Мисс Эндерсон и её странности (СИ) - Зарецкая Анастасия

— Именно так, — ответил Гленн. — Брат тоже непосредственный участник этой истории. Мы с Бернис покидали башню… затем, чтобы пройтись под Истинной звездой. Однако не успели уйти вовремя. На пороге столкнулись с ней — двойником Бернис. Она была вместе с Кеем.

— Опиши мне её, — попросил Верн Вут.

— Двойника? Или Бернис?

— Разве это в самом деле имеет значение? — Верн Вут усмехнулся. — Не ты ли только что твердил мне, что они одинаковы? Опиши их обеих. Сделай акцент на том, что их объединяет.

Гленн думал недолго:

— Длинные рыжие волосы…

Этих трёх слов было достаточно, чтобы Верн Вут наконец получил в руки деталь — небольшую, грубо вырезанную, но всё-таки такую, без которой за работу не взялся бы ни один механизм. Их было две. Две рыжеволосые юные девицы, которые своим непомерным количеством несколько подпортили планы.

Что ж, зато теперь понятно, что именно ты прятала за своими вежливыми фразочками, мисс Эндерсон.

— Выходит, ты, Гленн, упустил обеих, — заметил Верн Вут. Не дожидаясь, пока Гленн начнёт оправдываться, продолжил: — Кроме того, ты раскрыл себя перед своим донельзя любопытным братцем. Но… волноваться рано.

Обойдя кресло полукругом, Верн Вут опустился на сидение. Перекрестил ноги, правая сверху, и опустил на подоконники локти. Это кресло наделяло его прекрасной особенности — смотреть свысока, даже когда смотришь снизу вверх. Становиться даже неважным, что именно ты будешь говорить — поскольку собеседник твой воспримет любые слова, пусть даже они будут противоречить сами себе.

— Теперь у нас есть знания. И мы можем воспользоваться ими, чтобы задать этой игре нужное нам направление. Двойник Бернис… ни магия, ни механика ещё не продвинулись настолько, чтобы суметь создать человеку двойника. Пока на такое способна только природа. Выходит, ты имел дело с её сестрой.

— Выходит, так, — согласился Гленн.

— Присаживайся, — предложил Верн Вут, махнув ладонью в сторону кресла, что расположилось напротив его собственного. И всё же это кресло хранило в себе маленький секрет. Этот секрет можно было раскрыть, только когда поставишь два кресла рядом. Окажется, что кресло, излюбленное Верном Вутом, на пару дюймов выше кресла, предназначенного для посетителей его скромной обители. И это тоже позволяет смотреть свысока.

Виной тому была не то искаженная высота ножек, не то чрезмерный рост Гленна — колени взлетели выше сидения, придавая Гленну слегка нелепый вид. Что ж, пожалуй, Верн Вут поспешил, когда предложил ему сесть…

— Итак, у Бернис Меллиган есть сестра. Причём по каким-то причинам семья Бернис Меллиган принимает саму Бернис Меллиган, а её сестру — нет. Иначе мы бы уже давно услышали об этой таинственной сестре, ведь так? Но до этого дня мы не знали о ней совершенно ничего. Ты согласен со мной, Гленн?

— Я согласен.

— Есть ещё одна вероятность событий. Трагедия, которая разлучила двух сестёр… Проклятие, которое вынудило их находиться по разным сторонам этой жизни, которое одной дало всё, а вторую лишило любых привилегий… Если бы не одно «но», я бы склонился к этой вероятности — мне нравятся истории, которым присущ драматизм. Но «но» заключается в следующем: в таком случае ты не смог бы увидеть двух сестёр рядом. Скажи, Бернис Меллиган удивилась, когда увидела свою сестру?

Гленн качнул головой из стороны в сторону, дорогим шёлком залоснились волосы, и ответил:

— Бернис улыбнулась.

Верн Вут степенно кивнул, довольствуясь собственной сообразительностью.

— А теперь переходим к самой интересной части. Я знаю, кто она — её сестра. Я знаю, как её зовут, где она живёт и работает. Так что теперь мы можем сказать наверняка, кто виновен в смерти нашего друга Бентона.

— Смерти? — уточнил Гленн. — Но я думал…

— Ты ошибся, — перебил его Верн Вут. — Бентон именно что мёртв. И я расскажу тебе, почему именно он мёртв, ведь теперь я и сам окончательно это понял. Он перепутал. Вместо Бернис он повстречал её сестру. А уж сестра оказалась хитра на выдумки. Это она убила Бентона, не пощадив мальчишку, который ещё даже не успел попробовать эту жизнь на вкус. Нет, мой милый Гленн, ты выяснил даже больше, чем мы могли мечтать. Ты раскрыл даже две тайны. Во-первых, секрет, тщательно скрываемый ото всех Вистаном Меллиганом. Во-вторых, тайну гибели твоего друга и моего воспитанника. Ты отлично сработал, Гленн Гилсон.

— Что насчёт Кея?

Гленн посмотрел на Верн Вута как-то совершенно иначе: будто бы теперь контроль над ситуацией перешёл к Гленну (или, точнее даже говоря, к его не самой приятной семейке). Посмотрел с неким превосходством, будто бы пытался сказать: нас немного, но мы сильнее.

Однако Верн Вут имел ответ даже на такой провокационный вопрос.

— Кейден — это отражение современной системы правосудия. Вместо того чтобы бороться за справедливость и служить закону, он ходит под руку с преступницей. К счастью, теперь мы тоже обладаем необходимыми знаниями. Теперь нам известно, кому мы можем выдвинуть обвинения в смерти Бентона. И поверь мне, Гленн: этими обвинениями мы одномоментно уничтожим всех Меллиганов. Убийцу, которая поплатится за совершенное злодейство. Бернис Меллиган, что поддерживает с ней связь, несмотря на запреты отца. И самого Вистана, поскольку всему королевству станет известно, как выборочно он относится к собственным детям. Ты услышал меня, Гленн?

— Я услышал, — Гленн кивнул. Но смотреть в этот раз не стал, отвёл взгляд в сторону.

— Ты выглядишь так, будто есть нечто, волнующее тебя — что-то такое, что ты пытаешься от меня скрыть.

— Ничего, — ответил Гленн. И всё же заметил, будто в самом деле надеялся, что Верн Вут станет искренне сопереживать его душевным метаниям: — Мне не слишком нравится то, как эта ситуация из обезличенной становится… Впрочем, ничего серьёзного.

Верн Вут усмехнулся без намёка на добродушие. Невысказанные слова были написаны у Гленна на лице. Его смущает то, что в историю вмешался Кей — младший брат, что предал отца, но всё равно остаётся для него дороже старшего сына. И ещё, пожалуй, общение с Бернис Меллиган тоже не прошло для Гленна бесследно. Если восстановить в голове образ Алесты Эндерсон… её рыжие кудри волос и хризолиты глаз, точёную фигуру и забавную мимику… А потом представить её же, выросшую при деньгах и с таким отцом, как Вистан Меллиган, который, не стоит и сомневаться, в первую очередь учил собственного ребёнка высокомерию, то легко можно представить такую штучку, как Бернис. Красивую и пылкую одновременно.

— Я рад, что ты это понимаешь. Эмоции никогда не представляют из себя ничего серьёзного. Они не больше, чем выхлоп, который рассеется в следующее мгновение. Я не могу запретить тебе чувствовать. Но могу посоветовать не тонуть в этих чувствах. Поскольку очень легко захлебнуться иллюзиями.

Уходя, Гленн обернулся, будто существовало всё-таки что-то ещё, его волнующее. Но ничего не сказал. А Верн Вут не стал ничего спрашивать. Ему и так уже было известно достаточно.

— Рад видеть вас в добром здравии, друзья мои, — добродушно заметил Воган Спрейк, распахивая дверь в собственный кабинет. — Особенно рад встретиться с вами, мисс Меллиган. Ваше исчезновение заставило нас поволноваться. А также потратить половину бюджета этого месяца на телефонные звонки, но это так, лирическое отступление.

Он шагнул в сторону, пропуская вперёд долгожданных, не стоит в этом даже сомневаться, гостей. И Алеста с удивлением отметила, что теперь стульев для посетителей не два, как в прошлый раз, а целых три. Будто бы Воган Спрейк в самом деле их ждал.

— Выглядите не самым лучшим образом, — заметил Воган Спрейк, осмотрев каждого из них в порядке очереди: сначала одну сестру, потом другую и, наконец, Кейдена. — Но я понимаю, что у вас не было времени привести себя в порядок. Ведь вы спешили попасть в Управление, чтобы рассказать мне все те несомненно ценные данные, помимо местоположения мисс Меллиган, которые вам удалось заполучить.

— Вы сегодня особенно остры на язык, мистер Спрейк, — пробормотал Кейден.