Магическое агентство "Призрачный свет" (СИ) - Завгородняя Анна

Царь Алексей был одет в богатый камзол из золотой парчи. На его плечах лежала короткая накидка, закрепленная под горлом дорогой брошью, изображавшей голову льва, пронзенную стрелой. Под камзолом светлела белая рубашка с кружевным воротом и манжетами. На груди тяжелая золотая цепь, а на ней в тонкой оправе алый рубин, от которого едва не фонило магией.

Защитный амулет, поняла я. От нечисти и хвороб.

- Это все ваши люди? – спросил царь Алексей.

- Нет, - голос князя Арбенина прозвучал спокойно. Казалось, его совершенно не волнует собеседник. Николай Дмитриевич одинаково уважительно относился и к простому купцу, и к первому человеку в царстве. Ни тени раболепия, ни дрожи в голосе. – Несколько моих людей отправились выполнять заказ до того, как князь Арсеньев принес ваше приглашение, - добавил Николай.

- Вот как? – светлые брови Алексея Федоровича приподнялись в удивлении. – И вы не отозвали их обратно, получив мое, - он прочистил горло и усмехнулся, - приглашение.

- Нет. Не счел нужным, - последовал ответ, и улыбка царя стала шире и неприятнее.

- Вирна, - обратился монарх к ведьме, стоявшей в стороне и наблюдавшей за происходящим с видом сытого хищника, - объясни господам магам, что от них требуется. Я устал говорить.

- Да, мой царь, - Вирна поклонилась и повернулась, встав так, чтобы ее было лучше видно. – В царских палатах начался мор. Непонятная хворь поражает подданных его величества. Сегодня умер еще один человек – князь из запредельных земель, прибывших на аудиенцию.

- Какие симптомы? – спросил Арбенин, и я заметила, как Кулик весь подобрался, обратившись в слух. Мне отчаянно хотелось верить, что Трифон Петрович разгадает загадку, с которой не справились царские целители. Но это было маловероятно.

- Люди просто слабеют. Теряют силы, быстро теряют вес и умирают за какие-то день-два, - ответила Вирна, бросив быстрый взгляд на Алексея Федоровича.

Государь слушал внимательно, хотя сидел в кресле в самой расслабленной позе. В какой-то миг мне даже показалось, будто монарху все равно, что в его дворце умирают люди. Впрочем, возможно, так оно и было.

Я снова посмотрела на золотую цепь и тяжелый рубин, сверкавший гранями. Скорее всего, это амулет. Полагаю, именно он защищает его величество от непонятной хвори.

- Что говорят царские лекари? – уточнил Николай Дмитриевич.

Вместо ответа, Вирна развела руками и усмехнулась.

- Если бы я не знал, что над дворцом стоит защита от нечисти, решил бы, что в палатах поселился вампир. Возможно, очень древний, раз никто не может его увидеть, - осторожно произнес Шуйский.

Взгляд царя медленно скользнул к бывшему аллесианцу.

- Вампир? – проговорил Алексей Федорович. – Исключено. За ворота дворцового комплекса не проникнет незваный гость.

- И все же, кто-то сюда забрался, - возразил монарху Николай.

Глаза царя опасно сверкнули.

- Люди не умирают просто так, - Арбенин посмотрел на Вирну. – Если позволите, я бы хотел узнать вашу должность при дворе.

Женщина вскинула голову. Платок под ее губами шевельнулся. Не сомневаюсь – она усмехнулась.

- Вирна новый человек в палатах, - произнес Алексей Федорович. – Она моя личная охрана.

- А куда делся прежний личный охранник? – спросил Николай.

Было заметно, что царю не нравится отвечать на вопросы.

- Какая разница? – спросил он. – Вы задаете слишком много вопросов не по теме, князь. Все, что от вас требуется – это разобраться с моей проблемой до того, как она станет более масштабной. Я не желаю, чтобы слухи просочились в город. Просто отыщите того, кто убивает моих подданных, получите причитающуюся награду и забудьте обо всем, как об ужасном сне.

Агенты переглянулись.

- Я щедро заплачу, если справитесь с моим заданием, - продолжил царь Алексей. – Но если нет… тогда не обессудьте. Вам более не будет места в моем царстве. Я не потерплю неудачников.

У меня по спине прошла неприятная дрожь. Появилось ощущение, что Арсеньев специально привел нас сюда, чтобы подставить. Царь дал ясно понять, что нас ожидает в случае провала. И эта Вирна, хитрая бестия, и ректор академии… Я вдруг подумала, что они могут быть заодно, а затем покачала головой, понимая, что вряд ли играю настолько важную роль для Андрея Алексеевича, чтобы он втянул в свои дела царя. Нет. Этого просто не может быть!

- Вам что-то нужно для расследования? – спросил его величество. – Я заинтересован, чтобы вы разобрались с этими смертями.

- Да, - ответил князь Арбенин. – Необходимо, чтобы мой агент осмотрел комнаты, в которых умерли придворные. К тому же мне будут нужны ответы на вопросы, которые непременно возникнут в ходе расследования. Я также хочу поговорить со слугами. Возможно, кто-то что-то видел или слышал.

- Хорошо, - кивнул царь. – Госпожа Вирна поможет вам. Я даю свое позволение ходить по всему дворцу, за исключением моих личных покоев и покоев царицы. Вирна и князь Арсеньев будут сопровождать вас и помогать по мере возможностей. Я же жду результат. На все про все у вас… - его величество нахмурился, раздумывая, - три дня. Если через трое суток ситуация в палатах не изменится, вы лишитесь патента на работу.

«Что и говорить, король!» - подумала я, пряча недовольство. Хочет милует, хочет наказывает.

- А теперь ступайте. Я на вас посмотрел и надеюсь на скорое решение своей проблемы, - добавил Алексей Федорович.

«И ни тени сожаления о тех, кто умер», - вздохнула я, приседая с поклоном и почти радуясь возможности покинуть государя.

За пределами монаршего кабинета даже дышалось легче. И все же рядом находилась Вирна и…

Я бросила быстрый взгляд на Андрея Алексеевича. Ректор смотрел на меня. Улыбка исчезла с его губ, но во взоре застыло ожидание.

- Я в вашем распоряжении, - обратилась Вирна к Арбенину. – Три дня – не такой долгий срок, чтобы вы могли медлить.

Николай Дмитриевич усмехнулся.

- Прежде всего, нам надо осмотреть место смерти подданных, - сказал он.

- Не боитесь заразиться неведомой хворью? – изогнула тонкую бровь Вирна. – По распоряжению главного целителя палат, комнаты, в коих почили несчастные, были запечатаны до окончания расследования.

- Мы войдем туда вдвоем, - ответил ведьме князь Арбенин. – Я и господин Шуйский. Остальные будут ждать снаружи.

- Хорошо, - кивнула Вирна и повела всех прочь из приемной. Она сделала знак Арсеньеву, и господин ректор направился следом, замыкая шествие.

- О, и этот увязался банным листом, - шепнула мне Варвара Потаповна.

- Это распоряжение его величества, - бросила душе Вирна и Потаповна присмирела, хотя не перестала коситься с недовольством на Арсеньева.

Коридоры палат оказались пусты. Ступая по мрамору пола, я слушала гул наших шагов. Только редкие слуги встречались на пути, но и они, подобно теням, поспешно кланялись и торопились уйти с нашей дороги. Придворные же явно сидели по своим покоям. Вряд ли царь позволил им покинуть дворец. Нет, я понимала, почему он опасается слухов и паники. И все же, это было жестоко по отношению к людям, обитавшим в палатах.

Следуя за Николаем Дмитриевичем, я почти не обращала внимания на убранство дворца, отмечая лишь некоторые избытки роскоши: статуи, огромные картины, канделябры из чистого золота, дорогие ковры и дорожки, привезенные с далекого востока и стоившие как хороший скакун. Все предметы быта кричали о богатстве владельца и, одновременно, шептали об отсутствии вкуса.

Крыло, в котором обитали придворные, располагалось слева от центральной лестницы. К нему вел широкий коридор со стенами, обитыми шелковыми обоями – белыми, с золотыми полосами. Вирна вывела нас к самым дальним комнатам и остановилась у двери, на которой лежала печать.

- Здесь, - проговорила женщина. – Это были покои графа Белогорцева. После того, как он умер в собственной постели, маги-целители наложили заклинание на тело, защищая его от разложения, а затем комната была опечатана.

Николай Дмитриевич приблизился к двери и оглянувшись на Анатоля, произнес: