Островский. Вызов принят! (СИ) - Котович Виктор

Насмешливо хмыкаю, демонстрируя своё отношение к такому умозаключению.

Но дядя продолжает, никак на это не реагируя:

— Сутки условленные прошли — а никто не возвращается. Ну, этот лысый из братвы и решил, что раз выкупать собирались — значит, в доме что-то невообразимо ценное хранится. Заставили меня всю кодлу туда отвезти — а нас Татьяна перед воротами заметила. Пришлось идти её отвлекать, чтобы бандиты не обидели.

Ишь ты, какой заботливый. Образцовый дядюшка, право слово.

— Только они всё равно напали, — со вспыхнувшей в голосе злостью произносит сестра. — А вы меня ещё удержать пытались!

— Пытался! Но я же тебя им на месте пришибить не дал, хоть и по лбу от тебя получил, — родич вдруг обретает нехарактерное для себя смирение. — И план этот идиотский с похищением придумал, чтобы Кирилл наверняка примчался, а я бы хоть как-то за тобой присмотрел. В другое место бандиты бы не поехали: у них давно база в этом здании.

Ты смотри! Сейчас с его слов окажется, что он всё это время исключительно ради нас старался.

Меняю тему:

— А что в заброшенном карьере интересного? И зачем на складе голем?

Замечаю невольно, как вспыхивают глаза Катерины при упоминании каменного истукана.

— Ну, тут всё просто, — разводит руками Андрей Петрович. — Голем нужен для раскопок. Шалашников с чего-то взял, что в глубине карьера под слоем известняка имеется проход на легендарный остров Буян. Иронично: взрослый серьёзный человек, а в сказки верит… А что вы все на меня так уставились?

Глава 39

— От изумления, — Катерина находится первой. — Человек с преступным миром дела имеет, а в отношении мироустройства мыслит как восьмиклассник.

— Если деньги некуда девать — много чего сотворить можно, — Андрей Петрович неопределённо разводит руками. — Говорят, есть у него мастерица какая-то: то ли Маша, то ли Даша — любую табуретку магией наполнить может. Да так, что та сама на манер коня тебя будет по дому верхом возить. Ну кому такое может понадобиться?

— Да много кому, на самом деле, — вспоминаю, что Медянкин рассказывал о своей похищенной ученице. И сложный витиеватый узор, изображённый краской на спине голема. — Но сейчас это не важно. Последний вопрос: когда Шалашников ждёт отчёта от Патлатого и его подельников?

— Послезавтра к утру и ждёт, — вздыхает дядюшка, — так что лишнего времени ни у кого из нас нет. Давайте на том и распрощаемся. Машину мою, надеюсь, забрать позволите? А то пешком я в Подольск и за неделю не вернусь.

— Забирай, — киваю, не меняя сурового выражения лица. А то решит, чего доброго, что его простили и всё забыто. — Но помни про уговор. Останешься в городе — пеняй на себя. По всей строгости закона ответишь.

— Не волнуйся, жизнь своя дороже любых денег, — Андрей Петрович ещё раз одёргивает, поморщившись, комбинезон и поправляет валенки. — Знал бы, что Покровитель увидит в тебе главу рода — действовал бы иначе с самого начала. Но что поделать, — его величество Случай распорядился иначе.

Он ненадолго замолкает, словно собирается с мыслями.

— Надеюсь, он и дальше будет на твоей стороне, Кирилл, — добавляет всё-таки. — А я отсюда двинусь своим путём. Может, ещё и свидимся. Счастливо оставаться.

И дядюшка, махнув рукой на прощание, скрывается за домом.

Воля Случая, да? Ой, как удобно. Любую подлость можно списать.

Только для меня это так не работает. Человек почти всегда делает выбор сам, сообразно своим желаниям и совести. И дядя — не исключение.

— Я не то, чтобы оспариваю твоё решение, но стоит ли его вот так отпускать? — Катерина смотрит поочерёдно на нас с Глебом. — Он ведь всё-таки изрядных дел натворил. Где гарантия, что не возьмётся вредить снова?

— Гарантии даёт только договор, — отвечаю, размышляя о грядущей беседе с полицией. — А людям иногда нужно просто поверить, давая шанс исправить содеянное. Если он действительно так о роде заботился, то слово своё, как и любой из Островских, сдержит. Даже если и будет отныне зваться как-то иначе.

А вот если не сдержит — пожалеет, что на свет родился.

Это уже моё слово — как главы рода.

Автомобиль в клубах сизого дыма выкатывает из-за здания. Андрей Петрович взмахивает на прощание из окна рукой — и машина уносится прочь по дороге, окончательно разделяя наши пути.

— Так, заканчиваем передышку — и собираем в кучу неудавшихся похитителей, — окидываю взглядом изрядно потрёпанное здание. — Дам только матушке знать, что с нами всё в полном порядке — и сразу приступим.

Елена Львовна выслушивает меня, вздохнув в конце рассказа с видимым облегчением.

— Я так рада, что всё разрешилось благополучно, — голос её едва заметно вздрагивает. — Да и для Андрея Петровича так, мне кажется, будет лучше. Пусть он по-настоящему и не навредил никому, но по скользкой дорожке погулял изрядно. Дать время и возможность всё осмыслить в такой ситуации — лучший из вариантов.

— Как Потап с Софьей? — интересуюсь у матушки.

Ужасно несправедливо, когда другие страдают из-за атак, направленных на тебя.

— Уже очнулись. Едва ли не силой отправила их отдыхать до утра, а то оба хотели немедленно работу продолжить, — усмехается матушка. — Грязью дом за вечер не зарастёт, да и чаю я сама себе приготовлю. Забота — сейчас самое малое, чем можно им отплатить.

Всё же обошлось без особых последствий. И это здорово, иначе с Патлатым и его дружками был бы совсем другой разговор.

— Тогда я спокойно могу закончить все дела здесь, — подвожу итог. — Передадим банду полиции из рук в руки — и сразу домой, вкушать заслуженный отдых.

— Открою гостевые комнаты для твоих друзей, — обещает Елена Львовна. — После таких приключений высыпаться приятнее будет на мягких перинах.

Прощаюсь с матушкой, а после вдвоём с Глебом, который уже успел вызвать полицию, отправляюсь собирать оставленных в разных комнатах бандитов.

Стаскиваем их в ангар к Патлатому через порталы Глеба — и возни меньше, и дополнительный шок для негодяев, чтобы сговорчивее были.

Заодно осматриваю останки голема и делаю несколько снимков на мобилет для Медянкина.

Саму Дарью мы не видели, но доказательства работы Ткачёвой с каменным истуканом налицо. Возможно, это даст нам новую информацию, которой так не хватает для поисков пропавшей девушки.

За этим занятием нас и застают Катерина с Таней, до сих пор остававшиеся оживлённо болтать в машине.

— Там два полицейских экипажа прибыли. Спрашивают, где преступники, — глухо басит механик из-под вновь надетой маски. — Проводить их сюда?

— Я помогу! — Скороходов срывается с места быстрее, чем я успеваю ответить. — У меня большой опыт общения со слугами закона.

Он исчезает за дверью вместе с Катериной, а полминуты спустя возвращается в сопровождении четверых людей в полицейской форме.

— Вот эти негодяи, господа офицеры! — Глеб указывает на приунывший квартет имени Патлатого. — Передаю похитителей вам с рук на руки с надеждой, что они понесут наказание, соответствующее их гнусному преступлению.

— Наша работа — доставить их в суд, а с наказанием уже там разберутся, — берёт под козырёк старший офицер. — Не извольте беспокоиться, сбежать никому не позволим.

Бандитов уводят к полицейским автомобилям, а я кратко даю показания о произошедшей стычке. Офицер тщательно всё протоколирует и оставляет мне контакты, по которым можно связаться позже для уточнения.

Да уж, это тебе не пьяная драка в кабаке — тут всё обстоятельно делается. Или просто служитель закона ответственный, навроде Гарриса.

Закончив осмотр останков голема, полицейские уезжают, забрав с собой арестантов. И это значит, что мы, наконец, можем отправляться домой.

— Мы пока вас ждали, Катерина Вадимовна мне столько всего про свои изобретения и этот автомобиль рассказала! — Таня широко улыбается, а во взгляде её читается предвкушение приключения. — Она уверяет, что на максимальной скорости в шестьдесят километров в час мы в мгновение ока будем дома!