Ночной палач - Астер Алекс

Бесконечная волна теней хлынула от Айслы. Дреки съеживались и умирали. Воины становились облаками крови. Все, что не было Гримом, исчезло.

Ее тьма пожирала мир, и ей не было конца и края. Она стремилась вперед.

«Ты и я… бесконечны».

Айсла чувствовала себя бесконечной.

Сила лилась из нее, как опрокинувшийся океан: неукротимо, неконтролируемо, он бушевал и бушевал. Айсла кричала, пока не иссякла до дна. Потому что ее любовь была бесконечна, но не возможности ее тела. Не ее жизнь.

Айсла понимала, что это прощание, но все равно продолжала. Потому что Грим был там, с ним все будет хорошо и она его любит. Любит так сильно, что отчаянно надеется: он примет все, что она ему предлагает, всю силу диких, которой у нее не должно быть, потому что знает — он позаботится о ее народе так же, как заботился о ней.

Грим зарычал, и Айсла отправила всю силу диких по нити, что связывала их души. Это стало последним, что Айсла успела сделать. Поскользнувшись, она упала.

В его руки. Он переместился и подхватил ее, и Айсла уверилась, что он выживет после полученных ран, но Грим всматривался в ее лицо, как будто это он умирал сейчас, кричал на нее, но Айсла в ответ могла лишь улыбнуться.

— Айсла, вернись ко мне. Вернись.

Грим тряс ее, но девушка почти не ощущала этого. Почти ничего не осталось.

Тело напряглось. Грудная клетка перестала двигаться. Грим взревел.

— Очнись! — В голосе звучало полное отчаяние. Сумрачный… плакал. — Вонзи мне снова кинжал в грудь, только очнись.

Она хотела. Действительно очень хотела.

— Грим, — прошептала Айсла, чувствуя, как ее покидают последние крупицы жизни.

Дикая вдруг вспомнила слова правителя: «Боль может быть полезной. Боль — самая сильная эмоция».

— Боль не самая сильная… — проговорила Айсла едва слышно.

А затем ее сердце остановилось.

Глава 60. Жертва

Айсла забрала его силы. Тени Грима исчезли, и Оро поразил его всей своей яростью.

Сумрачный отлетел, приземлился на спину. Айсла не знала, как он не умер на месте.

Или как Грим сумел медленно подняться, хватая ртом воздух. Он взмахнул рукой, пытаясь снова вызвать тени. Не вышло.

Грим повернулся и посмотрел на Айслу так пристально, что она готова была провалиться сквозь землю.

— Что случилось, сердце мое? — спросил он.

Айсла рыдала. Грима не волновало ее предательство, его больше волновали ее слезы. Грима печалило, что Айсла расстроилась из-за отобранных у него сил, приготовив его к смерти от руки Оро…

Она не могла так поступить. Айсла колебалась.

И все же не отпустила силу Грима.

Оро сотворил меч из стелларианской энергии. Клинок трещал от напряжения, когда король занес его над головой сумрачного правителя. Грим не мог сопротивляться. Айсла его ослабила. Через миг он будет мертв.

Будет мертв.

Будет мертв!

Именно тогда Айсла впервые увидела Грима испуганным.

За секунду до того, как клинок перерубил бы ему шею, Грим выкрикнул:

— Если умру я, умрет и она!

Его испугала не собственная гибель. Он боялся ее смерти. Ее смерть заставила его беситься, орать, содрогаясь, широко раскрыв в отчаянии глаза.

Оро застыл за мгновение до того, как покончить с правителем сумрачных.

— Нет, — прошептал король Лайтларка в неверии.

В ярости. Понимая то, чего Айсла все еще не знала.

— Ты не мог это сделать.

Глава 61. Прошлое

Это неправильно.

Первое, о чем подумала Айсла: она не может быть живой.

Ее тело точно знало, что в ней не осталось ни капли жизненной силы.

Айсла открыла глаза и услышала громкий вздох облегчения.

Грим стоял перед ней на коленях, сжимая ее руку.

— Сердце мое. Ты вернулась.

Он словно никак не мог в это поверить.

Айсла была где-то далеко.

Теперь она вернулась.

— Как? — хрипло спросила дикая.

Грим поднял голову, и она увидела влагу, блестящую в его глазах. Его лицо покрывали грязь и запекшаяся кровь, и все же он стоял перед Айслой на коленях, словно молился.

— Ты умерла, — сорванным, хриплым голосом произнес правитель, как после долгого крика. — Ты умерла на моих руках.

Грим опустил ресницы, и слезы потекли свободно, прокладывая светлые полосы в грязи и крови.

Айсла невольно потянулась их стереть. Она умерла. Остался ли ее народ невредим? Сработало ли то, что она отдала силы Гриму через связь?

Она не могла обмануть смерть. И Грим — тоже. Она никак не могла быть живой.

— Как? — снова спросила Айсла.

Глава 62. Недостающий осколок

— Ты привязал ее к себе, — процедил Оро дрожащим от гнева и потрясения голосом.

И Айсла наконец вспомнила. Грим объяснял ей в прошлом. Она знала, что привязать к себе означает разделить жизнь. Не просто силы, а саму жизнь.

Один не мог умереть, не убив другого.

Поэтому, когда стрела на Столетнем турнире вонзилась ей в сердце, она не сразу умерла. Не только благодаря силе сердца Лайтларка… но и потому, что Грим поддерживал ее жизнь.

— Это лишь временное решение, — продолжил Оро, и теперь в его голосе прорезался страх.

Грим кивнул.

— Другой мир предлагает постоянное.

Вот в чем причина этой войны. Вот зачем все эти смерти. Айсла вспомнила слова Клео. В изначальном мире души могут возродиться снова.

Грим хотел открыть портал, чтобы спасти ей жизнь.

Оро медлил, все еще держа меч. Если он убьет Грима, Айсла тоже умрет.

— Давай, — сказала Айсла, желая умереть, если это спасет остальных.

Даже если большинство ее ненавидит, считая отравой для мира. Так же как Оро хотел отдать ей все свои силы, она хотела отдать ему свои, если мятежники неправы.

Оро посмотрел на дикую, и она увидела в его лице смесь страха, ярости и разочарования… Разочарования в самом себе, что у него не хватало духу сделать правильный выбор для своего народа.

Эния права: Айсла делала его слабым.

— Я не могу, — очень тихо ответил король Лайтларка.

— Убей его! — истерично выкрикнула Айсла. — Он станет гибелью невинных! Я говорила тебе о видении. Он будет убивать детей! Он убьет меня!

Грим посмотрел на дикую.

— Сердце мое… — мягко проговорил он, — о чем ты?

Айсла снова увидела вспышку видения. Тьма, пожирающая все вокруг. Кожа и плоть, стекающие с костей. Кости, обращенные в прах. Смерть вокруг, и Грим, стоящий посреди всего…

Картина была так знакома.

— Деревня, — забормотала Айсла. — Люди. На них плавится кожа, повсюду тени. И тени… тянутся ко мне…

Нет.

Мир замер в безмолвии.

Видение было не будущим. Не тем, на что Грим готов пойти ради нее.

Это воспоминание.

Это не Грим вызвал все тени, что убили сотни невинных людей.

— Это я, — прошептала Айсла. — Это была я.

Айсла увидела себя, вернувшись туда, где отдала все силы, о которых не подозревала, чтобы спасти Грима. Увидела деревню на окраине разлома, обугленные остовы. Остались только силуэты людей — детей — там, где они стояли.

Она увидела, как падает на землю и рыдает. И кричит: «Это я сделала! Я!»

Оро оказался перед Айслой, обхватил ладонями ее лицо, вырывая из калейдоскопа прошлого.

— Ты не чудовище.

Не это ли она повторяла себе раз за разом?

— Тебя не определяет одна ошибка.

Но ошибка была не одна.

Айсла использовала эмоции, чтобы усилить свои способности, много раз. Безрассудно. Даже после того как Оро предупредил, Айсла не могла удержаться. Она повторяла все снова и снова.