Плюсик в карму. Книга четвертая (СИ) - Штефан Елена

Через парадные двери, потайные дверцы, окна выскакивали вооруженные люди, пробегали по плитам огромного внутреннего двора несколько шагов и замирали в нерешительности. Нападать сразу на двух нгурулов при наездниках дураков не было. Самое страшное, что наездники лиц не скрывали (что само по себе тревожный знак: видимо, излишне осведомленные не планировались), а потому опознать самого лавэ Шенола, великого мага и непобедимого бойца, смогли многие.

Пашке едва хватало выдержки сохранять спокойствие. Первый ход должен был сделать командир. А тот чего-то выжидал. Хотя понятно чего — выхода этого самого Кранца. Ждать было тяжко. Кто знает, хватило бы парню выдержки, но перед враждебным кланом приходилось держать лицо. На третьем десятке подсчет противников пришлось бросить — во двор вышел хозяин. Смутно знакомый тип вид имел надменный, но демонстрировал радушие.

— Дорогой мой лавэ Шенол! Какая нечаянная радость! Вам так хотелось увидеть мою драгоценную дочь, что вы не пожелали ждать, пока впустят? Понимаю, понимаю! Вы, наконец, прозрели и бросили свою седую стерву? А этот молодой человек с вами? Желаете присмотреть себе пару, юноша? В моем клане много прелестниц!

— Кранц!.. — попытался вставить слово Раим, но не тут-то было. Его перебили с самым невинным видом.

— Шенол, моя дочь, безусловно, красива, и ты спешил насладиться ее прелестью! Понимаю. Но зачем же было защиту рушить! Не представляю, как тебе это удалось, — Кранц неспешно шагал в сторону наездников и даже руки раскинул в порыве показного радушия. — Но это мелочи. Установишь мне новую — и квиты.

— Дрянненькая была защита, Кранц. Нгурулы ее даже не заметили. Но ты не переживай, защитой твоего поместья озаботится новый хозяин. Тебе она уже не понадобится.

— Шенол, ты же не вынудишь меня обращаться в королевский суд?

— Тебе не придется, Кранц. Суд сам пришёл к тебе.

— А судья, надо полагать, ты? — насмешливо проворковал пока еще действующий глава клана. — И за что же ты меня собрался судить?

— Не только тебя, — громко и отчетливо проговорил лавэ. — Весь клан. Точнее, всех, состоящих с тобой в кровном родстве до четвертого колена. Ты ведь помнишь кодекс о наездниках, Кранц?

Деланное радушие сползало с холеной рожи вождя.

— За что?

Вопрос был задан вполне спокойно, но поза неуловимо изменилась. «Неужто атаковать рискнет?» — изумился Пашка и в который раз бегло проинспектировал свои щиты. Заодно Тырюху за ухо ухватил, чтобы не кинулась. Чуйка на драку, благоприобретённая за последние полгода в бесконечных рейдах, дала о себе знать холодком в подвздошье.

— За то, что твой родич напал на наездника со спины и нанёс тяжелую рану, — Лавэ Шенол сделал многозначительную паузу, давая всем осознать всю тяжесть обвинения, и горько улыбнулся. — Хорошо притворяешься, Кранц. Я почти поверил, что ты не отдавал такого приказа.

— Я не отдавал, — подтвердил глава, и Шенол удивленно хмыкнул: ему ли не распознать отсутствие лжи. Действительно, не отдавал.

— Позови сюда свою дочь, — потребовал лавэ.

— Как моя дочь могла ранить наездника, если по приказу их величеств нам запрещено появляться в столице?

— Не она. Но по ее наущению. Юнец по имени Грит тебе знаком?

— Этот сопляк? Ранил наездника? Ты насмешил меня, Шенол. Не с его третьим уровнем магии и птичьими косточками пробить наездничьи щиты. Или наездники совсем не такие могучие бойцы, как всем хвастают?

Лавэ сарказма не принял.

— Разве я сказал бойца? Ранена аррата Вадуд. Она, как ты понимаешь, не боец. Тем более, что твой родич подло бил в спину.

— Ранена? А как же щиты? — упорствовал Кранц. — Грит — слабак!

— Слабак, но сообразительный, — лавэ помолчал, пережидая приступ гнева. — У знакомого наездника выпросил копье. Вроде как любопытно ему уникальное оружие рассмотреть. А потом этим копьем и ударил.

— И что? — Кранц, кажется, искренне недоумевал.

Пашку эти разборки уже начали подбешивать. Выдумали тоже: разговоры разговаривать. Объяснения разъяснять. Только запал боевой зря выгорает. Парень и злился, и восхищался. Как командир до своих немалых лет-то дожил при эдаком патологическом благородстве⁈

А лавэ, по всей видимости, решил все точки над «Ё» расставить, чтоб в обвинении не было никаких недосказанностей. Кто-то после карательной акции живым да останется. И эти кто-то должны четко понимать: наездники в своём праве, всё по закону. Осталось только призвать из-за спины свое оружие и предъявить обвиняемым, указав на наконечник. Что Раим и проделал.

— Это бивень нгурула. Ему любая магия не преграда. Неужели забыл, Кранц? Всем же известно.

— Забыл…

— А родич твой не забыл. Он сначала в поясницу ударил. Щиты Ольги снёс, правда, мундир наездника пробить не смог. Раны не было, но почку повредил сильно. Тогда он в шею ударил, повыше воротника. Пробил артерию. Бил насмерть. По наущению твоей дочери.

— Это неправда. Ты не можешь это знать. Ууна — милое дитя, она не могла. Гирт в неё с детства влюблен, он всё сам… Отомстил за её слезы. Ты обидел мою девочку, ты сам виноват! — вот теперь с любящего отца слетела вся заносчивость.

— Ууна слишком твоя дочь, Кранц. Плоть от плоти, кровь от крови. Такая же проходимка. Только еще не заматерела. И, да, я знаю, что она виновна. Кстати, у мальчишки были очень приличные амулеты со щитами от ментального сканирования. Откуда бы такому богатству взяться у почти бездарного родича младшей ветви? Не из клановой ли сокровищницы? У твоей дочери наверняка есть туда доступ…

— Ты все выдумываешь, Раим. Вы же с девочкой долго были вместе! Да, Ууночка наговорила лишнего, не сдержала разочарования. Все знают, что она безумно тебя любила!

— А ещё деньги, которые я на неё тратил. Она хладнокровно манипулировала глупым влюбленным мальчишкой и спровоцировала нападение на наездника. Нападение с целью убийства. Я уже не говорю, что она пыталась организовать убийство самого дорогого мне человека.

— Это только твоё слово!

— Его величество Эрик — менталист посильнее меня. Его слова достаточно?

— Пусть так! Но ты же не убьёшь юную деву. Я тебя знаю! Ты не сможешь! Не из-за стареющей иномирянки, Шенол! Где твоя гордость? Пожалей девочку, она ещё ребенок!

— Убить не смогу, — равнодушно согласился лавэ. — На это палач есть. Закон есть закон, Кранц. И я буду ему следовать, уж поверь. За нападение на госпожу Вадуд я родную матушку на суд королю отдал. А до твоей настырной дочери мне и дела нет.

Пашка только вздохнул. Благородие, мать его. А сможет ли он сам прикончить красивую девчонку? В горячке боя — безусловно. Может, и не в горячке, а если нужда припрёт. Хотя… Добрейшая тёть Оля, помнится, чуть глаз Брайке не выколола, чтоб командира спасти. Смогла. И вообще, врагов за спиной лучше не оставлять — так батя постоянно твердил. А батя знал, о чём говорил. Война в Чечне многому научила.

Начало атаки Пашка, убаюканный неспешным и вроде как спокойным разговором, прошляпил. Щиты сработали, отразили десяток ледяных игл.

Они кинулись все скопом. Летели заклятия, мелькало острое железо… А дальше взревел Свап, ощетинился Раш, вывернулась из-под руки Тырюха и тут же выросла вдвое. Взрослые нгурулы — обученные, без приказа в свалку не лезли, прикрывали спины. А раздражённой щене закон не писан, боевая выучка неведома, зато страхов и ужаса она сегодня натерпелась на три жизни вперёд. Сначала боль дорогой подруги, а сейчас на лучшего в мире друга. покусились! Грррр… И сообразила же, валькирия шипастая, что тыкать бивнем во врагов непродуктивно. Уворачиваться пытаются, сволочи! А вот если иглы растопырить и задом вскинуть, да хвостищем удвоенным мотануть размашисто, то и двоих-троих разом завалить можно. Кого помнёт, кого ядом угостит, раз они такие дурни и густой толпой прут на друга драгоценного и на любимого двуногого вожака. Пашке пришлось изловчиться, чтобы двух-трёх поединщиков себе найти. Антимагическое копьецо против длинного клинка — не шибко хороший вариант. Ну да как-нибудь… Фехтовал он слабовато, а с копьецом поднаторел. Да из прошлой жизни кое-какие навыки были. И с шестом биться учился для интересу, и традиционным приемам штыкового боя с автоматом, которыми десантура на всяких показухах высокое начальство услаждала. В массовой драке любая выучка впрок. Как рубился командир, Пашка не видел — не до того. Самому бы душеньку отвести. Двоих копьем упокоил точно. Ещё в одного пришлось засапожник с левой руки метнуть, иначе бы не отмахался: крепко насели. Ещё одного Раш стоптал: нечего со спины подкрадываться.