Я - злодейка в дораме. Сезон второй (СИ) - Вострова Екатерина

— Вы мне послали этот сон? — прошептала я, почти не веря, что всерьез спрашиваю у кусков разбитого камня.

На мгновение свет осколков стал ярче, словно они слышали меня, а затем потускнел и погас совсем.

— Значит, да, — вздохнула я. Похоже, это не сон, а еще одни воспоминания о Лю Фан.

Так что же случилось в прошлом?

Вей Лун вдруг напрягся: дыхание стало прерывистым, а брови нахмурились.

— Лю Луань… — голос был полон тревоги.

— Я здесь. — Я легла обратно, стараясь не разбудить его. Не просыпаясь, он повернулся и обнял меня, прижимая к себе. Его дыхание стало ровнее, а лицо смягчилось.

Я лежала в объятиях Вей Луна, слушая, как бьется его сердце.

— Лю Луань… не уходи, — прошептал он в полусне.

Это было так искренне, что на глаза наворачивались слезы. Возможно, я расчувствовалась из-за дурацкого сна.

— Я не уйду, — проговорила я, хотя он, скорее всего, не услышал.

Снова попыталась уснуть, но не получалось. Слишком много мыслей крутилось в голове: все пыталась сопоставить разрозненные факты в единую картину.

Лю Фан, принцесса из далекого прошлого, нашла камень души и впитала его силу. Затем ее брат пожелал на ней жениться, но она сбежала на пик заклинателей, прихватив неизвестно откуда взявшегося Ен Шуэя. С пика их выгнали, и они вновь бежали. Поскитавшись какое-то время, они решили спрятаться в Нижнем мире. Там, судя по всему, поженились. Или попытались это сделать.

В Нижний мир пришли заклинатели. Возможно, заклинатели и правда думали, что Лю Фан похитили. В результате боя отец Ен Шуэя погиб, и молодой демон стал новым Владыкой и убил всех заклинателей.

 Так, получается? Последнее, что я видела — это последствия битвы между Ен Шуэем и заклинателями на пике Тянь Лан? Живых там кроме Лю Фан и умирающего старика не было видно.

А что случилось с самой Лю Фан? Она выжила или погибла?

Сейчас Владыка демонов пытается возродить Великого дракона. Может быть, он хочет таким образом вернуть Лю Фан? Ну, раз уж сила дракона была когда-то в ней?

И теперь ясно, что глаз дракона с пика Тянь Лан тоже у Ен Шуэя.

Все это время он притворялся заклинателем Цин Фаном. Обводил всех вокруг пальца, скрывая свои фиолетовые глаза за повязкой слепца! Но зачем ему это было нужно?

Мысли бесконечным водоворотом кружились в моей голове, пока я наконец не ощутила, как сон вновь овладевает сознанием.

Я провалилась в беспокойную тьму муторной дремы. Картины, навеянные ей, были бессвязными и мрачными. И лишь объятия Вей Луна, которые я чувствовала сквозь тревожные видения, приносили облегчение.

Я стояла на берегу пруда, глядя, как ветер пускает рябь по поверхности воды. В груди росло неприятное чувство, будто кто-то невидимый стискивает мое сердце.

Я все еще была в облике Сяо Ань, но скромная одежда служанки скрывала мою личность. Для всех меня разжаловали с должности военного инженера и числилась слугой, приставленной к принцессе Лю Луань, запертой в покоях императора.

Это позволяло мне ходить туда-сюда, не нарушая приличий и репутации принцессы Лю Луань, о которых так переживал Вей Лун.

Правда, слуги все равно шептались, не скрывая косых взглядов. Но мне было безразлично. Пускай думают, что хотят. Сейчас я не могла отвлекаться на подобные мелочи.

Впереди маячили события злополучной шестьдесят четвертой серии. Это было куда важнее. Я это знала. И знала, что не могу их остановить.

— Госпожа, вы такая задумчивая последние дни, — раздался голос Мейлин, выбивая меня из оцепенения.

Я попыталась улыбнуться, но губы предательски дрогнули.

— Все в порядке, Мейлин, просто немного устала.

Она покачала головой.

— Это не усталость. У вас сейчас такое выражение лица… Я такое же видела у императора Вея в походе к границам, после того как вас забрала демоница. Вас кто-то обидел? Скажите только, и ему не поздоровится!

Я вскинула голову. Я нечасто вспоминала те два месяца, пролетевшие для меня как два дня в Нижнем мире, но сейчас, когда Мейлин проговорилась, мне стало интересно, что же происходило в то время.

— Мейлин, расскажи мне что-нибудь, что ты помнишь из тех дней? — попросила я, стараясь отвлечься от тяжелых мыслей о грядущем финале.

Мейлин задумалась.

— Я помню… мы подъезжали к границе и устроили привал. Вей Лун, то есть Император Вей, вот точно так же ушел к берегу озера и стоял там, задумчиво смотрел на воду. Правда не так долго, как вы сейчас — последнее она добавила с какой-то странной интонацией.

— Там что-то произошло? — осторожно уточнила я.

— Ну, как сказать… — протянула Мейлин. — Я пошла постирать одежду, и вдруг Гоушен выскочил как из ниоткуда. Напугал меня до белых мух перед глазами! Не ходи, говорит, туда! Там генерал рыбу своим печальным видом заманивает.

Я не удержалась и прыснула.

— Я от неожиданности подпрыгнула, — продолжала Мейлин. Ее взгляд чуть расфокусировался, словно она смотрела не перед собой, а куда-то в прошлое. — И уронила корзину с бельем в озеро.

— И что было дальше?

— Я хотела заставить Гоушена выловить белье из озера, его же вина! — с возмущением вздохнула Мейлин. — Но этот упрямец наотрез отказался. Сказал: «Я не рыбак, а это не рыба. Пусть оно там плавает!»

Она так похоже передразнила интонации Гоушена, что сдержаться и не засмеяться было просто невозможно. Но смех этот отдавал грустью, ведь Гоушен погиб. Пожертвовал собой, чтобы спасти Мейлин. И я всегда буду благодарна ему за это.

— Я на него ругалась, ругалась, но он все отмахивался: «Мейлин, я в воду не полезу! Рожденный летать, плавать не будет!» Я уже хотела сама лезть в это озеро, но тут подошел Вей Лун. Тут-то я поняла, что перестаралась с криками, — она поморщилась, вспоминая. — Вей Лун нас обоих так отругал. Даже Гоушен язык прикусил.

— Что он сказал? — поинтересовалась я.

Мейлин покраснела.

— Сказал, что подобные ссоры в постели решаются, а не на людях. Потом повернулся к Гоушену и говорит: «Лезь в воду, вылавливай белье и сам его стирай. А ты, Мейлин, за мной, в шатер!»

Конец истории был веселый, но в глазах Мейлин заблестели слезы.

— Знаете, госпожа, теперь-то я понимаю, почему он так сопротивлялся и отказывался в воду лезть при мне. — Она не удержалась и всхлипнула. — Он же боялся, что если нырнет, то повязка слетит с головы. А под ней… ну…

Ее голос дрогнул. Но я и без того поняла, о чем она. О демонических ушах, выдававших Гоушена.

Не зная, как ее утешить, я поспешила обнять Мейлин. Хоть какой-то плюс от того, что я оставалась Сяо Ань. Можно было держаться с Мейлин на равных и не думать о том, как это выглядит в чужих глазах. Грусть, разделенная на двоих, становится легче.

— Он всегда выдумывал самые нелепые отговорки, почему нельзя снять эту дурацкую повязку, — услышала я ее тихий шепот. — Ну ничего! Когда он вернется, я ему уши надеру, за то, что столько времени врал мне!

— Гоушена можно вернуть? — удивленно переспросила я.

Мейлин вдруг вспыхнула и отстранилась, избегая моего взгляда.

— Я… не знаю, — помедлив, все же ответила она. — Вей Лун… То есть Его Величество сказал, что это возможно. Но для этого нужны огромные силы, время…

— Это же прекрасно, Мейлин!

— Госпожа, простите, я увлеклась рассказом. Уже холодает, я принесу вам шарф.

Я не стала ее удерживать. Возможно, ей нужно побыть наедине с собой. Да и мне было о чем подумать.

Я вспомнила последнюю просмотренную мной сцену из «Тысячи слез, тысячи страниц и тысячи золотых монет». Шестьдесят четвертая серия: Вей Лун убивает свою возлюбленную, Лю Ифей, и нежно прижимает к себе, пока она умирает.

 Тогда я не понимала, кричала на экран, обвиняя и ненавидя героя. Но теперь…

Только после смерти дорамной Лю Ифей Вей Лун мог обрести полную силу и сразиться с Владыкой демонов на равных. Только так он мог победить и защитить империю. Только так он мог в будущем вернуть Лю Ифей к жизни.