Девушки судьбы и ярости - Нган Наташа

Майна и Леи узнали новости из разных источников, что командир Чань погиб за стенами дворца, раздавленный одним из каменных пекалангов. Кироку, одна из их самых храбрых союзниц, которая столько лет выносила прихоти Наджи, погибла, когда битва дошла до Внутренних Дворов. Солдат Ханно рассказал плачущей Леи и контуженной Майне, что видел, как Кироку храбро сражалась против королевских войск, прежде чем пала.

Потом были шаманы.

Лова объяснила, что после ухода Леи и Майны с Церемониального Двора она привела стаю своих кошек в стены Храмового Двора. Там королевские солдаты убивали шаманов – когда магия исчезла, Король приказал их убить. Майна подозревала, что сам он, вероятно, боялся, что они обратятся против него, учитывая его обращение с ними. Лова со своими кошками остановили резню, но сотни шаманов успели убить. Теперь Кензо наблюдал за их освобождением, приказав сообщить, если найдут Рузу – мальчика-шамана, который помог Леи и девушкам сбежать. Но эта задача была трудновыполнима. Во Храмом Дворе находились десятки и тысячи шаманов, закованных в цепи, и без применения магии каждый ошейник приходилось снимать вручную.

Но рано или поздно и эта задача будет выполнена – всех их освободят.

Впервые за двести лет стены дворца опустеют. Они больше не будут тюрьмой. Майна поклялась себе, что какова бы ни была дальнейшая судьба Сокрытого Дворца, эти ужасные стены снесут, чтобы никому никогда больше не пришлось чувствовать себя запертыми в них.

Солнце садилось. Майна погрузилась в полудрёму, как вздрогнула от крика.

На одно ужасное мгновение ей показалось, что на них напали. Затем она увидела, как Леи вскочила и обхватила руками миниатюрную фигурку, а из-за плеча Леи выглянуло знакомое лицо.

Блю.

Забрызганная кровью, раненная, ошеломлённая и измученная, но по-прежнему живая Блю.

У неё получилось.

– Не привыкай к этому, Девятая, – сказала девушка.

Её руки медленно обвились вокруг спины Леи. Но они долго обнимались, оторвавшись друг от друга только при звуках радостных возгласов.

Шумная толпа на королевском дворе расступалась, освобождая дорогу солдатам, несущим что-то на спинах.

Тело Короля.

В центре площади воздвигли погребальный костёр. Солдаты бросили на него Короля под насмешки и топот. Все, кроме тяжело раненых, встали, чтобы получше рассмотреть. Леи взяла Майну за руку, продолжая держать Блю другой. Лицо Леи блестело от слёз. Блю выглядела злее, чем Майна когда-либо видела её: черты её лица исказились, губы подрагивали, как будто она вот-вот заплачет или закричит – возможно, и то, и другое. Вместе они повернулись лицом к погребальному костру, и солдат поднял пылающий факел.

На площади стоял оглушительный шум. Солдат, казалось, кого-то искал, и желудок Майны сжался, когда она подумала, что они захотят, чтобы она или Леи оказали предполагаемые почести. Затем элегантная фигура пробилась сквозь толпу.

Шала, Королева Демонов.

Она шла царственной походкой, одной рукой придерживая свой раздутый живот. Вслед за ней поползли перешёптывания; большая часть толпы не знала, кто она такая. Майна подумала, не следовало ли ей сделать какое-нибудь официальное заявление – отец бы потребовал заверений в верности. Но Майна чувствовала, что Шала должна сама решать, какую роль сыграет в новом мире. Возможно, она не захочет иметь с ним ничего общего.

Майна бы её поняла.

Шала взяла факел. Он осветил её каштановый мех, выделяя его милые рыжеватые пряди. Её рога были обёрнуты кобальтовой тканью, словно в знак её преданности Ханно, хотя, возможно, так было всегда. Майна задумалась: кто она, эта таинственная демоница, которую всё это время держали в одиночестве только ради Короля? Она почувствовала приступ отвращения, сменившийся сильным облегчением.

Король никогда больше не сможет прийти за Шалой.

Шала осмотрела тело Короля. Затем она поднесла факел к погребальному костру.

Он загорелся медленно, потом весь сразу. Пламя выбрасывало жар, отбрасывало расплавленные тени на лица наблюдателей, которые наконец замолчали, осознав серьёзность момента.

Король Демонов, терроризировавший Ихару, враг Касты Бумаги, похититель снов, девушек, жизней, надежд и покоя, был мёртв.

Леи прижалась головой к плечу Майны, и та обняла её, глядя поверх её головы на Блю, которая продолжала держать Леи за другую руку.

– Мы свободны, – прошептала Блю, как будто не совсем в это верила.

Леи всхлипнула, и Майна крепче прижала её к себе.

Да, теперь они свободны.

Свободны.

41. Леи

Во дворце есть всего два места, которые мне хочется посетить, прежде чем я покину его, надеюсь, в последний раз.

Майне, как я поняла из бесконечных встреч за последнюю неделю, придётся возвращаться довольно часто, чтобы проверять, как Дарья справляется с наблюдением за реконструкцией дворца. Разрушение наружных стен уже началось, и Лова со своими кошками, похоже, получают от этого большое удовольствие. Кроме того, надо восстановить все повреждения, полученные в битве, прежде чем его здания можно будет приспособить под новое назначение.

Мы с Майной заранее решили, чем мы хотим сделать из Сокрытого Дворца святилище для женщин всех трёх Каст – для любой женщины, которая ищет убежища, временного или постоянного. Не имеет значения, бежит ли они от насилия или просто ищет тихое место для уединения. "Свободный Дворец", как мы его переименовали, будет открыт для всех.

Это решение не понравилось новому совету. Но мы с Майной не уступали, а Кензо и Ловой нас поддерживали, и нам удалось заполучить совет на свою сторону.

В последнее утро во дворце я говорю Майне, куда хочу пойти. Первое место её не удивляет. В отличие от второго, но она всё равно соглашается.

Двор Призраков уже не так пуст, как в прошлый раз, когда мы были здесь. Всю неделю в его тихих садах проходили похороны. Люди и демоны с обеих сторон войны разжигали погребальные костры для своих близких или предавали их тела земле. Мы сами были на похоронах: Меррина, Кироку и, конечно, Кетаи. Хотя Майна не плачет на похоронах отца, той ночью она надолго покидает нашу спальню, а когда возвращается с красными и воспалёнными глазами, то обнимает меня немного крепче.

Этим утром, как обычно, все кланяются нам, когда мы проходим мимо. Многие пожимают нам руки или горячо благодарят. Хотя я тронута их чувствами, это тоже утомляет.

Я не чувствую себя ничьей спасительницей.

К счастью, Храм Утраченных пуст. Мы направляемся в маленький сад с шелестящим бумажным деревом.

– Подожди, – говорю я Майне, когда она достаёт пачки бумаги из складок своей мантии. Я увлекаю её за собой под низкие ветви дерева, солнечный свет мерцает сквозь бумажные листья. Я откидываю голову назад. – Давай просто посидим здесь немного.

Я закрываю глаза, наслаждаясь покоем. Майна целует меня в лоб, и сердце наполняется чем-то одновременно сладким и горьким. Нам ещё столько всего нужно обсудить. Мы были слишком заняты новым советом, приводя в порядок разрушенное наследие Короля и скорбя о тех, кого потеряли на войне. Несмотря на то, что мы проводили каждую ночь вместе, в объятиях друг друга в наших комнатах в Ночных Домах, которые любезно предложила нам Дарья, комфорт и близость не переросли в нечто большее. Дело не только в том, что мы ещё не оправились от битвы; есть и более глубокие проблемы – раны, которые мы нанесли друг другу.

Когда-нибудь нам придётся столкнуться с ними. Просто не хочется делать этого сейчас.

Я прерывисто выдыхаю.

– Я готова, – говорю я.

Майна протягивает мне маленький свёрток бумаги и кисточку. Я разглаживаю бумагу на коленях, макаю кисточку в чернильницу, которую она протягивает, и пишу на ней имя – у меня уже слезятся глаза.

Нам так и не удалось найти её тело. Предполагаю, что Король приказал сжечь его или выбросить куда-нибудь после неудавшейся казни той ночью. Возможно, однажды кто-нибудь наткнётся на него – я очень на это надеюсь. Ченна была тверда в своих убеждениях. Она заслуживает того, чтобы её похоронили по её обычаям.