Островский. Вызов принят! (СИ) - Котович Виктор

Да что тут вообще происходит?!

Здание заминировали или карьерная техника ожила?

Две ярко-синие точки вспыхивают в противоположном конце помещения, словно фонари освещая комнату.

— Не рыпайся, Островский, а то без зубов останешься! — раздаётся неведомо откуда знакомый голос лысого «судебного пристава». — Гони бумаги на до́м, быстро!

Хлопок моей ладони о мой же лоб слышно, кажется, во всём здании. Он что, всерьёз рассчитывал, что я на его тупой шантаж поведусь?

Ладно, сам виноват.

— Хорошо, хорошо, только не бейте, дяденька! — кричу, стараясь как можно натуральнее изобразить испуг.

Не получается, конечно, но так и мы, чай, не на театральной сцене.

Да и критик из бандита, прямо скажем, так себе.

— Ложь их на пол перед Копателем и дуй обратно туда, где стоишь! — рявкает Патлатый через громкоговоритель.

А у меня наконец-то получается разглядеть источник света и звука. И теперь испуг получается куда натуральнее.

В одном помещении со мной стоит трёхметровая фигура, отдалённо напоминающая человека. Только тело его состоит из неведомым образом держащихся вместе огромных булыжников.

Одна из ковшеобразных ладоней обмотана стальным тросом, которым эта бандура крушила помещение в тщетных попытках меня угробить. Синий свет исходит из маленьких глазёнок этого «камневика».

Приглядываюсь внимательнее — точно, макры.

Да что вообще тут за хрень творится? Великий Рандом, ты совсем с катушек съехал?

Отстёгиваю с бедра сумку и осторожными шагами приближаюсь к зловещей громадине. Надо разглядеть врага получше: вдруг пойму, где у него кнопка?

— Чего копаешься? Резче давай! — раздаётся усиленный магией голос из дырки на месте рта голема. — Мне ещё Петровичу твоё подношение тащить, чтоб он мне деньгу отдал!

Петровичу, значит? Андрею, наверное.

Ну, доберусь я до тебя, дядюшка! За всё мне ответишь…

Кладу сумку на пол и распрямляюсь, глядя в светящиеся точки на каменной роже.

— А дальше что? — делаю голос максимально жалобным, стараясь не заржать вслух.

— А дальше… стой спокойно, чтобы пришибить тебя было проще! — взвизгивает Патлатый.

Рука гиганта с тросом взмывает в воздух, намереваясь навсегда решить вопрос наследования в роду Островских.

И проносится через то место, где меня уже нет.

Кувырком нырнув под атакующую конечность, разворачиваюсь, поднявшись на колено. Сдвоенный выстрел из Выжигателя перешибает трос, оставляя в руке голема бесполезный обрывок.

— А-а-а, сука вертлявая! — орёт горе-оператор, пытаясь повернуть каменного громилу в мою сторону.

Но забывает, что у физических объектов есть инерция.

И упускает несколько драгоценных секунд, за которые я успеваю заметить окно в стене на втором этаже и его перекошенную от ярости физиономию в нём.

Попался!

«Жила» стремительным броском выбивает стекло и вцепляется в воротник одежды Патлатого. Рывок — и бандит ласточкой вылетает в окно, грузно приземляясь на пол, словно мешок с картошкой.

С его лысой головы слетает металлический обруч с небольшой коробочкой. Да так удачно прикладывается ею о твёрдую поверхность, что в стороны разлетаются лишь бесполезные обломки.

Голем на секунду замирает на месте, а потом разворачивается в мою сторону и глаза его меняют цвет на красный.

— «Копатель» переведён в автономный режим до восстановления ручного управления, — раздаётся изо рта истукана приятный женский голос. — Агрегат продолжит выполнять последнюю поставленную задачу до восстановления ручного управления.

А какая у нас там последняя была? Пришибить некоего субъекта по фамилии Островский, если не ошибаюсь?

Дабы я не терзался сомнениями слишком долго, каменный гигант уверенно шагает в мою сторону, набирая скорость, словно отходящий от вокзала локомотив.

И последствия нашей встречи легко предсказуемы.

Хлыст влетает в разбитое окно, вцепляясь зубами в подоконник. Рывок — и я стремительно протискиваюсь между осколками стекла внутрь комнаты, где раньше прятался Патлатый.

— Преследуемый объект укрылся за преградой. Оценка прочности: низкая. «Копатель» переходит в режим дробления. Обслуживающему персоналу предписывается соблюдать безопасную дистанцию.

Голос замолкает, а голем поднимает правую руку с намотанным на неё обрывком троса.

И наводит точно в выбитое окно.

Бросаюсь влево, стараясь оказаться как можно дальше от центра комнаты. А мгновением позже каменный кулак, круша всё на своём пути, проносится через всё помещение, уничтожая заодно и дверь в коридор.

«У него ещё и второй кулак есть!» — мелькает в голове жуткая мысль.

И в этот момент замечаю всё тот же металлический трос, проходящий через каменную конечность и тянущийся к голему. Он тут же начинает двигаться, волоча кулак обратно к замершей на месте исполинской туше.

Вот он, тот самый шанс!

Вскакиваю с пола, бросаюсь к пробитой кулаком стене, на ходу активируя «Магическую проводимость».

— Яков, пускай «Пневморез» через хлыст! — ору, выпрыгивая наружу.

«Жила», отведённая назад в отчаянном взмахе, встопорщивает чешуйки по всей поверхности.

Миг — и они начинают бешено вращаться, завывая, словно цепная пила, и создавая по всей длине бритвенно-острую режущую кромку.

— Руби концы, причал отходит! — выдыхаю, взмахивая рукой с зажатым в ней оружием.

Хлыст, не встречая сопротивления, проносится через трос, рассекая его надвое.

Разворачиваюсь на месте, чертя «Жилой» линию поперёк тела голема — и вырубаю оба навыка, пока не оттяпал себе что-нибудь нужное.

Каменный гигант опять замирает, будто обдумывая следующее действие.

А затем обе его руки ниже плеч отделяются от тела, с грохотом падая на пол. Верхняя половина туловища, качнувшись, сползает с торса и звучно бухается рядом, открывая моему взору идеально ровный срез.

— Неисправность! Неисправность! — тараторит голос изо рта истукана. — «Копатель» не может обнаружить опорно-двигательный аппарат!

— Потому что у тебя его больше нет, — злорадно ухмыляюсь и толкаю замершую нижнюю половину каменной туши.

Покачнувшись, она обрушивается на незамолкающую голову, раскалывая её напополам. Макры из глазниц, погаснув, исчезают под грудой щебня.

И наконец наступает тишина.

Оглядываюсь вокруг и неторопливо шагаю к своей сумке, спокойно лежащей неподалёку.

— Ну и кто весь этот бардак убирать будет? — обращаюсь к начавшему шевелиться Патлатому, цепляя сумку обратно на бедро. — У тебя, случайно, десятка-другого знакомых дворников нет?

Тот мычит что-то невразумительное, пытаясь подняться с пола.

— Давай так, — поднимаю тяжело дышащего бандита и усаживаю, прислонив к стене. — В связи с твоим неликвидным состоянием вопрос с уборкой я решу сам. В обмен на эту услугу ваш квартет под конвоем доставляют в больничку, а оттуда — отправляют за решётку исключительно ради вашей же безопасности. Потому что только в этом случае я буду считать дело о похищении моей сестры улаженным и не стану вас преследовать, пока не передушу всех собственными руками. Моргни один раз, если согласен.

Патлатый с видимым усилием зажмуривается и открывает глаза снова.

— Вот и чудесно! — ободряюще хлопаю лысого по плечу, отчего он тут же кривится от боли. — Я тогда пока что Андрея Петровича разыщу, а ты тут посиди. И не забудь: сбежишь — каждую ночь будет ревущая цепная пила сниться. Догадываешься, к чему? Кивни, если догадываешься.

Кивает бандит в этот раз намного быстрее. Наверное, не желает слушать толкование сна в моём исполнении.

— Вот и славно. Тогда не прощаюсь, — поднимаюсь с пола, отряхивая руки от пыли.

Пора по душам потолковать, дядюшка.

Лестниц в помещении после битвы с големом не осталось, а сложных путей искать не хочется.

Поэтому откидываю здоровенный засов и просто выхожу на улицу через чудом уцелевшие ворота. Не думаю, что Андрей Петрович в попытке сбежать решится сигануть со второго этажа на бетонный пол.