Хранительница чудовищ (СИ) - Журавлева Юлия

Что эти часы делали у Ивы? И почему она умела с ними обращаться?

— Часов было создано больше двух десятков, да. Они могли разойтись дальше, могли быть распроданы и раздарены. В любом случае по ним я ничего не скажу, тебе лучше обратиться к часовщикам, создавшим их, да. Я же всего лишь стеклодув.

От главы огромной и мощнейшей организации в Мильдаре это «всего лишь» слышалось издевкой.

— Зато это, как я понимаю, сделали в единственном экземпляре. — Мар подвинул к нему паспорт Ивы.

Мастер Хьюго так же без интереса пролистал документ и вернул на стол.

— К этому я точно не имею отношения, маг. Если у тебя есть сомнения в подлинности, стоит обратиться к страже, да.

Марьян смотрел на него и понимал: мех ничего не скажет. Его стеклянные глаза были абсолютно равнодушны ко всему.

— Я знаю, что паспорт фальшивый, девушка сама мне это сказала. Ее зовут Ива, хотя не факт, что имя настоящее, и она пропала. — Мар чувствовал, как колотится сердце. — Я знаю, что она от кого-то сбежала и пряталась, а сейчас, возможно, ее нашли.

— А возможно, она просто решила сбежать и от тебя.

— Нет, она бы не сбежала, — уверенно заявил темный. — На ее теле странный узор, который нам почти удалось убрать, поэтому Ива точно не стала бы убегать. Помогите мне, мастер. Она сумела завести часы, у нее поддельные документы и опасный узор. Из нее хотели сделать гримуар или нечто похожее. Я должен узнать, кто она и как ее найти!

Мех облокотился на стол и вперился в Мара своими стеклянными глазами, потом мазнул взглядом по часам и документам.

— Ты ведь знаешь ответ, маг. Должен догадаться, да, — медленно произнес мех. — Но хочешь услышать от меня, так? Что ж, пожалуй, я скажу, да. Ее зовут Иварра.

От классического миаситского имени у Марьяна пробежал мороз по коже. А глава гильдии продолжил:

— Иварра Ликхар. Она его дочь.

— Не может быть! — Мар вскочил, нависнув над мехом и тяжело дыша. — Всех его родственников нашли! Искали по крови!

И осекся. Иву не находили поисковики и вестники…

— Вижу, ты сам все понял, да, — подтвердил мех. — Айрат Ликхар был очень умен. Он понимал все риски и готовил запасные варианты. И запасных детей, в случае неудачи продолживших бы его дело, да. Над ними проводили разные ритуалы, ведь главным капиталом Миасского банка были не деньги, да, а знания, которые хранились, копились и приумножались. Способности всех были усилены, развиты, а Иварра…

Глава гильдии замолчал и огляделся. Потянувшись, он снял с полки какую-то бесформенную стекляшку.

— Ты сказал, что из нее хотели сделать книгу, но ты ошибаешься. Хотя книга могла бы из нее получиться, как и многое другое, да. Иварра — это заготовка, — он придвинул стекляшку Мару, — из которой можно вылепить что угодно.

— Что именно хотели сделать из нее? — севшим голосом спросил Мар.

— Не знаю точно, но не книгу. Иварра — оружие. Сильное, если не сильнейшее.

— Откуда вы знаете? — Мар распахнул глаза, осознав. — Алтарь! У нас не осталось сильных алтарей! Вы его создали!

— Нет, маг, мы не создаем алтари, это не под силу живущим, — мех покачал головой, — но мы можем доделать, восстановить, если нужно. Ритуал над Иваррой не завершен, наверняка они захотят его продолжить.

— Вы восстановили алтарь… — не веря, произнес Мар. — Почему вы не рассказали? Вы должны были! Сразу после смерти Ликхара!

— Нас не спрашивали, маг, — в ровном голосе главы гильдии лязгнул металл, даром что работал он со стеклом, — а мы не вправе распоряжаться чужими жизнями. Никого из тех детей не оставили бы в живых.

— Вы восстановили темный алтарь и утаили это! — Мар до побелевших костяшек сжал кулаки. — Зачем вы вообще это сделали?

— Наша клятва Айрату Ликхару не подразумевала отказа, и ты должен понимать, о чем я.

Марьян понимал. Поэтому сел. Глупо сейчас предъявлять старые счеты.

— Где он? Этот алтарь.

— Около Шиваса. Это…

— Миасская империя… Пустоши. — Мар схватился за голову.

Туда не доберешься одним портальным переходом. Дотуда вообще надо постараться добраться живым и невредимым.

— Если ты, маг, хочешь помочь Иварре, то советую поспешить, да. К тому же в опасности не только она. И учти, маг, ты один не справишься. Не только над Иваррой провели ритуал, все дети Ликхара подверглись улучшениям.

— Улучшения⁈ Вы так это называете?

— Мы смотрим с тобой на мир разными глазами, маг. — Стекло под ресницами меха блеснуло, отражая свет в павильоне. — Твои белые волосы тоже результат улучшений, которым добровольно подвергли себя маги древности, чтобы стать сильнее, да.

Марьян подхватил дорожную сумку, оставив паспорт и часы Ивы — в них больше не было смысла. Ему действительно стоило поспешить, со всем остальным он разберется позже.

— Найди ее, маг. Иварра — хорошая девочка, да, — пожелал ему в спину глава гильдии.

— Спасибо, мастер, — Мар обернулся в дверях, — но, думаю, это наш не последний разговор.

— Я надеюсь, маг. — Мех впервые на его памяти улыбнулся. — Надеюсь, что ты и я еще сможем поговорить.

Марьян стремительно шел обратно, и встречные расступались перед ним. Больше никто не думал лезть к нему в карман.

В голове, как пчелы, роились мысли и так же больно жалили.

Какой же он дурак! Идиот! Тупица!

Он мог давным-давно догадаться, но слишком зациклился на ритуале, темной сущности, узоре. На Иве.

А ведь ларчик просто открывался, как и те проклятые миаситские часы. Мощнейшая клятва — Ликхар умел брать их, как никто другой. Боязнь тайной стражи — разумеется, Иву бы так просто не отпустили, узнай там, чья она дочь. Сильнейшая эмпатия, так ярко выраженная именно у миаситов. Да и какая вообще семья будет накладывать клятву и делать такое со своим ребенком⁈ А вот сволочь Ликхар мог. Этот и не такое мог…

Положить всех детей на темный алтарь своих амбиций.

И мехи скрыли это. Знали, но скрыли. Потому что их не спросили прямо.

В глубине сознания закипала ненависть. Захотелось выпустить магию, стереть весь квартал с лица земли, уничтожить всех его жителей…

Гримуар. Стоило хранителю дать слабину, как он напоминал о себе. О своих… об их общих возможностях. И Мар стиснул зубы, изгоняя страшные видения руин из искореженного металла и осколков стекла. Он не поддастся.

Не только на Иве была клятва. На самом Марьяне имелась своя, сейчас бившая в виски, как колокол: «Долг! Долг! Долг!»

У него есть долг, особенно когда дело касается заговоров и опасности. Мех сказал, что Мар не справится один. А он и не один.

Стоило выйти за пределы гильдии и вдохнуть свежий, а не нагнанный по трубам воздух, — стало чуточку легче. Артефакты, глушившие магию, больше не давили, гримуар успокоился и затих, и Марьян одного за другим отправил два красных вестника. Подумав, отправил третий Яну. Как бы Ива ни противилась, друг имел право знать.

Ожидавший его поодаль от входа извозчик придремал, но встрепенулся, увидев нанимателя. И опять гнал едва отдохнувших лошадей во весь опор.

Сколько у них есть времени? У миаситов были сутки форы, и Мар не сомневался: те не потратят их зря.

Я очнулась в темноте и тишине, не понимая, то ли ослепла и оглохла, то ли вообще умерла, то ли так и не вынырнула из затянувшегося кошмара.

Потому что иначе встречу с братом я назвать не могла. С братом, поклявшимся продолжить дело отца. С братом, собиравшимся сделать из меня чудовище, гримуар… неважно.

Важно, что я снова в его руках, а мои руки сковывал адамант, и магия, так же как и зрение со слухом, не давала ничего.

Беспомощность, отчаяние и боль — вот и все, что я чувствовала в минуту пробуждения. Боль как от сильного удара по голове, хотя брат меня едва коснулся.

Он всегда был сильнее в эмпатии. Отец очень гордился им…

На глаза навернулись слезы. Судьба, от которой я с таким трудом сбежала, все равно настигла. Настигла тогда, когда казалось, что все уже почти закончилось.