Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

— Так думаешь ты. — кивнула принцесса. — Но они могут размышлять иначе. Ведь до сих пор их королю всё удавалось, понимаешь? Он же натуральный герой, достойный отдельной баллады, верно? Благороднейший из рыцарей, ставший королём, легендарный воин и победитель чудовищ, Сокрушитель Септентриона. Тот, кто не знает поражений. Возможно, лорды Палеотры просто думают, что оседлали легенду, и пытаются выжать из этого максимум: такой шанс выпадает раз в столетие.

— Может, ты и права. Наверняка мы можем узнать это только лично у него. — спокойно ответила королева. — Я ещё подумаю об этом, а ты иди. Тебе ещё командовать армией, помнишь?

— Я помню. — улыбнулась Леана сестра простой, даже слегка наивной улыбкой. — Ты знаешь, я всегда прикрою тебе спину. Пускай всё выглядит плохо, но я уверена, ты найдёшь решение. Ты же королева!

Меллистрия ободряюще улыбнулась сестре вслед, но стоило только рыжей принцессе покинуть пустующую стену, как на прекрасном лице королеве появилась тягучая, тяжёлая тень.

Владычица королевства жизни потянулась к голове и вынула из волос заколку, тряхнув длинным водопадом каштановых волос, а затем вскинула голову вверх, наблюдая за облаками. Сегодня было пасмурно, и ни один луч солнца не пробивался сквозь тучи.

— Как я должна защищать наше королевство с этим, мама? — тихо произнесла себе под нос Меллистрия. — Горстка тех, кто сражался с другими людьми на одних лишь турнирах против закалённой в боях армии воина, что сокрушил стены самой неприступной твердыни в королевствах.

Наедине с собой королева могла легко признаться, что просто не знает, что делать. Слишком рано ушла её мать. Слишком неожиданной и невероятной была эта война. Проклятье, да она и сама ещё недавно была просто девчонкой!

Но миг слабости прошёл быстро: такова была кровь королев Таллистрии. В сердце королевы вспыхнул неожиданный огонь ярости, заставивший её сжать кулаки. А затем тяжёлый удар закованной в сталь руки обрушился на зубец стены, раскалывая камень.

Клятвы жизни, что связывают лордов и их подданных, даруют королям невероятные возможности. Обучаемая с раннего детства, Меллистрия владела ими в совершенстве. Пожалуй, никто во всей Таллистрии не осмелился бы бросить ей вызов… Но в этот раз привычное усиление с помощью собранной из ближайших гвардейцев жизни отозвалось резкой болью внизу живота, заставив женщину вздрогнуть и согнуться, пошатнувшись.

Меллистрия резко выпрямилась, преодолевая боль, и быстро осмотрелась, одновременно потянув на себя жизнь вассалов. Хорошо, что никто не стал свидетелем её слабости, но сам приступ был крайне тревожным. Нет, её и раньше мучили боли… Но подобное свидетельствовало о том, что неведомая рана, что мешала ей завести детей, прогрессировала.

А это значило, что она умирала. Сколько времени пройдёт, прежде чем она превратится в обтянутый жёлтой кожей скелет, как её мать? И что за проклятье пало на их род?

Королева тяжело вздохнула и принялась напряжённо размышлять, взяв себя в руки. Она найдёт решение, так или иначе.

Глава 20

Этериас Инвиктус, верховный иерарх и глава объединённой церкви Аурелиона и Ренегона, занимался совершенно непривычным, но отчего кажущимся ему чрезвычайно важным и интересным делом.

Он медленным, практически старческим шагом шёл вдоль стены Келлийского монастыря, изредка касаясь рукой древних стен. Было в них что-то, внушающее благоговейный трепет.

Первожрец Отца вновь коснулся изрядно потёртой временем стены, сделав неспешный шаг и остановился, глянув наверх. На этом участке никто не нёс стражу: было не похоже, чтобы твердыня рыцарей-странников всерьёз опасалась нападения.

— Мы идём вокруг крепости уже больше часа. — флегматично заметил Гелли, тенью следуя за своим патроном. — Нас пока не заметили, но, думаю, исключительно из-за отсутствия стражи на стенах и башнях. Не понимаю, что такого ты находишь в этом месте.

Этериас вздохнул.

— Это легенда, понимаешь? Сказка, что рассказывают детям в детстве. О величественной крепости, символе благочестия людей. О великих воинах, лучших из нашего рода. Этот монастырь был первым и единственным оплотом настоящей чести и рыцарства, единственным, что вернуло церкви веру людей после раскола.

— На улицах не рассказывают о великих рыцарях. — зевнул Гелли. — Ребята постарше в основном учили меня, где попроще достать еды и на какой подработке дадут хотя бы золотой за неделю.

Этериас испытал лёгкий укол стыда, вспомнив, что его воспитанник когда-то был простым бездомным мальчишкой.

— Мне следовало уделять больше времени твоему воспитанию. — мрачно посмотрел маг на телохранителя.

— Только зря бы потратил время. — ухмыльнулся воин храмовой стражи. — Я бы точно принял все наставления в штыки, поступая наоборот. А так, прожили долгие годы душа в душу — разве не прекрасное было время?

— Думаешь, они выступят на нашей стороне? — серьёзно посмотрел на помощника Этериас, меняя тему.

— Если легенды не лгут, они выступят на стороне правды. Согласно архивам, среди странников должны быть те, кто умеют определять ложь. — пожал плечами Гелли. — В любом случае блуждания вокруг крепости никак не повлияют на исход. Узнать что-то мы сможем только внутри.

Верховный иерарх опустил голову, задумавшись. Правда на их стороне… Но как велика паутина лжи, которой опутан орден? Сейчас, будучи главой церкви, Этериас, разумеется, имел доступ к любым знаниям. Чтение архивов и опросы советников давали ясную картину того, чем занимается орден.

Первосвященник и сам не знал, чего ожидать от тех, кто сразу дал ему отворот и отказался иметь дела с церковью, но меньше всего он ожидал услышать от остальных то, что легенды и сказки отнюдь не врали.

Странники были гонцами, быстрейшими в мире. Но также были чем-то большим, чем это. Каким воином надо быть, чтобы выдержать многонедельный марш напрямик через безлюдные земли, кишащие опаснейшими хищниками? Каким телохранителем надо быть, чтобы всегда стоять насмерть, закрывая своими телами мастеров церкви?

Люди не имели способов связи, что опережали скорость быстрейших из гонцов странников, а промедление могло стоит иным деревням жизни. Странствующие рыцари были одной из важнейших артерий королевств, соединяя всех: от его родного Аурелиона до далёких Ниоры и Нелеи.

И это были отнюдь не только письмо аристократов и торговцев: нет, любой из них никогда не отказался бы рассказать новости в захолустной деревне или даже взять оттуда целый ворох тяжёлых писем, не взяв за это ни единой монеты.

За всю историю существования ордена ни один из его рыцарей никогда не имел пятен на своей репутации. Благороднейшие из лордов почитали за честь отдать наследника в этот монастырь, где из него сделают настоящего рыцаря людей.

Этериас ещё помнил, как его покойный наставник Лимеус, старый мастер и верховный иерарх Аурелиона, рассказывал ему сказки на ночь.

“И тогда, во времена раскола, в годы хаоса, разрозненных земель и обоюдных обид, над королевствами взошла новая звезда: лучшие из рыцарей людей возвели Келлийскую крепость, заново сковав сердце мужества нашего рода…”