Травница для орка (СИ) - Мир Ева

Каждое движение отзывалось во мне жаром, дрожью и странным ощущением растворения. Будто в этом союзе я становилась самой собой, будто именно так должно было быть.

Но когда он понял, что я расслабилась, что я принимаю его всего, полностью… Толчки стали смелее, увереннее, хлёстче.

Моё тело не сопротивлялось — наоборот, само двигалось навстречу, растворяясь в нём с каждым толчком. Его рука лежала на моей талии, другая — прижимала меня ближе. Я тонула в его тепле, в этой странной сладкой боли, в пульсирующем ритме.

Когда он осторожно развернул меня на живот, я не испугалась. Просто последовала за ним, доверяя — как реке, как песне, как дыханию. Его движения стали другими — глубже, резче.

Каждый толчок отзывался внутри вихрем, вспышками жара. Шкуры подо мной были мягкими, но шероховатость касалась груди, и мои соски стали такими чувствительными, что каждое прикосновение отзывалось во всём теле.

Я закусила губу, стараясь не застонать слишком громко. Но голос сам вырывался из меня, в такт с тем, как он двигался. Это было уже не просто удовольствие. Это было больше. Выше. Глубже.

Я чувствовала, как он дрожит. Как его тело изо всех сил старается удержаться, не сорваться слишком рано. Но я хотела этого вместе с ним. Я чувствовала, что подбираюсь к краю, к той точке, где дыхание рвётся, сердце замирает, и ты уже не можешь остановиться.

И когда он наклонился, прижавшись ко мне всем телом, его дыхание горячо коснулось моей шеи, я прошептала:

— Не останавливайся…

Это было как падение — но не в бездну, а в чьи-то надёжные руки. Как будто я больше не держалась за грань, а отдалась потоку. Каждое его движение отзывалось во мне — не только в теле, но и в сердце. Как будто с каждым толчком он разбивал последние барьеры внутри.

…Он входил в меня глубже, сильнее, и всё внутри откликалось — жаром, сладкой пульсацией, желанием быть с ним до конца.

Я чувствовала, как напряглось его тело — каждое движение стало чуть грубее, чуть быстрее. Он больше не сдерживался. Его руки впились в мои бёдра, дыхание стало прерывистым, хриплым. Он стиснул зубы, будто пытался удержать контроль, но было уже поздно.

Всё смешалось: дыхание, жара, дрожь. Я тонула в этом ощущении, расплывалась, растворялась. И в какой-то момент — всё остановилось. Замерло.

А потом вспыхнуло. Как будто внутри меня лопнуло что-то невидимое — и взорвалось светом.

Я вскрикнула — не громко. Мои мышцы сжались, тело выгнулось навстречу ему.

Ветер зарычал, тоже испытывая этот взрыв. Низко, глухо, будто срывая с себя последние оковы, и я почувствовала, как он внутри меня дрогнул. Тело его содрогнулось. Он впился лбом мне в шею, обнял крепче, дышал тяжело, горячо. Всё его существо вибрировало, будто он отдал мне не просто тело — душу.

В этот момент я поняла — я не просто позволила ему быть во мне. Я впустила его вглубь себя — дальше, чем кто-либо был.

Глава 15

Утро

Мы уснули далеко не сразу.

Каждое прикосновение, каждый взгляд вспыхивали заново, как искра на сухой траве. Мы жадно впивались друг в друга — не только телами, но и душами. Снова и снова. Без слов. Без стыда. Только рваное дыхание, дрожь, шепот имён и жар, от которого мир сужался до наших тел.

Иногда нежно, будто трепет. Иногда — сдержанно-яростно, будто в каждом движении был вызов. Иногда — почти молитвенно. И снова жадно. Голодно. До тех пор, пока не обессилили, влажные, тёплые.

Лишь под утро я уснула на его груди, ощущая, как медленно замирает сердце — не своё, его. Рядом.

Я проснулась от света.

Он был мягким, бледно-золотым, пробивающимся сквозь полог шатра — и всё же резким. Слишком ярким после темноты, жара, слияния… этот свет был слишком настоящим. Слишком ясным.

Я лежала, поджав ноги, прижавшись к его боку. Его кожа была тёплой, грубой, и всё во мне отзывалось на её тепло. Но в животе — уже не пульс страсти. А страх. Тихий, звенящий.

Мои бёдра немного липли друг к другу, а тело ломало. Но не от боли — от того, как много было движения, прикосновений, жара.

Я приподнялась на локте. Посмотрела на Ветер.

Он спал.

Спокойный. Расслабленный. Красивый. В его чертах не было ни ярости, ни сдерживания — только мужчина, уставший и… довольный? Я не знала. Не знала, что он подумает, когда проснётся. Что подумаю я сама, когда он откроет глаза.

Моя туника валялась где-то у изножья. Я подтянула её к себе, надела — и вздрогнула от прохлады. Казалось, за эту ночь я стала другой, но утро требовало прежнюю меня.

Лили.

Эльфийка.

Принцесса.

Враг.

Женщина, что нашла его стрелу.

Я сидела на краю шкур, глядя, как золотой свет крадётся по его груди. Туда, где я его целовала. Как будто в самую душу. Туда, где он держал меня, входил в меня, звал по имени…

Одна слеза скатилась по моей щеке.

Это была просто ночь. Просто Гр’Кара’Та. Просто традиция, которую он не мог нарушить.

И что, что я уже не могу быть прежней?

Я сжала край шкур, пытаясь удержать себя от дрожи. Внутренней — не от холода, от растущего осознания.

Я отдалась ему. Как женщина. Как просто «Лили».

За тонкой тканью туники ощущалась чувствительность, остатки жара, память о его пальцах, губах, теле. И в этом было что-то невыносимо нежное… и одновременно горькое.

Я встала. Осторожно, чтобы не разбудить.

Пошла к низкому столу, нашла бурдюк с водой. Сделала глоток. Второй. Прохлада воды будто вернула меня к себе. К той, что была до него.

Или это был самообман.

Я прошлась по шатру, на цыпочках, будто кралась от самой себя. Пальцы скользнули по висевшему на стойке поясу Ветра. Шершавая кожа. Металлические заклёпки. Его запах. Его сила. Его путь.

— Ты уходишь?

Я вздрогнула.

Он проснулся. Голос был хриплым. Слишком знакомым. Даже родным…

Я не обернулась сразу.

— Нет. Я… просто хотела воды, — прошептала я. — И… воздуха.

Он молчал. И это молчание было тяжелее слов.

— Лили, — позвал он. Спокойно. Не как командир, не как воин. Просто — мужчина. Который знал моё имя не по титулу, а по дыханию.

Я обернулась.

Он сидел, приподнявшись на локте. Простыня соскользнула с его бедра, обнажив живот, грудь, шею. В глазах — не было упрёка. Только внимательность.

— У тебя на щеке слеза, — сказал он, не отводя взгляда.

Я подняла ладонь. Провела по коже. Не ответила.

— Сожалеешь? — спросил он.

— Нет, — быстро ответила я. — Я… Я боюсь.

Он встал, нагой, открытый. Подошёл ко мне. Не касаясь.

— Чего ты боишься?

Я посмотрела на него.

— Нас. То, что между нами. Этого не должно было быть.

— А оно есть, — тихо ответил он. — Это уже не изменить.

Я вскинула голову.

— Ша’Каар отвернёт лицо, и жар пройдёт — ты просто забудешь меня?

— Я не забуду. Я не умею забывать. Но тебе будет легче, если я скажу, что это была просто ночь. Если ты уйдёшь с мыслью, что всё было лишь частью традиции.

— А ты бы хотел, чтобы я так думала? — спросила я.

Он подошёл ближе. И всё-таки коснулся. Провёл костяшками пальцев моей щеки.

— Я хочу, чтобы ты думала о том, что было, так, как подсказывает тебе сердце. А не страх. И не долг, принцесса.

Я вскинула взгляд.

Принцесса?

Так он знал, кто я…

А я вот забыла. И о своём долге, и о титуле, и обо всём на свете.

— Мне надо идти, — сказала отрывисто.

Мне так остро захотелось, чтобы всё было иначе. Чтобы просто Лили. И просто Ветер.

Он усмехнулся.

— Я провожу.

Глава 16

Лагерь орков

Солнце уже поднималось над краем гор, когда мы с Ветром вышли из шатра. Я снова была в тунике и штанах, хоть и чувствовала, будто ткань теперь не столько прикрывает, сколько напоминает обо всём случившемся. Он шёл рядом — молча, но близко. Слишком близко, чтобы это можно было назвать просто сопровождением.