Забираю вас себе! (СИ) - Солнечная Тина

Он стал ещё быстрее, ещё глубже, будто моя плоть была источником, а каждый толчок — глотком этой силы.

Когда я кончила, моё тело изогнулось под ним, а он не остановился — сжал меня крепче, ещё глубже, ещё быстрее, как будто этого всё ещё было мало. Его собственный кульминационный рывок был почти дикой вспышкой — с приглушённым стоном он стиснул зубы и разрядился во мне, сжав моё тело, словно боялся отпустить.

Он лёг рядом, раскинув руки, тяжело дыша, как будто вытряс из себя не только силу, но и остатки сдержанности. Я лежала молча, медленно приходя в себя, ощущая, как приятно ломит бёдра и как внизу ещё пульсирует от недавней близости. Улыбка расползлась по лицу сама собой — ленивая, довольная, расслабленная.

— Всё ли было так, как желает Лея? — спросил он наконец. Голос хриплый, бархатный, но в нём слышалась искренняя тревога.

Я повернула голову, посмотрела на него — волосы спутаны, кожа чуть влажная, на губах отголосок сомнения. Такой красивый. Такой внимательный. Мой.

— Да, — выдохнула я. — Ты молодец.

Он опустил взгляд, будто от похвалы стало неловко. А я снова почувствовала, как приятно быть в этом теле. Как бы ни было страшно, сейчас оно принадлежало мне. Я вытянулась на простынях, прикрывая грудь локтем.

— Напомни, кто чем занят, — сказала я, зевая.

Он коротко кивнул, голос вернулся к привычной покорной ровности, но в нём всё ещё жила тепло прошедших минут:

— Талмер… он плохо себя чувствует после вашего вчерашнего… развлечения. Но если Лея позволит мне его подлечить, он будет в форме к вечеру.

Я моргнула, всматриваясь в его лицо. Сероглазый. Я помнила, как он смотрел, когда я велела убрать его. Как не дрогнул, как остался гордым. Не сломленным. Слишком хорошо помнила. Мой взгляд задержался на лице кареглазого.

— Уверен, что он будет готов?

Мужчина на секунду задержал дыхание, потом опустил глаза, голос стал тише:

— Я обещаю. Он будет готов. Прошу вас… доверьтесь.

Таша, наверное, рассмеялась бы. Или велела наказать за лишние слова. Но я... я не хотела делать ему больно. Может, пусть думает, что оргазм сделал меня добрее.

Я кивнула, принимая.

— А остальные?

— Кайрен принесёт вам завтрак. Думаю, в течение получаса.

Имя ничего мне не сказало. Но, видимо, увижу его скоро. Надеюсь, хоть одного из них вспомню не по пыткам.

— Мейлон должен вернуться в поместье до заката, как и было запланировано.

Я чуть приподняла бровь. Неужели их выпускают за пределы? Интересно. Значит, доверяют. Или используют? Или шантажируют. Хм.

— А ты? — спросила я, глядя в его карие глаза.

Он снова склонился ближе, голос стал мягким, почти интимным:

— Я готов исполнить любое ваше желание. Прямо сейчас, Лея.

Я протянула руку, коснулась его плеча.

— Подлечи Талмера. Это всё пока что.

Он склонил голову в поклоне, встал с кровати, натянул штаны. Прежде чем уйти, задержался в дверях. Мне показалось, он хотел что-то сказать… но промолчал. И исчез.

Я потянулась, зевнула, ощущая приятную истому во всём теле, и наконец заставила себя встать. Простыни сползли с бедер, холодок коснулся разгорячённой кожи, и я поёжилась. Пора.

Комната, несмотря на свою роскошь, не была перегружена — тяжёлые шторы, резная мебель, мягкий ковёр и высокий потолок. Но всё это теряло значение, когда ноги ступали по камню — прохладному, чужому, как и всё вокруг.

Душ оказался в соседной комнате — небольшой нише, отделённой тонкой перегородкой из тёмного стекла. Когда я вошла, вода включилась сама, будто угадывая мои желания. Теплая. Обволакивающая.

Я встала под струи и закрыла глаза.

Еще больше бесплатных книг на https://www.litmir.club/

Глава 6

Сначала ощущалось только тепло. Потом — прикосновения. Не мужские, а воды, бегущей по телу. Она смывала с меня всё: пот, следы его прикосновений, солёный вкус с губ, в котором ещё чувствовалось его желание. Смывала всё то, что должно было остаться только нашим.

Вода стекала по коже, и я не удержалась от тихого вздоха. Сначала удовольствия. Потом — облегчения. Потому что это было единственное, что я могла контролировать.

Я провела ладонями по животу, по бёдрам. Успокаивающее тепло. Ни боли, ни следов, кроме лёгкой ломоты внизу, как напоминания о том, что мы с ним делали. Моя новоя реальность, в которой я осталась.

Я прижалась лбом к гладкой прохладной стене и задержала дыхание. Кто я теперь? Лея Таша? Или всё ещё Наташа, загнанная в чужое тело, в чужой мир, где мои прикосновения могут исцелять, подчинять, возбуждать? Где у меня — гарем. Где я — жестокая стерва.

Я должна научиться быть ею. Или погибну. Самое обидное, что даже покончи я с нами обеими, мужчин убьют. Никаких сомнений… А значит мне нужен другой план.

Вода смыла последние капли с моей кожи. И только тогда я позволила себе выйти.

Когда я вышла из душа, обернувшись в тонкую ткань, не столько закрывающую, сколько подчеркивающую тело, воздух в спальне был уже другим — наполненным ароматами еды и… ожидания.

На маленьком столике у окна — белоснежная скатерть, дымящийся чайник, изящная посуда, тёплый хлеб, что-то фруктовое и сладкое. Всё было накрыто с вниманием, как будто завтракала королева, а не… лже-лея, случайно попавшая в чужое тело.

Но не это привлекло моё внимание.

Он стоял на колене чуть в стороне, у края ковра. Обнажённый по пояс, с опущенной головой, руки свободно лежали на бедрах, но спина — идеально прямая. Слишком идеально. Как у тех, кто давно научился быть послушным, но внутри всё ещё не сдался.

Вот ты где.

Я подошла ближе, сдерживая выражение на лице — почти инстинктивно, потому что тело помнило: слишком мягкое выражение — это слабость. А слабость здесь — это приглашение. Или угроза.

“Так вот как тебя зовут, — подумала я, разглядывая мужчину. — Кайрен.”

Он вздрогнул едва заметно, но голову не поднял.

Кайрен.

Теперь я знала, кто именно отшлёпал меня плетью, а потом срывал свою злость таким сладким способом. Кто загонял меня в безумие наслаждения.

— Ты принёс мне завтрак? — спросила я, подходя ближе.

— Да, Лея, — его голос был низким, но без хрипотцы, как ночью. — Как вы и повелели.

Я не говорила ему приносить еду. Но, похоже, это было частью того, что «лея Таша» делала каждый день.

Я потянулась за чашкой и, не глядя, сказала:

— Встань. Сядь рядом.

Его затылок дрогнул, как будто я ударила не словом, а плетью. Но он подчинился. Встал плавно, красиво, как будто каждое движение — это особый ритуал. Потом сел рядом, не слишком близко, но достаточно, чтобы я чувствовала его присутствие.

Вот и посмотрим, Кайрен, — подумала я, отхлебывая горячий чай. — Кто ты теперь. И кем я стану рядом с тобой.

Я оглядела стол внимательнее. Завтрак был обильным — больше, чем могла бы съесть одна женщина. Фрукты, хрустящий хлеб, сыр, два вида джема… Я подняла бровь, глядя на всё это изобилие, и, откусив виноградину, негромко спросила:

— Ты ел?

Он чуть заметно кивнул:

— Да, Лея.

— Когда? Вчера?

Он не ответил, но в глазах мелькнула тень. Я вздохнула, взяла кусок хлеба, щедро намазала малиновым вареньем — густым, с целыми ягодами, — и протянула ему.

Он замер, словно я предложила не еду, а яд.

— Возьми.

Кайрен медленно поднял руку, взял ломтик за край, не касаясь моих пальцев, и некоторое время вертел его в руках, как будто не понимал, что с ним делать.

Я фыркнула, качнув ногой:

— С плетью ты быстрее разобрался.

Он вздрогнул, и, кажется, в глазах мелькнуло что-то похожее на стыд… или смущение. Только на миг. А потом — решимость. Он откусил. Медленно. С усилием, как будто нарушал запрет.

Я наблюдала за ним, ела сама, наслаждаясь тишиной. Он сидел прямо, не касался еды больше, чем нужно, не делал ни единого лишнего движения. Но был рядом. Тёплый, реальный. И неуловимо настороженный.