Островский. Вызов принят! (СИ) - Котович Виктор

— А, может, не будем торопиться? — робко предлагает Глеб. — Вечереет, дорогу плохо видно…

— Тем более нужно добираться так быстро, как только возможно, — довольно объявляет Сорокина, снимая маску. — Кто «за» — поднимает руку.

В воздух немедленно поднимаются детская ладошка, рука в кожаной перчатке и внезапно материализовавшийся в воздухе рядом с Таней чешуйчатый хвост с треугольной перепонкой.

— Большинством голосов принято решение провести сеанс скоростной езды. — Наш водитель с хрустом разминает пальцы. Или это мана-усилители такие звуки издают? — Пассажиров просим пристегнуться и не открывать окна во время движения!

Таня первой занимает место на переднем сиденье, не забыв заодно накинуть ремень безопасности.

— Прокачус-сь с-с ветерком, — шипит материализовавшийся на коленях у сестрёнки якул.

Понимающе переглядываемся с Глебом — и наперегонки кидаемся на заднее сидение, чтобы успеть пристегнуться. Ведь Катерина не привыкла дважды предупреждать об отправлении.

***

Из машины все выходим довольными.

Катерина — чёткой остановкой перед входом с разворотом на сто восемьдесят градусов. Таня — новым, невероятно адреналиновым аттракционом.

Мы с Глебом — фактом прибытия в пункт назначения целыми и невредимыми.

А восторженный змей всю дорогу что-то про «дежа вю» напевал на незнакомом языке. И лишь пронзительные девчоночьи вопли на особенно крутых поворотах иногда заглушали якулов импровизированный концерт.

Но стоило добраться до места, змей сразу испарился, отговариваясь усталостью.

Что ж, не буду винить чешуйчатого за маленькие человеческие слабости.

Тем более, что, сидя за рулём, я бы и сам не отказался так покататься. Когда лично выбираешь что делать и куда мчаться, не полагаясь на водителя — ощущения совершенно другие.

Пока же мы все вместе направляемся в дом, где у порога нас уже встречает Елена Львовна. Таня молча обнимает маму, уткнувшись лицом в грудь. Но уже через пару секунд отлипает от обрадованной женщины, глядя на неё сияющими глазами.

— Какой же потрясный у нашего рода Покровитель! — делится девочка самым сильным впечатлением за день. — Я теперь совершеннолетия жду не дождусь, чтобы с ним почаще общаться.

«Всего пять с небольшим лет относительного покоя», — фальшиво сетует змей в моей голове.

Что тут скажешь! Жаль тебя, Яков, конечно. Но не от всего сердца.

— Раз Покровитель так хорош — усердно обучайся, чтобы достойно смотреться на его фоне, — рассудительно замечает матушка, несколько умеряя сестрин пыл. — Иначе всё внимание Кириллу достанется.

— А ведь и правда, — хитро подмигивает Таня. — Надо хотя бы за себя постоять уметь. А то вдруг снова какие-нибудь проходимцы, а я не готова? Мы тут с Катериной Вадимовной посовещались, пока было время, и кое-что придумали…

— И ещё лучше придумаете завтра с утра, когда отдохнёте как следует, — Елена Львовна легонько прикладывает палец к губам, призывая к спокойствию. — А то гости с Кириллом уже с ног валятся от усталости.

— От этой напасти баня — первое средство! — Потап в своём фартуке появляется со стороны кухни. Улыбающаяся Софья маячит у него за спиной, гремя посудой. — Так что пожалуйте париться, истоплено как надо!

Брови матушки начинают съезжаться на переносице, но работник качает головой, предупреждая возможные возражения.

— Негоже нам весь день валяться, когда Татьяна Викторовна настрадалась больше нашего, а вон как шустрит! — кивает он на заговорщически подмигивающую Катерине девчонку. — И так полдня отсыпались из-за этих су… масшедших проходимцев, будь они неладны! Так что не гневайтесь, Елена Львовна, мы себе во вред не надрываемся.

— Спасибо вам за заботу, — отвечаю, обоим сразу, прикладывая руку к сердцу. — Будьте уверены: бандиты понесут наказание за всё, что они совершили, без всякого снисхождения.

— Вот и славно, — улыбается Потап, довольно оглаживая усы.

Прямо чувствуется, как всё вернулось на круги своя. Порядок и справедливость, как и должно быть.

— Чур, дамы первые! — радостно взвизгивает Таня, хватая матушку и Катерину за руки. — А вы тут пока можете кофием в гостиной побаловаться и нам позавидовать.

И, недолго думая, ураганом взвивается на второй этаж за одной ей известными надобностями. Мне бы так искренне простым вещам радоваться.

Софья, подойдя к матушке, что-то шепчет ей на ухо — и та согласно кивает.

— Что ж, раз всё так сложилось — используем все возможности для восстановления сил. Катерина, идём со мной, покажу вам дорогу.

— Но у меня даже запасной одежды нет… — начинает было сопротивляться Сорокина.

Но матушка спокойно продолжает:

— Обо всём позаботятся, не переживайте. Обещаю: не разочаруетесь.

И, аккуратно взяв окончательно растерявшуюся девушку под локоток, удаляется с ней по коридору к двери во внутренний дворик.

— Тогда идём в гостиную, перекусим и всё обсудим, дожидаясь своей очереди, — хлопаю Глеба по плечу. Тот вздрагивает, словно я выдернул его из приятных мечтаний. — Уступим им честь прогреть парилку до нужной температуры.

— Ты прав, — кивает мне Скороходов. Загадочная улыбка мелькает на его лице, тут же сменяясь привычной серьёзностью. — Я, оказывается, голоден, как волк. Эх, где же моя Красная шапочка со своими пирожками…

Час за чаем с вышеозначенными пирожками пролетел почти незаметно. Расслабление было настолько всеобъемлющим, что мы оба вздрогнули, когда дверь в коридор распахнулась, впуская внутрь прохладный вечерний воздух и раскрасневшуюся и весёлую Татьяну.

— Ох, как я завидую! — выпаливает она в лоб. — Вам ещё только предстоит все банные прелести испытать! Можете идти, в общем, матушка сказала, что всё готово.

— Именно так, — Елена Львовна появляется следом. — Прибрано и растоплено, только вас и не хватает. Катерина, проходите, не стесняйтесь.

Глеб, поднявший глаза от чашки, едва не давится чаем.

Катерина в чёрно-зелёном домашнем платье абсолютно ничем не напоминает себя прежнюю. Даже взгляд с упрямого сменился на нерешительный. Ей явно непривычно находиться сейчас и в этой одежде, и в таком окружении.

Впрочем, Скороходов находится быстро. Одно ловкое движение — и чашка уже на столе, а напарник выходит из открывшегося позади Сорокиной ростового портала.

— Позвольте побыть вашим кавалером то недолгое время, что мне отпущено! — подхватывает он слегка ошалевшую от такого напора девушку под руку. — Чай здесь отличный, а если захотите перекусить — к вашим услугам самые разнообразные яства.

— Прекратите паясничать, Глеб Карпович, вам не идёт, — пытается сопротивляться Катерина, но Скороходов непреклонен.

В итоге она оказывается усаженной за стол с чашкой чая в одной руке и с пластинкой пастилы в другой.

— Так ваша жизнь несомненно будет слаще, — безапелляционно заявляет кавалер, подвигая девушке тарелку с марципаном в шоколаде. — Увы, меня ждут неотложные дела. Но память о вашем прелестном личике будет согревать меня даже вдали от этого гостеприимного дома.

И, оставив Катерину, ошалело глазеть в пространство, Глеб, не оборачиваясь, выходит во внутренний дворик. Залпом допиваю чай из чашки и, недоумённо разведя руками, следую за ним.

Надо же, какие чудеса с людьми баня сотворить способна!

— Ты как, от чая не перегрелся? — догоняю наконец друга в предбаннике, где он задумчиво стаскивает с себя рубаху. — Может, пока в парилку не стоит?

— Самое время, — отвечает Глеб не оборачиваясь.

Скидывает остатки одежды, распахивает дверь внутрь. Задумчиво глядит на бадью с холодной водой — и, схватив шайку, зачёрпывает её до краёв. А после, недолго думая, опрокидывает ледяной поток себе на голову.

— Ну наконец-то напряжение ушло, — выдыхает с облегчением, глядя себе под ноги. — Чур я первый на верхнюю полку!

***

Отъезд в усадьбу Сорокина состоялся утром, как и планировалось. Нас накормили потрясающим завтраком, а после — провожали до самых ворот.