Островский. Вызов принят! (СИ) - Котович Виктор

Отталкиваюсь от пола и повторяю его приём — всем телом врезаюсь в противника!

Монстр пытает зацепить меня задними лапами с выпущенными когтями. Промахивается — я кувырком перелетаю через него мгновением раньше. Умудрившись не потерять концентрацию, срываюсь с места со всей возможной скоростью.

Противник, опутанный хлыстом, волочится за мной, врезаясь в стены коридора головой и прикладываясь к ним конечностями.

Выскакиваю в приёмную и, перемахнув через конторский прилавок, дёргаю хлыст на себя, впечатывая мутировавшего родственничка в морёные дубовые доски.

Отскакиваю как можно дальше и разворачиваюсь, встречая взглядом поднимающуюся с пола рептилию.

— Пора вздремнуть, дядюшка! — «Змеиный взгляд» активируется в тот момент, когда вертикальные зрачки, хоть и изрядно расфокусированные, с кровожадным выражением упираются в меня.

И тут рептилия дёргает непрозрачным вторым веком, защищаясь от безотказного до этого момента навыка.

— Да как же тебя успокоить?! — рявкаю в сердцах, спешно придумывая чем ещё приложить буйного родича, чтобы не выбить из него дух.

Ведь очень нужно, чтобы он чётко произнёс фамилию, которую не успел договорить.

Потому что один раз я её уже слышал, хоть и в более приятной обстановке.

Мысли сами собой пускаются в галоп. Смятые простыни… Шляпа на распущенных белокурых волосах… Она же, но на моей голове… Склянка, всю дорогу давившая на лоб…

«На крайний случай. Л».

Хлопаю себя по карману, нащупывая чудом не разбившийся маленький флакончик.

Более крайнего случая уже не будет.

«Яков, сможешь впрыснуть ему “Успакаин” через укус? — обращаюсь к змею, швыряя одну за другой в пытающегося перелезть через прилавок мутанта две тяжеленных пепельницы с ближайшего стола. — Сработает с “Магической проводимостью”?»

«Сработает. Только зачем так стараться? — недоумевает якул. — Он же тебя разорвать пытается».

«Если убью этого мерзавца сейчас без суда, то как остальные родичи смогут доверять такому главе рода? — выхватываю бутылочку из кармана и сжимаю её в правой руке. — Набирай лекарство!»

Мутант, словно догадавшись о моём плане, озирается по сторонам в поисках путей к отступлению. Пустая склянка из-под «Успакаина» со стуком падает на пол, а в руке материализуется «Зубастая жила».

— Не бойся, дядюшка. Это как комарик укусит: раз — и всё! — усмехаюсь, раскручивая оружие с разинутой пастью на конце.

А ящер внезапно отскакивает к куче сваленных у стены стульев и, ухватив лапой два из них разом, швыряет прямо в меня.

Хлыст запутывается в спинках с ножками, отклоняясь в сторону от цели.

Прыгаю вправо, уходя от столкновения с мебелью. А дядюшка, одним скачком забравшись на прилавок, мечет третий стул и со всех лап бросается бежать к выходу.

— Эй, стулом кидаться нечестно! — ору ему вслед, перекатываясь и вскакивая на ноги. — Глеб, не стреляй, он живым нужен!

— И как я ЭТО должен ловить ЖИВЬЁМ?! — раздаётся с улицы возмущённый вопль, когда мутировавший родич вырывается наружу. — У меня транквилизаторов нету!

— Подкинь его повыше, есть идея! — кричит в ответ Катерина.

Выскакиваю на улицу через скособоченную дверь, успевая увидеть, как ящер пикирует на Скороходова, стоящего с вытянутыми руками справа от машины.

Когти уже готовы вонзиться в тело напарника…

Но вместо этого дядюшка, не имея возможности затормозить, проваливается в разверзшийся прямо перед ним портал. А через миг вываливается из такого же, но в пяти метрах над землёй.

Мутант выставляет лапы, надеясь приземлиться на все четыре конечности. Только над самой поверхностью его ждёт ещё один портал, не дающий правильно сгруппироваться!

Дядюшка проваливается снова, но теперь шлёпается на дорогу как придётся и с совсем небольшой высоты.

Прямо перед заносящей кулак в кожаной перчатке Катериной.

— Пора баиньки, когтистый! — мелодичным голоском произносит она, отвешивая мутанту невероятной силы удар.

Тот отлетает к стене здания, смачно врезаясь в неё прямо рядом с выходом. Только щепки в стороны брызнули!

Теперь навсегда запомнит, что с магическими усилителями шутки плохи.

— Попался! — рявкаю, отправляя «Жилу» в полёт.

Но мутировавший родич изворачивается всем телом и, впиваясь когтями в стену, резво вскарабкивается по ней на крышу. Зубастый наконечник успевает схватить лишь воздух.

— Прятался уже один от меня на крыше: виселицей всё закончилось! — хлыст опутывает массивную кирпичную трубу, подтягивая меня следом за беглецом.

Перемахиваю через край, разыскивая противника. А он и не думает прятаться.

Дядюшка сидит на другой трубе, выгнув спину и завывая, словно мартовский кот.

— Извини, но твоя суженая в другом замке, — бросаю ему на ходу. — Стой спокойно и, честное Островское, больно не будет.

Родич резко замолкает и выпрямляется в полный рост. За его спиной вдруг распахиваются огромные чёрные крылья. Мутировавшая тварь прыжком взмывает в воздух, явно намереваясь удрать.

— Не уйдёшь! — «Жила» опутывает дядюшкин торс, грозно клацая клыками, но тот и не думает спускаться.

«Вводи лекарство, лучше ш-шанса может не быть!» — раздаётся в голове голос якула.

— С ума сошёл? Он же в лепёшку расшибётся, с такой высоты рухнув! — выдаю голосом вместо мысленного ответа. — Нам его спасти надо, а не угробить как можно эффектнее!

«Доверься тем, кто рядом, — шепчет Яков искусительно. — Многие вещи, которых не добиться в одиночку, оказываются возможны в хорошей компании!»

Сдерживая очередной рывок летуна, открываю рот, чтобы возразить. И закрываю обратно.

Якул прав.

Это прошлая жизнь была борьбой избранного против всего мира. А здесь с самого начала я не одинок.

И до сих пор справляюсь с трудностями потому, что не отвергаю предложенную помощь.

Так почему сейчас я должен что-то менять?

И челюсти «Жилы», повинуясь команде, смыкаются на плече дядюшки.

Монстр исторгает такой рёв, что часть стёкол в здании разлетается вдребезги.

Крылья съёживаются и пропадают, а тело приобретает знакомые очертания Андрея Петровича, кое-как прикрытые драными остатками некогда щёгольского костюма.

И бессердечная гравитация медленно начинает увлекать его вниз.

— По-оберегись! — раздаётся крик снизу. Что-то свистит в воздухе, а рядом со мной открывается портал Глеба.

— С дороги! — кричит выскочившая из него… Таня?!

Мешающий ей подол платья заткнут за пояс, на лице — предельная сосредоточенность.

Девочка отталкивается от крыши, взмывая вверх — и пропадает в новом портале.

Чтобы через секунду, вывалившись из очередного разлома в воздухе, с ускорением спикировать на падающего наземь дядюшку и крепко обхватить его руками поперёк туловища.

— Поймала! — довольно заявляет сестрица. — Я просто само совершенство!

На спине Татьяны вспыхивает знакомое зелёное свечение, расходясь в стороны в виде знакомых пернатых крыльев, точь-в-точь как у якула. Они чуть выгибаются, словно паруса, — и свободное падение превращается в контролируемое планирование.

Наверное, впервые за всё время, проведённое в этом мире, у меня вырывается возглас удивления.

— Капельку волшебства, значит, да, Яков? — умудряюсь наконец облечь мысли в цензурные слова.

Вот ведь змей подколодный! Сговорился с ребёнком за моей спиной… Она хоть оттуда сейчас не грохнется?

И как маленькая девочка вообще умудряется удерживать на весу взрослого мужика?

«Всё под контролем, — успокаивает якул. — Но полёт со своими скромными силами пока даровать не могу, извини».

Почему-то представляется, что змей беспомощно разводит крыльями, совсем как человек руками.

— Корми дальше — получишь больше, — резюмирует чешуйчатый. — А пока скажи спасибо, что ш-шипеть перестал… Тьфу! Опять!»

Тем временем Татьяна, кружась по спирали, словно пушинка одуванчика, спускается всё ниже к земле. А там её уже поджидают Глеб с Катериной, радостно обсуждающие пилотажные приёмы гиперактивной сестрёнки.