Южная пустошь 7 (СИ) - Цветкова Алёна

Мой старый друг, монах-свинопас, оказавшийся в центре событий из-за детской дружбы с Агором, все так же болтал без умолку, гордился своим сыном и оставался магом без способностей. Но его доброта и искренность сделали из него одного из самых популярных людей в нашем лагере. Венима рады были видеть все: и короли, и королевы, и жрецы, и герцоги, и воины, и купцы, и вчерашние крестьяне, и маги, и мужчины, и женщины, и дети… Он везде был ко двору, помогая каждому, кто нуждался в утешении и дружеском плече.

Алис — королевский лекарь признался мне, в том, что запасы его самого лучшего успокоительного пропадают без дела, большая заслуга именно Венима. Если бы не он, то нам не удалось бы избежать ссор и скандалов. Слишком разные люди собрались в одном месте.

У нас же в лагере сложилась удивительно тихий и мирный уклад. За все месяцы, что я провела здесь, вряд ли смогу вспомнить больше пары небольших ссор, которые тем не менее тоже закончились без поножовщины. Даже наши самые отпетые хулиганы и задиры доставали оружие только для тренировок.

Мы учились биться с магами. Все. Даже я.

С раннего утра до позднего вечера мы готовились к самой главной битве в нашей жизни. Зубрили простенькие заклинания защиты, из тех, что мог использовать даже человек практически лишенный возможности управлять магией. Осваивали приемы ближнего боя и командной борьбы с магами.

Нашими наставниками были все, кто умел то, что не умели другие. Маги, перешедшие на нашу сторону, рассказывали магической защите. Наемные убийцы во главе с Жереном обучали хитрым приемам, позволяющим убить одним быстрым ударом или касанием. Воры передавали нам искусство маскировки, показывая как можно спрятаться даже за небольшим камнем или молоденьким деревом. Амазонки и наемники, имевшие боевой опыт в стычках с магами, натаскивали нас непосредственно в битве, в условиях максимально приближенных к реальным.

Помимо боевых и магических практик каждый из тех, кому повезло получить дар Древних Богов, усиленно развивали свои способности. Таких в нашей разношерстной армии становилось все больше и больше. Селеса, ставшая практически опекуном наследника Артефактора, почти каждую седьмицу вручала кому-нибудь амулет изготовленный ее подопечным.

Поначалу я думала, что Селеса сама решает кому его отдать, но когда я спросила ее об этом, подруга объяснила, что все совсем наоборот. Мастер сам решает кому он сделает следующий подарок, а Селеса контролирует, чтобы за работой он не забывал и об отдыхе. Иначе мальчишка может окончательно сойти с ума.

Каждый наш день был расписан по мгновениям с раннего утра до поздней ночи. Я еще никогда в жизни так не уставала. Но в то же время еще никогда так не горела решимостью идти до конца. Его величество Фиодор и Ирха, ставшая фактически его замом, поддерживали в нас энтузиазм, заряжая пламенными речами и силой Древнего Бога Грилора.

Помимо изнурительных физических упражнений, мы почти каждый день собирались для обсуждения наших дальнейших планов. Но если в процессе подготовки мы действовали, как единый организм, то на совещаниях нередко ломали копья, споря в поисках истины.

Мы никак не могли определиться с дальнейшей стратегией. Я считала, что не стоит торопиться. Надо максимально тянуть время, откладывая решающую битву до тех пор, пока мы не будем готовы.

Герцог Форент в целом соглашался со мной, но ставил более четкие сроки: он предлагал дождаться, когда к нам присоединяться регулярные войска Абрегорианской империи и Аддии.

Королева Вайдила, Аррам и госпожа Олайна, считали, что начинать нужно с малого. Не стоит сразу объявлять войну Великому отцу, нужно начинать очищать земли от магов постепенно, убивая всех, кто был «замаран» магией.

Славский князь Го Ла Хоф, вообще, предлагал, тайком пробраться в Грилорский замок и выпустить на охоту наших ручных измененных тварей, направив их на Великого отца.

Но его величество Фиодор, единогласно выбранный лидером нашей армии, не одобрял ни одну из предложенных стратегий. Он рассчитывал, что решающая схватка с Великим отцом состоится не позднее Хмуреня, аргументируя такое решение тем, что в таком случае у нас достаточно времени для подготовки, но недостаточно для того, чтобы люди устали и потеряли интерес к жизни в лесу.

Илайя поддерживала его решение… Она теперь всегда и во всем поддерживала Фиодора…

Я не смогла убить ее. Я собиралась. И размахнулась я с твердым намерением исправить свою ошибку и вонзить нож в горло дочери Грегорика. Но я совершила новую: заглянула в ее глаза. И не смогла… Потому что тысячи раз видела такой же взгляд в зеркале. Илайя на самом деле любила моего брата. Она не врала. Фиодор стал для беглой принцессы таким же якорем, каким был для меня Гирем. Даже отказываясь от его любви, я всегда знала: только с ним я могла бы быть счастливой, могла бы быть собой. С ним я смогла бы отказаться от мести и просто жить. Долго и счастливо.

И я воткнула нож в подушку, набитую сухой травой.

Не знаю, рассказала ли она Фиодору о моем визите, или нет. Но через несколько дней после нашей с ним ссоры Фиодор и Илайя, во всеуслышание заявившая, что на самом деле она Грилорская принцесса Лирия дочь его величества Грегорика, объявили о помолвке.

А я смотрела, как все широко улыбаются и поздравляют счастливую пару и не смогла сдержать слез обиды. Ушла, чтобы не видеть, как его величество Фиодор, радостно смеясь, обнимает сияющую Лирию… Как будто бы вместе с воинственным именем с амазонки слезла жесткая скорлупа, за которой до сих пор пряталась юная принцесса.

Глава 38

Наша насыщенная событиями, но довольно спокойная жизнь закончилась в первых числах червеня.

Утром мы как обычно собрались у землянки его величества Фиодора. Еще в самом начале, когда никакой армии не было, а король прятался здесь от магов Великого отца, кто-то притащил к костру несколько толстых бревен, чтобы не сидеть на голой земле. А потом, благодаря древнему дару архитектора, удалось сохранить ощущение уединенности от всех соседей, хотя теперь землянка располагалась практически в центре лагеря. И это место стало нашим Залом Советов.

Вокруг, как надежная дворцовая охрана, располагались заросли колючей ежевики. Здесь, в пустоши она вырастали просто гигантских размеров, и никто не смог бы незаметно пройти сквозь переплетение толстых, с руку ребенка, побегов, утыканных острыми иглами, похожими на сапожное шило. Именно поэтому Жерен и выбрал это место, когда искал где поселиться.

Ко всему прочему еще прошлой весной он поймал и выпустил в заросли ежевики несколько особей измененных лесных мышей. Эти крохотные зверьки не представляли угрозу для людей, потому что даже дикая магия не смогла избавить их от желания быть незаметными. Но зато мыши получили удивительную способность заглушать звуки своего передвижения по пересохшей лесной подстилке. Сейчас семейство мышей разрослось до огромных размеров, и ни один звук не покидал полянку, на которой мы обсуждали планы на ближайшее будущее.

Вайдила считала, что мы засиделись и рвалась «пошуметь» в Южной пустоши, заодно очистить местность от измененных тварей. Го Ла Хоф собирался отправиться вместе с ними, чтобы приручить еще парочку чудовищ. Способности жрецов постоянно развивались, и их «дикая» армия всегда нуждалась в пополнении.

Мы же с Хигороном никогда не упускали шанса присоединиться к вылазке в пустошь. Призрачному магу, чтобы удостовериться в своей теории по поводу родственной природы человеческих душ и Богов, нужны были такие же как он. Но пока его гипотеза так и оставалась недоказанной.

Я в доказательствах не нуждалась, я интуитивно ощущала, что древний маг прав. Мне нужны были еще такие же, как он… Потому что один в поле не воин. А я предполагала, что в случае победы Великого отца, нам придется защищать свой мир не только здесь, но и на Изнанке. Потому что Они не оставят существовать мир, который угрожает из безопасности. Впрочем, это могло случиться и тогда, когда мы победим… Или, вообще, в любой момент, ведь такие, как Великий отец или Ягурда, могли появиться когда угодно. Да, что и говорить, я ведь прекрасно помнила письмо своего отца, случайно попавшее в мои руки. Мой отец тоже не прочь был подмять под себя весь мир. Как и большинство других правителей. А значит для Них мы всегда будем угрозой, ведь жажда власти присутствует в крови многих людей.