Владыка голубого кристалла (СИ) - "Shigure Tou"

Дарий остановился и медленно обернулся к бургомистру, который почти в точности повторил движения парнишки.

— Не стоит ему вредить. Он не желает никому зла.

— Вредить? — Изогнул черную бровь леший. — Такое мы тоже можем.

Дарий выставил ладонь, не давая ходу этим сомнительным размышлениям.

— Сперва сосредоточимся на канале.

Соль не торопился с ответом, но, в конце концов, пожав плечами, смирился.

— Как скажешь, человек. Но если у тебя есть способ сохранить жизнь моему племени, а ты тянешь по какой-то нелепой человеческой причине, не будет тебе прощения. Я лично вырву твое сердце, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.

Дарий прищурился. И все же кивнул.

Глава 42

Вацлав плеснул на лицо студеной, колодезной воды и счастливо рыкнул. Начало дня радовало легкой прохладой. Хозяин уезда все никак не мог надышаться ее сладостью. Проходящие рядом работники приветливо кивали и продолжали заниматься делами. Несмотря на все случившееся, во дворе царила привычная атмосфера. Люди просто работали, беспокоясь в первую очередь о пропитании. Заботы господ их не волнуют. Не волнуют их и лица знати. Обязанности работников не изменятся, если дом потеряет звание первого в уезде. По крайней мере, они так думают. Знай они, чем это все на деле грозит, вряд ли бы кто-то сейчас спокойно чистил конюшни или стирал белье.

Ладонью смахнув с широкого лица капли воды, хозяин уезда выставил локти, повернулся в одну сторону, затем в другую и губы против воли растянулись в широкой улыбке. Он никогда не жаловался на здоровье, но сейчас из него разве что не била энергия. Он точно в свои шестнадцать вернулся. Дайте ему меч и проверьте.

Не торопясь возвращаться в дом к делам, Вацлав решил прогуляться по двору. Кто бы посмел отказать ему в этом маленьком удовольствии. Мужчина чинно, неспешно шагал по вытоптанной тропе, новым, необычайно острым зрением разглядывая людей. До его ушей доносились обрывки их не особенно содержательных разговоров.

Люди переживали о запасах на зиму, о том, что после праздника Жизни потребуется выйти на поля и хорошенько постараться, чтобы собрать и подготовить зерно. Кто-то ждал ярмарки в столице, собираясь купить там новую корову или цыплят.

На лице Вацлава играла легкая улыбка. Он многим бы пожертвовал, чтобы сохранить этот мирный образ жизни, где достаточно потрудиться руками, чтобы хорошо поесть. С той стороны забора жужжали пчелы маленькой пасеки. Вацлав замедлил шаг и прикрыл глаза. Именно желание прислушаться к остальным звукам размеренного утра позволило ему уловить обрывки куда более важного разговора.

Вацлав открыл глаза и, обернувшись, посмотрел через плечо. Голоса доносились из высоко расположенного окна угловой комнаты. В этой части дома проживали некоторые работники, чье присутствие требовалось в барской вотчине едва ли не на постоянной основе. Никого не окрикивая, хозяин уезда прошел к дому и встал под окном.

— Один раз я стала свидетелем его необычного приступа, но в комнате не лежало ничего необычного, что бросилось бы мне в глаза, — Вацлав узнал голос молодой лекарки.

— Мне ведь не показалось, в последнее время вы стали ближе друг к другу? — а вот это спросил Святослав. Вацлав без труда представил его сложенные на груди руки и пристальный, чуточку надменный взгляд. Пусть потом не удивляется более грубой перевязке, когда собьет руку в очередной тренировке.

Зара не торопилась с ответом. Вацлав изогнул бровь. Признаться, он тоже это заметил. Что ж, Данияр еще совсем молодой, а тут такая умелая девица. Странно, что он не заинтересовался ей раньше. Когда все наладится, возможно, Вацлав рассмотрит существование этого союза.

— В последнее время он стал чаще раниться, и я выполняла свои прямые обязанности, так что, прошу вас, оставить свои сомнительные домыслы при себе, — язвительно парировала лекарка, вызвав легкую улыбку на губах хозяина уезда.

— Дело ведь не в этом, — вздохнул Злат, — ты, правда, не заметила за ним ничего странного?

И вновь тишина.

— Он стал более уверенным в себе, изменился и его нрав. Больше я не заметила. Если хотите узнать, знала ли я о его увлечении темными искусствами, то нет, не знала. Ни что на это не намекало. Кроме того, темные практики портят кровь и замедляют процесс заживления, у молодого барина ничего такого не наблюдалось, — строго по делу рассуждала лекарка, да только Вацлав, как более опытный мужчина, чувствовал в речи девушки толику обвинения и защиты. По всему выходило, что Данияр ей все-таки не чужой. Как жаль, что в деревне у нее только мать, никакого приданного не получить. Хотя, она сама себе приданное. С ее возвращением из столицы, в деревне не умерла ни одна баба на сносях.

И вновь молчание. Вацлав старался дышать настолько тихо, чтобы никто не подумал выглянуть в окно и поймать его за недостойным хозяина занятием.

— Ну, изменению его нрава у нас есть объяснение, — пространственно пояснил Свят, после чего вновь заговорил с Зарой. — Поверь, мы пытаемся узнать правду не потому, что собираемся судить брата.

— Верите, что он колдуном обратился?

Вацлаву тоже хотелось узнать, что в самом деле думают о деле старшие сыновья, но вряд ли те начнут откровенничать с работницей.

— Обратился он к темным искусствам или нет, это мало что меняет, — меланхолично рассудил Злат. В последнее время, из-за свалившихся на уезд несчастий, он начал рассуждать осторожнее. Взрослел.

— Если что—нибудь вспомнишь, найди одного из нас.

— Конечно, — едва ли не с облегчением вздохнула лекарка.

Послышались шаги, скрип закрывающейся двери, после чего в девичьей комнате воцарилась тишина. Вацлав тихо отошел к тропе, но вскоре вернулся к дому, потому что вышедшие в коридор старшие сыновья немного отошли и остановились у другого окна для обсуждения.

— Теперь понятно, как он справился с той колдуньей, ясно, почему он так переменился. И понятно, зачем ему требовалось выходить по ночам, — сурово перечислял Злат.

— Хочешь сказать, он соврал про потерю памяти? — Скрипнул подлокотник, Злат оперся.

Глаза Вацлава широко распахнулись. Почему он об этом не знает?

— Нет, он был честен с нами в лесу, но сказал явно не все. Он и в ударе головой не хотел сознаваться, пока я ему ультиматум не поставил.

— Знаешь, — Злат звучал устало, видимо, не выспался, — я отчасти согласен с матерью, не стоит бросаться на его поиски. Мы не знаем, что у него на уме. Может быть, он ждал момента уйти.

— И его выбор пал на не самый удачный момент, — язвительно фыркнул Свят. — Но отец уже сказал свое слово, после праздника Жизни, соберем отряд и поедем на границу. Не найдем Данияра, так хоть людям, наконец-то, поможем.

— Он может быть уже далеко, — по ощущениям Вацлава, Злат пожал плечами.

— Что—то мне подсказывает, что это не так. Его ночные вылазки и передача ягод остролиста говорят о заботе. Колдун он там или нет, а семья для него не пустой звук.

— Хочешь сказать, он свернул на кривую дорожку только ради семьи? Не совсем на него похоже.

— Не знаю, — отмахнулся Свят. — Да ничего из произошедшего на него не похоже. Вспомни, как он всякий раз нюни после поединка распускал. Вечно сирых и убогих вокруг себя собирал. Стыдно вспоминать.

— Тут не поспоришь. Новый он нравится мне больше.

— Потому что на тебя становится похожим? — Усмехнулся старший из братьев. — Но найти его все-таки нужно.

— Зачем, не пойму? Если он стал колдуном, то никто из нас больше не будет ему указом.

— Как минимум, поговорить. Не знаю, как ты, а мне совсем не хочется оставлять неразрешенной хоть какую-то из обид перед ним. А если он еще и не забыл о нас, то будет неплохо использовать его новые возможности для укрепления позиций семьи. Главной уезда ему, конечно, теперь никогда не стать, но из семьи его никто не прогонял.

Вацлав нахмурился. Внимание на него обратил один из дворовых мальчишек, что помогал таскать дрова для кухонных печей. Он тоже услышал голоса молодых господ, но явно к ним не прислушивался. Куда больше его заинтересовало сомнительное занятие главы уезда.