Локки 10. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Я проник внутрь следом за ними и двинулся по особняку, нещадно побитому временем. Мрамор лестниц пошёл трещинами, потолки залов изобиловали вспучившейся штукатуркой, а стены коридоров украшали истлевшие гобелены.

Упадок и разруха глядели на меня из глаз каждой статуи, встреченной по пути. А путь, кажется, начал затягиваться. Девушки будто специально вели меня к их хозяину самой длинной дорогой.

— Что задумал ваш господин? Почему мы идём так долго? — хмуро спросил я, мельком глянув на очередного почтительно вставшего на колени зверолюда.

Девицы испуганно вздрогнули и лихорадочно переглянулись, а затем одна прошептала, заикаясь от страха:

— Он… он сказал, что ему нужно время, дабы подготовить стол к встрече с вами. Я… я не вру.

— Знаю, — проронил я, видя, что смертная и вправду не лжёт. Уж слишком она боялась меня.

Но её слова на самом деле ничего не значили. Местный лидер мог и соврать им — сказать одно, а сделать другое.

— Мы пришли, — меж тем прошелестела другая девушка и вместе с товаркой остановилась, позволив мне открыть резные двери, украшенные потемневшим от древности серебром, и с небольшими ручками — каждая была сделана ровно так, чтобы на неё легла ладонь.

За дверьми скрывался обширный бальный зал с высоким потолком и балконом, идущим по кругу на высоте трёх с половиной или более метров. Видимо, прежде с него аристократы наблюдали за танцующими парами, ведя светские беседы за бокалом вина.

Сейчас же в центре укрытого полумраком зала красовался длинный стол, заваленный всевозможной снедью на серебряных тарелках. Толстые свечи в канделябрах освещали лица десяти зверолюдов, сидящих на стульях: несколько детей, женщины и всего трое взрослых мужчин. Одному было лет двадцать, другому около тридцати.

И все, кроме женщин, напоминали чертами восседающего во главе стола зверолюда со львиными чертами, поседевшей шерстью, усталым взглядом жёлтых глаз и в идеально чистом камзоле. Последний скрывал уже начавшее терять форму тело, которое наверняка в молодости было ого-го каким.

— Дети, жёны, поприветствуйте нашего гостя, сына Сварга, Локки Великолепного, — негромко прорычал зверолюд, с кряхтением встал со стула и изобразил полупоклон.

Остальные смертные тоже поклонились мне.

Хм, а может, в ответ брякнуть что-то вроде «вечер в хату»?

Однако вместо этого я вежливо произнёс, двинувшись к столу:

— Доброй ночи, дамы и господа. Надеюсь, я вам не помешал? Авось вы всегда едите среди ночи.

По губам старого зверолюда пробежала усмешка, а потом он сказал, пройдясь взором по своему замершему на стульях семейству:

— Признаться, подобное произошло впервые. И собрались мы тут лишь ради вас. Присаживайтесь, давайте поговорим.

— Благодарю, — проронил я и уселся на единственный свободный стул. Он стоял у противоположного от главы клана конца стола. — Если говорить откровенно, у меня мало времени, а у вас его ещё меньше, ведь вы простые смертные, а я бог. Так вот давайте сразу перейдём к тому моменту, когда вы все дружно поклянётесь служить мне верой и правдой.

— И даже не отведаете вина? — приподнял бровь зверолюд, посмотрев на меня сквозь стекло наполовину наполненного фужера. — После того, что вы устроили в обиталище соседнего клана, в вас явно должна была проснуться жажда.

— Я бог, могу обходиться и вовсе без воды и вина, — приврал я и раздвинул губы в холодной усмешке, добавив во взгляд толику нетерпения, напоминая хаоситу, что ему пора бы уже начать рычать слова клятвы.

Но тот не торопился, чем повышал градус накала. Аж воздух сгустился. А самый младший ребенок-зверолюд, прежде глядящий только в пустую тарелку, едва слышно захныкал.

— Тише, милый, тише, — тёплым шёпотом выдала одна из женщин, косясь на мальца расширившимися от чудовищного напряжения глазами.

— Если у вас есть какой-то туз в рукаве, то выкладывайте его, иначе я перейду от дипломатии к силе, — спокойно произнёс я, вальяжно откинувшись на спинку кресла.

Глава клана медленно поставил фужер на стол и сцепил пальцы на животе.

— Знаете ли, туз и правда есть. И ежели вы до сих пор думаете, что я в вашей власти, то вы ошибаетесь, многоуважаемый Локки, — медленно оскалился он в злорадной усмешке, самодовольно блеснув глазами, наливающимися жестокостью. Маска усталости и радушия мигом слетела с него, обнажив морду хитрого и циничного правителя. — Вы попали в мою ловушку как какой-то юный и глупый сосунок, а не бог.

— Да, я догадывался, что иду в ловушку. Вы так стремились отвлечь моё внимание: полуголые грудастые девицы в качестве сопровождающих, ваше семейство за столом. Надеялись, что я расслаблюсь, увидев малых детей? — снисходительным тоном выдал я, закинув ногу на ногу.

— И на что же вы рассчитывали, Локки? Что вовремя заметите ловушку? Спешу вас оповестить, вы проморгали её, хотя она была у вас на виду, — язвительно выдал глава клана, наполняясь злым торжеством. — И теперь вы в моей власти. Думаю, Тир Ткач реальности хорошо заплатит за вашу голову.

— Проморгал ловушку? Вы о дверных ручках, внутри которых были камни-артефакты, блокирующие использование даже божественной магии, стоит только отпустит их и подождать минуту? Замечательные артефакты и очень редкие… для простых смертных, а я такими в младшего брата кидал. Потому-то и открыл дверь, использовав «телекинез», а ладонями лишь имитировал прикосновение к ручкам.

— Кхам… — судорожно кашлянул стремительно бледнеющий зверолюд, чьё самодовольство лопнуло, как стеклянный шарик.

Его дыхание участилось, язык стремительно облизал сухие губы, а глаза забегали по сторонам, словно искали за что бы ухватиться. И в итоге они зацепились за балкон.

— Сейчас там появятся ваши лучшие маги и стрелки? — насмешливо кивнул я на балкон. — Не усугубляйте своего положения. Зачем бессмысленно лить кровь моих будущих слуг? Просто уйдите с достоинством… совершите в соседней комнате самоубийство. Я ведь не могу простить вас после того, как вы собирались убить меня и преподнести мою прекрасную голову в дар Тиру. Клянусь, если вы сделаете это, я никого не трону из вашей семьи. Справедливо? Более чем.

Все смертные за столом лихорадочно посмотрели на главу клана, понимая, что его рискованный план с треском провалился по всем статьям и сейчас от его решения зависят их жизни.

Напряжение достигло такого накала, что одна из женщин не выдержала и зашипела на главу клана, блестя влажными глазами:

— Я же говорила, что ничего не выйдет… говорила… а ты не послушал меня. Поверил в то, что сможешь обхитрить бога. А теперь наши дети в опасности. Ты просто обязан… обязан выполнить требования сына Сварга. Ты уже стар, пожил своё… спаси наших детей.

— Заткнись, сука! — разъярённо выпалил зверолюд, ударив кулаком по столу. Аж посуда зазвенела, а фужер упал и залил белоснежную скатерть вином, удивительно напоминающим кровь. — Я здесь хозяин! И только я решаю, что мне делать! А вы все лишь мои слуги!

И ведь он был в чём-то прав. Зверолюды без особого тепла относились даже к своим отпрыскам. А поведение женщины, переживающей за детей, было удивительным.

— Вообще-то теперь я здесь хозяин, — напомнил я с тонкой улыбкой на устах.

— Я… я просто не мог по-другому. Меня бы начали презирать за то, что я подчинился вам, Локки, — лихорадочно затараторил глава клана, жалко моргая зенками и сгорбившись.

Хитрый гад пытается вызвать во мне жалость? Как же быстро он меняет личины, настоящий прожжённый интриган!

— Ты боялся потерять свою власть, — пренебрежительно процедил я, не мигая глядя на него. — А теперь пытаешься сохранить свою шкуру. Готов отдать за неё жизни всех своих сыновей?

— Готов! — выпалил он, сверкнув глазами, загоревшимися безумной надеждой. — Мои жёны нарожают ещё!

— Не делай этого! — вскочила на ноги та самая женщина, с ужасом глядя на мужа, подписавшего приговор их детям.

— Замолчи, тварь, а то утром пойдёшь на корм монстрам! — рыкнул на неё зверолюд, скаля зубы.