вытянув скрюченную судорогой руку к Светозару, который не мог сдержать улыбки, а потом вдруг вновь замерла и... засмеялась. Светозар в ужасе отпрянул, а Забава выпрямилась и отряхнула невидимые пылинки с платья.

— Ты был уверен, что всё получится, сладкий? — осклабилась она и снисходительно похлопала ошарашенного Светозара по щеке. — Но, так случилось, что ты мертвоват для подобных игр. — Она дернула плечом и поморщилась, изображая сочувствие. — Понимаю, все эти магические правила и ограничения поначалу могут сбивать с толку, но ты привыкнешь, обещаю.

Светозар стиснул зубы.

— Ты за этим меня сюда притащила? Поиздеваться?

— Какого жуткого ты обо мне мнения! — Забава оскорблённо дёрнула плечом. — Разве в прошлый раз нам не было весело? Я вот до сих пор вспоминаю нашу чудесную ночь. Ты воистину прекрасный любовник, а я знавала многих.

Светозар увернулся, когда она снова попыталась прикоснуться к его лицу, но Забаву это только повеселило.

— Я больше ни за что к тебе не прикоснусь. И та ночь была худшей в моей жизни!

— Ты хотел сказать «смерти»? — хихикнула Забава, неторопливо направляясь к окну. Прислонилась к стене и с наслаждением вдохнула морской воздух. — У меня есть для тебя предложение...

— Нет.

Забава обернулась.

— Нет? — она вскинула брови. — Даже если я скажу, что верну тебе тело?

Светозар окаменел, не веря своим ушам.

— Разумеется, это не будет полноценная жизнь. Это не в моей власти. Но, думаю, ты и без меня понимаешь, что Кощей и Игла никогда не отдадут тебе сердце. Мы оба знаем, что Игла и вовсе уже... отпустила тебя, после всего, что ты сделал или, лучше сказать, не сделал. — Она стрельнула быстрым взглядом в Светозара и продолжила. — Я же готова предложить тебе часть своей силы. Ты обретёшь тело, перестанешь тянуть силы из Иглы и будешь жить до тех пор, пока жива я.

— И с моей помощью ты хочешь отомстить? — выдавил Светозар.

Некоторое время Забава молчала. Плечи её поднялись, она обняла себя так сильно, что побелели пальцы.

— Я не собиралась никого убивать. Это была просто игра. Никто... — Она обернулась и глаза её блестели от слёз. — Никто не должен был умереть. Но Кощей перешёл черту. Он сделал это первым. — Она оскалилась, трясясь от ярости. — И я его не прощу. — Забава подошла ближе, заглянула Светозару в глаза. — И вдвоём мы сможем избавиться от него. Только ты можешь исполнить то, что я хочу. Прекрасный, бестелесный дух. — Она вновь коснулась его щеки и нежно улыбнулась. — Сделай то, о чём я попрошу и мы оба получим то, чего желаем. Я отомщу, а ты — получишь тело и свою ненаглядную Иглу. Больше никто не будет стоять между вами.

Предложение звучало заманчиво. Дара Светозар не жалел, он не испытывал к нему ничего кроме раздражения и зависти. Но убийство? А он не сомневался, что именно об этом попросит его Забава.

— Игла никогда меня не простит, — выдохнул Светозар, чувствуя, как от прикосновений Забавы наливается силой и обретает плоть его тело.