Демон в наследство (СИ) - Йейл Алекса

— Вот! — прервал их запыхавшийся служка.

Сунув Менсфилду в руки стопку книг, парнишка опасливо попятился, чтобы оказаться подальше от Селены, Ваала и адских гончих.

В отличие от него, инквизитор, казалось, вовсе не испытывал страха. Теперь, получив книги, он поумерил свой пыл и задумался.

— Я прочитал их все, от корки до корки… — медленно проговорил Менсфилд. — Потом снова и снова, но не нашел способа излечить эту чуму. Здесь даже не сказано, как вообще ее можно наслать…

Он подошел к Селене почти вплотную, игнорируя рычание Фобоса и Деймоса, словно они совсем его не пугали. Глядя в лицо инквизитора — человека, которого не так давно боялась больше всего на свете — Селена видела его отвагу, порожденную отчаянием.

— Если в тебе осталась хоть капля светлого… хоть капля сострадания и доброты, скажи, как мне излечить этих людей, — Менсфилд протянул стопку Селене.

— Если бы я знала… — вздохнула она, забрав у него свои книги.

— Должен быть способ! — в его голосе проскользнула мольба. — Обязан! Ты же знаешь его, знаешь! Или ты хочешь, чтобы я упрашивал? Мне встать на колени? — похоже, он не шутил.

Менсфилд был гордым человеком с привычкой к власти, но сейчас собирался встать на колени ради спасения жителей Салеха. Беспощадный в своих заблуждениях, инквизитор готов был поступиться чувством собственного достоинства, чтобы помочь другим людям.

— Как можно говорить об исцелении, когда вы сжигаете несчастных женщин заживо? — покачала головой Селена.

— Значит, чтобы исцелиться, нам нужно ввести запрет на сожжение ведьм? — ухватился Менсфилд за придуманную им же самим соломинку, и у него заблестели глаза.

Она задумалась, как ей поступить. В конце концов, Селена все-таки решилась, хоть и сомневалась, что поступает правильно.

— Салех сумеет исцелить другая ведьма, но она должна искренне захотеть помочь. Спасти его можно лишь с любовью в сердце.

— Другая ведьма… — пробормотал Менсфилд. — Другая ведьма…

Было видно, как он судорожно размышляет, ищет выход, просчитывает ходы.

— Да, — подтвердила Селена. — По собственному желанию. С любовью в сердце.

Больше ничего не сказав, она развернулась и покинула церковь, даже не взглянув на жителей Салеха, наблюдавших за ней неотрывно, в гнетущей тишине.

Селена тихо прикрыла за собой дверь и посмотрела на Ваала.

— Вот и все, — слабо и немного грустно улыбнулась она.

Сложив книги в котомку, Селена передала ее Ваалу и направилась к кладбищенской оградке.

— Сердце мое, — осторожно начал он. — Ты ведь понимаешь, что никакая ведьма не снимет это проклятие? Не сможет исцелить людей от чумы?

— Конечно, — фыркнула Селена. — Зато в ближайшую сотню лет здесь больше не сожгут ни одной несчастной женщины. К тому же… Я дала Менсфилду то, чего он в свое время не дал мне. Я дала ему надежду.

— Ложную, — уточнил Ваал.

— Как знать… — хитро посмотрела на него она. — Как знать… Ты тоже веришь, что чума пришла в Салех из-за моего проклятия?

— Даже не сомневаюсь в этом. Все-таки Монтгомери были сильными ведьмами. А слова ведьмы, произнесенные перед смертью, имеют особую силу. Твой род подпитал их, вот и все.

— Но я же не умерла.

— В тот момент ты не знала, что спасешься, — пожал Ваал плечами.

Резонно. Селена согласилась с ним, но больше ничего не сказала и, выйдя за оградку, побрела вдоль нее.

Могилу Ровены Монтгомери она нашла почти сразу — бугор земли, засыпанный листьями под старой березой с кривым стволом. Вместо креста на могиле была лишь дощечка с именем, разбухшая от влаги.

Присев перед могилой, Селена провела по ней пальцами, взъерошив листья. Она чувствовала потребность что-то сказать, вот только слова не шли. Было тяжело прощаться. Тяжело, но необходимо.

— Здравствуй, мама, — все-таки начала Селена, и у нее надломился голос, когда она в полной мере осознала, что оставляет могилу матери навсегда.

Ей пришлось напомнить себе, что в этой земле покоится лишь прах, бренное тело. Кладбище Салеха не имело ничего общего с Лесом на Седьмом круге. Здесь души не томились в ожидании, пока их не призовут служить.

Люди, не заключавшие сделок, уходили за грань, как назвал это Алексайос. Теперь она поняла, что он имел в виду. И пусть душа Ровены Монтгомери улетела далеко-далеко и никого не слышала, Селене все равно нужно было выговориться.

— Знаешь, твое желание исполнилось, — сказала она. — Я отомстила за бабушку. Раньше я сомневалась, что ты любила меня, — с сожалением призналась Селена. — Прости меня за это. Я не знала, чем ты пожертвовала ради меня. Ты любила меня как умела. Отдавала мне все, что у тебя было. И я тоже люблю тебя, мама, очень сильно люблю, — вздохнула она, кончиками пальцев погладив влажную землю, и у нее предательски защипало в глазах. — Покойся с миром. Пусть больше ничто тебя не тревожит.

С этими словами она поднялась, выпрямилась. На мгновение зажмурилась, Селена дождалась, когда отступят навернувшиеся слезы, и открыла глаза.

Женщины Седьмого круга не плачут.

— Ты не права, — возразил Ваал, и лишь тогда она поняла, что последние слова произнесла вслух. — Женщины Седьмого круга могут делать все, что пожелают.

— Но плакать женщины Седьмого круга точно не желают, — улыбнулась ему Селена.

Пришло время уйти отсюда. На этот раз навсегда.

Умрет ли она или станет порождением Инферно, в любом случае больше никогда не вернется в Салех. Если прежде Селена хотела запомнить его, запечатлеть в памяти, то теперь… воспоминания о нем были не из тех, за которые стоит держаться.

На самом деле он был всего лишь крошечным кусочком огромного мира — миров — ничем не примечательный и позабытый всеми. Почему Ровена его выбрала, чтобы поселиться здесь? Скорее всего, из-за бреши, открывавшей путь в Инферно.

Но все это было неважно. Имело значение только будущее.

Когда Селена с Ваалом проходили мимо церкви, она посмотрела на нее еще раз. Священное место, успевшее стать настоящим чистилищем для многих женщин. Оставалось надеяться, что теперь расправы прекратятся, по крайней мере, на некоторое время.

Внезапно двери церкви распахнулись, и на улицу выбежала грузная женщина, буквально задыхавшаяся на ходу то ли из-за лишнего веса, то ли из-за болезни.

Мэри Корбин.

Селена тяжело вздохнула, когда почтенная матрона, едва заприметив Ваала, тут же двинулась к нему с решимостью на лице.

Он тут же шагнул вперед, закрывая Селену собой. Фобос с Деймосом зарычали, приняв стойку по бокам от нее.

— Похоже, мирно поставить точку мне не дадут, — стиснула она зубы.

Тут же из церкви выскочил и Менсфилд.

— Мэри! — строго позвал он. — Не вздумай. Не смей!

Но плевать она хотела на него и на его приказы.

— Демон! — визгливо позвала Мэри, остановившись в десяти шагах от него.

Подойти ближе она не решилась, опасливо переводя взгляд с него на собак и обратно. На свету стало видно, насколько Мэри плоха. Она и в полумраке церкви выглядела отнюдь не цветущей, но теперь… кожа сплошь в язвах, темные круги под глазами и влага под носом…

— Демон, — повторила Мэри, — я хочу заключить с тобой сделку!

Глава 48.3

Менсфилд подбежал следом за ней и, схватив ее за локоть, попытался оттащить назад. Она тут же вырвалась с силой, какой никто не ожидал от пожилой больной женщины.

— Мой Тобиас, мой милый мальчик, — затараторила Мэри, — он заболел одним из первых. Сгорел буквально за пару дней… — миссис Корбин шмыгнула носом, из которого вытекло еще несколько капель, но она даже не потрудились их вытереть.

— Тобиас? — уточнил Ваал, казалось бы, ровным голосом.

Но Селена-то знала, что он вспомнил имя парня, домогавшегося ее на озере, чуть не изнасиловавшего и сдавшего прямо в руки инквизитору Менсфилду.

— Да, мой сыночек, — заломила Мэри руки. — Верни мне его, демон!