Мастер Рун. Дилогия (СИ) - Сластин Артем

В доме никого не было. Я зашел внутрь полностью и сразу подошел к печи, заглянув в топку. Зола внутри давно остыла, превратившись в серый порошок.

– Четверо мне свидетели, зла никому причинить не хочу, ищу крышу над головой и всё, – проговорил я вслух, обращаясь к пустоте, понимая, что дом стоит пустым уже достаточно долго.

На тарелке лежал небольшой кусок хлеба, полностью покрытый зеленоватой плесенью, проросшей пушистыми островками. В кружке когда‑то был чай или настойка, а теперь там только мелкие сухие листья, прилипшие к стенкам, вода вся испарилась, оставив рыжеватый налет.

Смущала только лавка, которую задвинули изнутри, но почему‑то не до конца. Хотя на двери имелся достаточно крепкий засов, защититься которым было гораздо проще. Но очень скоро причину, почему лавка закрывала дверь, я нашел. Тот, кто жил тут раньше, просто отодвинул скамью в сторону, чтобы открыть люк в подвал, он находился у самой печи, выделяясь на полу массивным железным кольцом, вделанным в деревянную крышку. И лежал чуть в стороне, открывая темный провал. Закрывать дверь он, видимо, и не планировал. Полез в погреб… и пропал.

– Вот зараза, – пробормотал я, невольно оглядываясь назад на приоткрытую дверь.

Если в подвале что‑то есть, то надо отсюда валить, и чем быстрее, тем лучше. С ножом я просто не справлюсь с любой тварью, особенно если это духовный зверь или местная разновидность проклятого. Всё же это не тесак Валериуса, этим рубить нормально не получится, дешевая поделка для бытовых нужд.

А куда валить? На улице уже вечер, сумерки сгущаются. В углу у двери стояло два топора, и я тут же схватил тот, что выглядел поновее, проверил его, покачав в руке. Целый и вполне рабочий, лезвие острое, топорище без трещин.

Выбрать решение, что делать дальше, мне помог протяжный скрип снаружи, сначала с улицы, а затем на крыше, словно какая‑то тварь запрыгнула наверх и побежала поверху в сторону двери. Недолго думая, я быстро толкнул дверь плечом, закрывая ее изнутри, и подпер тяжелым засовом.

Буквально через секунду в дверь что‑то ударилось. Не сильно, но чувствительно, заставляя меня охнуть от неожиданности. Я бегом проверил деревянные щиты на окнах, они были крепкими, плотно задвинутыми на внутренние засовы, задвинул люк обратно на его место, закрывая вход, и сверху ставя лавку.

А полумрак комнаты начал опасно сгущаться, по мере того как за окнами темнело, заставляя меня еще больше нервничать. Скинув рюкзак на пол возле стола, я достал оттуда огниво и в несколько ударов кресалом о кремень разжег в печи небольшой огонь, подбросив щепок и мелких веток из поленницы

Затем нашел в доме две большие восковые свечи, оплывшие практически наполовину, и зажег их от разгоревшегося пламени. Это дало свет, достаточный, чтобы видеть, что происходит в комнате, но при этом создавая еще большую напряженность, тени плясали по стенам, словно живые.

С той стороны двери больше никаких звуков не было, и установилась относительная тишина. Всё моё внимание было приковано к подвальному люку. Если какая нечисть и полезет откуда, то именно оттуда. Поэтому я бросился к инструментам, висевшим на стене, надеясь найти там гвозди или что‑то подходящее, чтобы заколотить люк полностью. Но ничего подходящего не нашлось.

Среди инструментов были несколько пил разного размера, ножей для разделки, шило, моток крепкой пеньковой веревки и толстенные иглы, половина из которых была загнутыми и могла подойти для крючка при ловле крупной рыбы. Судя по всему, жил тут охотник, и вел он совсем не отшельнический образ жизни.

В доме было достаточно хороших вещей, которые были куплены в городе или близлежащих деревнях. Они не были слишком древними на вид, часть игл вообще была завернута в промасленную бумагу с гербом какого‑то производства, оттиснутым чернилами. А вот чем заколотить люк, ничего не было, в доме вообще ни одного гвоздя мне не попалось, что было странно.

За стеной снова послышалось шуршание, словно кто‑то ползает по дому снаружи, скребется когтями по бревнам. Пару раз, нервируя, скрипнула крыша, но она была достаточно крепкой, и всё затихло, оставляя меня в весьма подавленных чувствах.

– В принципе, а чего я хотел, шляясь по лесу, граничащему с Туманным? – задал я себе закономерный вопрос, продолжая исследовать каждый угол внутри дома на случай возможной дыры или щели, через которую проблема могла бы проникнуть. Но кроме люка, откуда потенциально эта опасность могла вылезти, и дверей с окнами, тут можно было находиться относительно спокойно. Стены были крепкими, без видимых повреждений.

Под ногой просела короткая доска, и я присмотрелся к ней, слишком уж она отличалась от других, длинных, тянущихся от стены к стене. Затем аккуратно подковырнул ее ножом и приподнял. Она легко поддалась, явно специально не прибитая.

В темноте под полом виднелся небольшой деревянный ящик, заполненный мешочками и свертками. Я достал лежавший сверху сверток и развернул промасленную бумагу. Внутри лежало несколько полос вяленого мяса, жесткого как резина, но точно мяса, пахло оно умопомрачительно вкусно, с пряностями и дымком.

В мешочках оказалась крупа нескольких видов, гречка, пшено, и еще штук пять свертков с мясом. Нашел также одну стеклянную бутылочку с маслом, плотно закупоренную пробкой. Опять же, если судить по качеству упаковки, мясо и всё остальное было куплено, а не заготовлено здесь в лесу, и должно было храниться весьма долго.

Я достал одну упаковку мяса, закрыл тайник обратно доской, и на столе при свете свечи порезал полоски на мелкие кусочки. В доме не было запаса воды, только та, что у меня в бутылках в рюкзаке, буквально литра полтора. В печи уже прогорела та мелочь, что я поджег для первого огня. Я подбросил несколько поленьев, раздул пламя, нашел чистую кастрюлю, протер ее тряпкой от пыли и вылил туда одну из своих бутылок. Есть хотелось, пусть и не очень сильно, но хотелось. К тому же дела хоть как‑то отвлекали от периодических шуршаний и стуков снаружи.

Такое чувство, что существо на улице просто носится вокруг сруба, причем делая это без остановки, по кругу. Я вспомнил прочитанную мной книгу о Туманном лесе, и там ничего подобного не описывалось. Может, местный зверь? Так нет никаких воспоминаний о страшных зверях в обычных лесах. Когда я был маленьким Лео, мы спокойно ходили в лес возле деревни по грибы и ягоды в сопровождении взрослых, но без сильной охраны, звери там были вполне обычные, максимум волки, да и те людей сторонились.

Пока вода грелась, я начал методично обыскивать полки, осматривая помещение более подробно. Совесть молчала. Мертвым или ушедшим вещи уже не нужны, а мне нужно выжить.

Нашел мешочек с солью, вот это настоящая драгоценность, на вес золота. Немного сушеных грибов в холщовом мешке, ссыпанных вперемешку. Банку с каким‑то жиром – похоже, барсучьим или медвежьим, желтоватым и густым. Всё найденное я составлял на столе, создавая небольшой склад припасов.

Затем я занялся сундуком у кровати. Он был не заперт, крышка поднялась без усилий. Внутри лежала одежда, грубые шерстяные штаны, несколько рубах разной степени изношенности, плащ из плотной кожи. Размер был больше моего, но плащ я сразу примерил, накинув на плечи. Самое главное, что он был тяжелым, теплым и явно надежным, позволяя укрыться от непогоды. Тем более, моя одежда уже пришла в не совсем годный вид за последние дни бегства, так что это была отличная находка.

А на самом дне сундука обнаружился небольшой кожаный тубус и увесистый мешочек. Развязав его, я обнаружил монеты, целых тридцать две медных и одну серебряную. Причем серебряную монету я впервые держал в руке, она была крупнее медных и гораздо приятнее на ощупь, с выбитым профилем кого‑то важного. Деньги сразу пошли в рюкзак, в потайной карман.

Проводя своеобразную ревизию я чувствовал себя странно, словно грабил кого‑то. Я ведь по сути вломился в чужой дом, тут же начав хозяйничать. Но с другой стороны, и дураку понятно, что хозяина скорее всего нет в живых. Если бы он ушел в город, то явно не оставил бы тут деньги, да и приоткрытая дверь явно намекала, что тут не всё чисто. Поэтому пересилил себя и продолжил осмотр.