Испытания. Земли Ордена (СИ) - Игнатов Михаил

Пересмешник хмыкнул, но уже через вдох проявился, медленно обретая цвет и плоть, спокойно стоя под десятками взглядов и крутя между пальцев короткий кинжал.

Зергону же я сказал:

— Я тоже против подобного наказания, так что обойдёмся самым простым и быстрым. Сто пятьдесят тысяч духовных камней среднего качества, собрат Зергон.

Я не знал, сколько главы не очень сильных, но известных фракций просят за нападение на них посреди чужого города, и сомневался, что такие нападения вообще случаются, зато знал, сколько денег мне нужно здесь и сейчас.

И к моему удивлению, у Зергона такая сумма была с собой. Он кивнул и швырнул в Груаля кисет.

— С чувством и искренностью.

Тот вздохнул, в три шага оказался передо мной и бухнулся на выметенную его главой брусчатку, склоняя голову и двумя руками протягивая мне кисет:

— Глава Сломанного Клинка Ирал, прошу простить этого недостойного младшего за его чудовищную ошибку и упёртость в ней. Примите эти духовные камни как извинения за всё случившееся.

Неожиданно и Виликор сделала шаг вперёд. Развернулась в пол-оборота ко мне и вопросительно протянула:

— Глава?

Всё поняв, я кивнул:

— Принимаю.

Виликор тут же шагнула ещё раз, принимая из рук коленопреклонённого Груаля кисет.

Зергон медленно обвёл взглядом двор, Пересмешника, Индару и Шадока, меня и Виликор, Ламура и его людей, кивнул:

— Глава Истока, оставляю вас с вашими делами наедине.

Едва стражники покинули нас, я повернулся к Ламуру, не обращая внимания на то, сколько ушей и жадных глаз буквально за забором. С усмешкой произнёс:

— Что же, не придётся залезать в запасы верной слуги Индары. Ламур, — протянул ему кисет с уже отложенным нужным количеством духовных камней.

Тот с уважительным жестом принял его и сказал:

— Долг за дом закрыт, и ещё осталось семнадцать дней проживания. Выкупать его полностью вы, старший Ирал, не собираетесь, так?

Я лишь мотнул головой, отвернулся, уже весь в мыслях там, за границей защитной формации дома.

— Тогда у меня к вам другое дело, старший Ирал, — с какой-то непонятной интонацией произнёс Ламур.

— Какое? — вновь вернул я на него взгляд.

— Вира, старший.

Мне даже пришлось переспросить:

— Вира?

— Когда вы только вошли сюда, старший, то эта слуга оскорбила меня, — ткнул он в сторону Индары. — Уверен, вы слышали её слова, как и слышали, что я приказал наказать её. Вы ведь остановили моих людей, старший.

— И? — нахмурился я.

— Скорее «но», старший, — поправил меня Ламур. — Но вы подали мне пример, что нельзя смешивать личное и деловое. Я не так важен, как глава фракции, да и меня лишь оскорбили, а не напали, так что, думаю, ста тысяч обычных духовных камней мне хватит.

— Ах ты! — возмутилась по ту сторону защитного барьера Индара, но через миг ей зажал рот Шадок.

Ламур покачал головой и с усмешкой заметил:

— Уверяю вас, глава Ирал, что эта глупая женщина, скорее, умрёт, чем отдаст что-то из скопленного её госпожой. Поэтому я либо, с болью на сердце, прикажу своим людям всё же наказать её, либо виру за её грязный язык выплатит кто-то другой.

Пересмешник восхищённо присвистнул:

— Вот это наглость!

А вот я, глядя на едва уловимую улыбку Ламура, наглостью это не считал. Холодным расчётом. Ламур отлично понимал, что последнее, что мне сейчас нужно — это стычка с его людьми. Не после того, что здесь было, не тогда, когда стража города ещё переговаривается за оградой.

Разумеется, я всё равно мог воспользоваться силой, мог вывернуть спор и ситуацию, чтобы оставить виноватым его, использовать талант Указов, но стоило ли всё это того?

Хмыкнув, я пересчитал среднее качество в высшее и поднял левую ладонь с возвышающейся на ней пирамидкой камней.

— Удивительно, но такой человек нашёлся. Повезло тебе.

— Да, старший, похоже, повезло, — сметая камни с моей ладони, сказал Ламур. — Что же, все дела я закончил, глава Ирал, — склонился он, — поэтому уйду первым. Было очень приятно увидеть того, о ком судачит половина Пояса, глава Ирал. В ближайшую неделю мне будет, о чём рассказать за чашей вина.

Что же, второе дело закончено.

Я перевёл взгляд на вход в дом. Шадок, уже отпустивший Индару, медленно, словно нехотя, поднял руку и коснулся флага, снимая защиту с дома.

Помня о лишних ушах в двадцати шагах от нас, я использовал мыслеречь, отправляя её сразу и к Шадоку, и к Индаре.

— Вы можете ненавидеть меня и считать виновным в смерти Дараи. Это ваше право. Не буду юлить и врать. Я тоже не считаю себя полностью невиновным в том, что случилось тогда в моём городе. Если бы я был внимательней, обращай я больше внимания на мелочи, то сумел бы обнаружить предателя, и битвы за город могло и не быть, — повторяя давнишние слова Пересмешника, сказал. — Но это моё и только моё. Я был тем, кто бился с убийцами Дараи, я был тем, кому она прошептала свою последнюю просьбу. Я заберу Навею.

— Нет! — выкрикнула Индара.

Я поморщился. Глупость этой женщины и правда не знала границ.

Через миг её поддержал и Шадок.

— Мы не позволим забрать её.

И не только её глупость.

Я вздохнул и спросил:

— И что ты будешь с ней делать?

— Жить! — рыкнул Шадок.

— Дарая, которая была сильней тебя, едва сводила концы с концами, едва успевала покупать зелья, которые поддерживают жизнь дочери. Как ты собираешься зарабатывать на них?

— Я… — сглотнул Шадок, — я хороший наёмник и буду больше брать контракт…

Фыркнул Пересмешник, убирая кинжал в кольцо. Шадок замолк, набычился, глядя на нас исподлобья. Я твёрдо сообщил:

— Я забираю её.

— Не позволю! — сделала шаг вперёд Индара, словно могла меня остановить. — Подниму крик, что детей воруют!

Пересмешник покачал головой и вполголоса сказал:

— Подобная безумная стала бы достойным украшением коллекции, господин безумцев.

Я только поморщился и процедил:

— Какая глупость, Индара. Ты хочешь своими руками убить дочь госпожи? — на моей ладони вновь появилось зелье Древних. — Я, глава пусть и небольшой, но фракции, собираюсь забрать дочь своей верной слуги и заботиться о ней, лечить лучшими из существующих зелий, а ты говоришь — не позволю?

— Я… Я… Я пойду с ней! Только так и никак иначе!

Я потёр бровь. Разве не это я и предлагал изначально? И вообще… Как-то это всё выглядело в моих мыслях гораздо проще, быстрей и легче. Теперь мне точно не до прогулки втроём за вкусной едой. А жаль.

Глава 16

Первое, что я сказал Бахару, когда увидел его за линией формации площади:

— Вот, ничего не случилось, советник, пока меня не было.

Он едва заметно приподнял брови и сам ужалил в ответ точно и едко:

— Рад, что ты развеял свои страхи, глава.

На это мне ответить было нечего — Бахар попал точно в цель. Вроде и не первый раз после битвы за город ухожу из него, но всё равно каждый раз сердце замирает. Сколько ещё раз мне нужно будет отлучиться из Истока, чтобы справиться с этим страхом?

Не сумев ответить Бахару, я перевёл взгляд на Виликор и спросил:

— Примешь на себя заботу о девочке?

Она смерила меня холодным взглядом:

— Разве я уже не пообещала сделать это там, во время разговора в её бывшем доме? — через миг повела рукой, отворачиваясь от меня. — Прошу за мной, я покажу, где вы будете жить.

Я проводил взглядом её, Шадока, Индару с Навеей на руках и вздохнул.

— Глава, — напомнил о себе Бахар, словно не мог подождать лишнего вдоха.

Подобравшись, я бросил мимолётный взгляд на словно дремлющего змея в глубине площади, а уже через миг взмыл в воздух вместе с Бахаром и Пересмешником. Правда, на двор резиденции мы приземлились уже вдвоём, и Бахар сразу перешёл к делу.

— Прибыли нехорошие новости от Озмана, — протянул он мне небольшой свиток.

Помедлив, я принял его. Мы не можем связаться с ушедшим в глубину Каменных Лабиринтов Рутгошем. Даже трофейные нефриты Голоса не справляются с барьерами Поля Битвы. Но они вполне позволяют общаться с Озманом.