Ромашка для Сурового Орка (СИ) - Сафина Анна

Иргкхану важно мое удовольствие. Ему нужно не просто мое тело, а чтобы я сама была готова принять его. От этого у меня буквально сносит крышу, даже мышцы лона расслабляются, казалось, приглашающе раскрывая створки для гордости орка.

Он стонет, упираясь лбом в мой. С его лица стекает капля пота, настолько он напряжен, даже ненадолго прикрывает глаза, пытаясь совладать с самим собой.

На его лице видна усиленная работа мысли, а я вдруг делаю то, чего сама не ожидала от себя.

Убираю ладонь с его пресса и шире раскидываю ноги в стороны.

Головка сразу же скользит полностью внутрь, вырывая у меня очередной стон, на этот раз не протестующий, а предвкушающий. Давление усиливается, но орк не спешит. Продвигается безумно медленно, испытывая и свои, и мои нервы на прочность.

— Ай, — вскрикиваю я, когда он во что-то упирается.

— Всё хорошо, лашими, в первый раз будет больно, — сцепив зубы, выдыхает Иргкхан и вглядывается в мое лицо, продолжая опираться на собственные локти. — Обещаю, потом будет только приятно. Всегда приятно… Прости…

Последнее слово меня настораживает, и спустя пару секунд до меня доходит, почему он так резко извиняется.

Не сдерживаю стон от очередной болезненной вспышки, которая прошивает тело, и закусываю губу, зажмуриваясь и пытаясь отползти от мужчины подальше.

Он наваливается сверху, ощутимо придавливая меня к земле и практически расплющивая, не позволяя мне двигаться.

Я могу только сжимать пальцы, впиваясь в его бока, и всё, что слышу, это его шипение сквозь зубы. Не то от моих ноготков, не то от необходимости сдерживать мощные толчки, к которым взывает его орочья чисто самцовая кровь.

Она требует от него заклеймить его женщину, покрыть ее семенем, чтобы ни один самец не смел подходить к его паре, чуял его запах на ней за километр.

Не знаю, откуда берутся эти мысли. Они ведь не мои.

Но подумать об этом не успеваю.

Губы орка скользят по мое шее, опускаются к груди и покрывают кожу поцелуями. Он снова приподнимается, отчего меня обдает легким ветерком, но вскоре я снова теряю разум.

Мужская ладонь накрывает мой лобок, а затем большой палец надавливает на клитор, посылая по всему моему телу волны разгорающегося удовольствия.

— Пожалуйста… Пожалуйста… Иргкхан…

Я извиваюсь под ним, не понимая, чего хочу больше.

Чтобы он прекратил дразнить мою жемчужину. Или чтобы прекратил меня терзать, держа на грани удовольствия и не позволяя достигнуть желаемого.

Я и сама себе не могу сказать, чего хочу. Слишком неискушенная в плане таинства, что происходит между мужчиной и женщиной.

— Повтори, — порыкивает орк, заставляя меня посмотреть себе в лицо. Оно искажено мучительным напряжением и кажется мне до того красивым, что я поднимаю руку и ладонью касаюсь его скулы. Кожа колючая из-за щетины, и это различие между нами неожиданно бьет в голову.

— Иргкха-а-а-н, — стону, чувствуя, как очередная волна удовольствия, как и в прошлый раз, начинает растекаться по телу.

Не знаю, что именно так опьяняюще действует на него: мои стоны или его имя из моих уст, но Иргкхан, более не в силах терпеть, отводит бедра назад.

Я с сипением выдыхаю, чувствуя, как натягивается всё внутри от его движения. Не покидая меня до конца и не позволяя лону пустовать, он снова качается вперед, выбивая из меня воздух, а я вдруг с удивлением понимаю, что мне уже не так больно. Скорее, приятно и волнующе.

Поначалу Иргкхан тщательно контролирует себя и толчки, отслеживая каждую эмоцию на моем лице. Силится доставить мне удовольствие, которое так переполняет меня, что я не уверена, что в силах выдержать эту муку и дальше.

А затем, когда мое сознание покидает меня, Иргкхан с рыком и выдохом ускоряется, практически вбивая себя в меня. Наши потные тела сплетаются в едином танце, а наши стоны сливаются воедино.

Его грубоватые рыки. Мои нежные писки.

А когда мне кажется, что лучше уже просто не может быть, внутри меня всё начинает резко пульсировать, а дыхание учащается пуще прежнего.

Мои бедра подлетают вверх, а сама я хнычу, не понимая, как достичь блаженства, но мне нет нужды беспокоиться об этом.

Сам Иргкхан меняет угол проникновения так, что каждый его толчок — новый вид удовольствия, доселе мне неизвестный.

— Моя! — ревет орк и вбивается в последний раз. Что-то горячее изливается внутри меня, и я улетаю следом.

На пару секунд Иргкхан придавливает меня своим весом, а затем скатывается набок, притягивая на себя и укладывая мою голову к себе на грудь.

Я блаженно улыбаюсь и прикрываю глаза. И так приятно чувствовать его поглаживания и собственнические ласки, что я даже ненадолго засыпаю.

Не знаю, как долго мы вот так лежим, отрешенные от реальности, но я прихожу в себя, когда орк меня поднимает и несет в воду.

Протестующе хнычу, не в силах даже шевельнуться, но этого, как оказалось, не требуется.

Иргкхан сам моет меня, тщательно пропуская мои пряди сквозь свои пальцы, намыливает всю меня, проходясь даже по чувствительным складочкам, но больше не пристает.

Наоборот, ведет себя чересчур бережно, будто я хрустальная ваза, о которой он собирается заботиться всю оставшуюся жизнь.

— Моя, — снова удовлетворенно гудит Иргкхан, когда заканчивает меня мыть, и смотрит сверху вниз собственническим взглядом.

Девчонка во мне пищит от восторга и восхищения, млеет от его ласки, и я позволяю себе забыться. Поверить, что так будет всегда.

И пока не думать о том, что он наполнил меня своим семенем.

Завтра. Подумаю обо всем завтра.

Глава 11

В лагерь мы возвращаемся, когда уже стемнело. Вокруг горят костры, а я блаженно опираюсь головой о могучее плечо Иргкхана.

Он несет меня и нашу поклажу без особых усилий, не тратя на это и десятой доли своих сил.

Я же сонно зеваю, но стараюсь не закрывать надолго глаза. Несмотря на то, что довольно приятно чувствовать себя под защитой сильного мужчины, я не привыкла, чтобы кто-то стоял за моей спиной и поддерживал меня.

И пусть с Иргкханом мне неожиданно тепло и возникает чувство безопасности, я напоминаю себе, что мы знакомы друг с другом всего ничего, чтобы я могла окончательно ему довериться.

Уж слишком хорошо я знаю, каково это — когда тебя предают самые близкие.

— Ты ешь мясо? — озадаченно спрашивает орк, когда мы садимся около нашего костра на уже готовый топчан. На вертеле жарится огромный шмат мяса, и у меня при виде сочной еды текут слюнки.

— Ем, — киваю я, а сама завороженно смотрю на вертел.

— Это хорошо, — гудит довольно орк, отрезает ножом несколько огромных кусков от шмата и кладет на деревянную тарелку.

Вскоре на ней множество маленьких кусочков мяса, которые подойдут даже моим зубам, но когда я тяну к тарелке руку, орк отводит ее, сам хватает пальцами один кусочек и подносит его к моему рту.

Сначала я хнычу, уверенная в том, что он меня дразнит, а затем обхватываю губами божественный кусок аппетитного мясца.

— Ммм, — не сдержавшись, выдыхаю я и ненадолго прикрываю глаза.

Давно не пробовала дичи. В городах это дорогое удовольствие, а охотиться сама я не умею, так что позволить себе подобный деликатес могу только пару раз в год.

— Ты так стонешь, лашими, что наш ужин закончится с минуты на минуту, — угрожающе игриво шепчет мне Иргкхан, и я резко замолкаю. Качаю головой и жадно хватаюсь обеими ладонями за его руку, в которой он держит мясо.

Он смеется, сразу заприметив, что именно меня интересует, а затем дует мне в шею, отчего вдоль позвоночника проходит приятная дрожь.

— Ты наполовину эльфийка, а на другую? — ласково порыкивает мне в ушко орк, а сам планомерно с собственных рук скармливает мне мясо.

Приручает, запоздало доходит до меня, но я настолько расслаблена и ленива сейчас, что не артачусь и играю по его правилам.

Остальные орки не смотрят в нашу сторону, усвоив урок. Стоило им в начале со скабрезными ухмылками встретить нас, как Иргкхан быстро поставил их на место громогласным рыком и заданиями, которые те тут же кинулись выполнять. Так что сейчас, когда все ужинают, никто из них не обращает на нас внимания.