«Ты ещё спрашиваешь!» — усмехнулся я. — «Вперёд, парень. За славой!»
И вся кавалерия легионов и союзников, практически не вступавшая в бой ранее, в этот бой наконец-таки вступила. Были там и сверхтяжелые всадники.
Мне вспомнился диалог с Сандисом на столичном ипподроме.
«Три алы и ещё несколько турм таких всадников могут оказаться в нашем распоряжении. Почти тысяча. Готов уступить вам две алы из трёх».
Имперские катафрактарии. Сверхтяжелая конница. Октан Мерцин повёл их в атаку, так же увлекая за собой всю боеспособную кавалерию. Конные копейщики, промоты, сагиттарии, цестинские наёмники и сэйфские союзники. Армада наших всадников пошла в наступление.
Шаддинцы попытались остановить атаку Октана, используя для этого заслон из обычных саваран, которые попытались сковать нашу конницу боем. Но бывший стратег Лимеса Запад собаку или скорее кобылу съел на кавалерийских сражениях. Он использовал тактику, похожую на ту, что я исполнил давным-давно на севере, когда прорывался конницей к тылу пехоты Кринтар, пришедших штурмовать мой лагерь.
От основного атакующего порядка Октана постоянно отделялись заслоны прикрытия, которые сковывали боем, тех кто пытался остановить продвижение имперской кавалерии. Молодой стратег управлял ими филигранно. Десятки конных отрядов по 50–100 всадников слаженно двигались в разных направлениях, пресекая угрозы.
И конные силы Империи атаковали остатки лучшей кавалерии Востока. Несколько часов назад у наших всадников не было шансов. Однако за эти несколько часов очень много всего случилось. Пускай изначально имперские катафрактарии уступали Пуштигбан умением и снаряжением, а шаддинским катафрактариям числом… Теперь Пуштигбан почти не осталось, а лошади вражеской тяжёлой коннице очень устали и были напуганы. Сами всадники тоже истощили свои силы. И вот на них налетела масса уже сопоставимой по численности, а главное свежей кавалерии.
Однако даже в такой ситуации шаддинская конница могла бы отбиваться. Теоретически могла бы даже победить в противостоянии только лишь всадников. Однако рядом находилась пехота легионов и вот сражаться с ней плюс с конницей Октана одновременно было уже совершенно невозможно.
Свежие силы легионов самого Мерцина, а также уже измотанные, но ещё боеспособные войска Иворна Сандиса приходили на помощь нашей кавалерии. Я же спокойно скомандовал:
«Легионы стратега Михаира, вперёд!»
И мы двинулись на вражескую фалангу.
Шаг, шаг, ещё шаг. Выше щиты и…
Мгновение и началась настоящая цепная реакция. Паника, словно лесной пожар, распространялась среди вражеских пехотинцев. Без поддержки кавалерии они уже ничего не могли нам противопоставить. Фидаины были убиты, язаты потеряли свою мощь, сейдские гоплиты пали от тяжелых пуль девастаторов. Остались лишь обычные пехотинцы восточных царств против легионов Рега.
Шаддинская пехота обратилась в бегство.
Тяжелая кавалерия тоже отступала, теснимая свежими резервами. А степные всадники страдали от атак нечисти. Всё было кончено. Ксерион Великий потерпел поражение. Первое своё серьёзное поражение в статусе Царя царей.
Одна звезда закатилась, чтобы взошла новая. Октан Мерцин безусловно теперь войдёт в зал славы великих полководцев Империи. Конечно, мы с Сандисом сегодня сделали очень много, однако именно Октан нанёс решающий удар.
Теперь оставалось преследовать, громить и добивать.
Глава 29
Эпохальное
Шаддинцы бежали.
Никакие речи, увещевания и дешовые чудеса уже не могли помочь остановить эту панику. Армия Востока полностью израсходовала свой запас прочности. Подвиги и превозмогания тоже имеют лимит.
Ещё недавно единая фаланга пехоты, наступавшая на нас живой волной, обратилась теперь перепуганной толпой. Шаддинцы хлынули обратно, толкая друг друга и спотыкаясь об убитых. Я воочию лицезрел иллюстрацию выражения: показали спину.
Страх полностью затмил разум вражеской пехоты. Они поворачивались к нам спиной и отчаянно пытались прорваться прочь сквозь ряды своих же товарищей. Получалась куча мала.
Меня сложно было заподозрить в излишней жалости к врагам, однако, несмотря на весь пройденный путь и предыдущие кровавые сражения, я ощутил некий внутренний блок, мешающий наносить удары абсолютно беззащитному противнику.
Нет. Я, конечно, не остановился. Продолжал колоть и рубить отступающих, но не ощущал обычного для горячки боя азарта.
Перед моим взором мелькали желтые халаты с пятнами крови, короткие кольчуги, шапки из варёной кожи, заменявшие пайганам нормальные шлемы. Цели для ударов и уколов искать не приходилось. Куда не махни — попадёшь в бегущего врага.
Намного агрессивнее меня действовала Луна. Она буквально ворвалась в ряды паникующих, орудуя мечом и кинжалом. Щит ведьма опять выбросила. Ноций, напротив, почти не сражался. Похоже, ему было даже жаль этих обречённых людей.
Ещё продолжались столкновения всадников Октана Мерцина с лёгкой кавалерией шаддинцев, а вот тяжёлая конница Царя царей уже отходила прочь, под угрозой разгрома. Их тоже преследовали, стараясь нанести как можно больший урон. Однако элитная кавалерия в отличие от пехоты отступала упорядочено и обладала несравненно более мощной бронёй.
Так…
Резать крестьян не самое рациональное использование моих сил сейчас. Этим могут заняться и менее квалифицированные кадры. Нечисть, например. Какие можно выбрать приоритетные цели? Надо найти вражеских стратегов и язатов. Тем более, что последние ещё находятся под эффектом моего массового подавления.
Я предпринял рискованный манёвр, вместе с Ноцием и Луной смещаясь вдоль нашего строя. Риск стоял в том, чтобы случайно не попасть под удар собственных легионеров. Постоянно приходилось использовать микроконтроль, чтобы осаживать натиск воинов, охваченных горячкой боя.
Одновременно с этим я выделял на карте сражение грифоньих всадников. Их под моим контролем осталось 12. Крылатых чудовищ следовало направить на уничтожение вражеских стратегов.
Несколько раз я был вынужден щитом удерживать атаки своих же воинов. Люди были на адреналине. Вложили все силы в последний натиск. Крушили, рвали, рубили, кололи. Даже Ноцию было сложно продвигаться сквозь это бушующее море насилия. Но вот перед нами словно риф в бурных волнах пехотной ярости возвышался желто-красный силуэт язата, похожего на огромного скарабея с орудийной площадкой по центру панциря. Этот жучара скорее напоминал механизм чем живое существо. Моё подавление сковало его. Могучий монстр бессильно лежал на пузе, а на его спине тщетно пытались что-то сделать трое представителей шаддинского жречества. Их охраняли двое фидаинов. Некоторые клеймённые воины Востока пережили бойню своих собратьев, поскольку были заняты сопровождением жрецов.
