Наагатинские и Салейские хроники (СИ) - Гичко Екатерина

Старик отхлебнул и уставился в стену перед собой. Он уже не ревел, но слёзы продолжали течь по щекам. По немного оцепеневшему виду Зразый понял, что привратник как раз в этот момент его забывает. И точно! Повернув голову, старик по-новому посмотрел на него. Облизнул пышные усы и потянулся к парню сложенными трубочкой губами.

– Моя защитница, согрей меня…

И повалил парня на скамью.

– Твою ж… – выругался тот, одной рукой отпихивая старика, а второй нащупывая в кармане пакетик с сонным порошком.

Едва успел выхватить щепоть и дунуть в лицо привратника. Тот обиженно застонал и всем телом навалился на него.

Ругаясь, Зразый вылез из-под старика, перевернул его на спину и забросил ноги на скамью. Устроил со всем удобством. А затем самым тщательным образом смахнул с усов и бороды сонный порошок. И уже хотел пойти осматриваться, как заметил в окошко фонарь, и охнул, увидев целую процессию, направлявшуюся с носилками к часовне. Метнувшись туда-сюда, парень заскочил в первую попавшуюся дверь и оказался в палате на несколько коек. Даже опешил на пару секунд от неожиданности, а затем нырнул под ближайшую к двери кровать. И затих.

В дверь постучали. Потом ещё раз, и даже закричали. В конце концов створка распахнулась, и до слуха парня донёсся недовольный голос настоятеля.

– Допился! Быть такого не было, чтобы я сам ключом пользовался, всегда открывал, а тут…

– Смену-то ещё не подобрали? – голос этого брата Зразый не знал.

– Да где тут? – досадливо отмахнулся настоятель. – Тема̀ш здесь с самого основания ордена, кроме него, привратником никто и никогда не был. И лет сто бы ещё не был, как бы… – голос оборвался. – Даже не знаю, кого на его место ставить. Может, у вас кто на примете есть?

У вас? Зразый навострил уши.

– Я спрошу у настоятеля Вита̀ра.

Ба, да тут гости из другого монастыря! А чего они здесь забыли?

– Теперь и не добудишься! Ладно, он-то нам и не нужен. Все готовы, все помнят, что делать?

Зразый забился поглубже, но в палату никто не зашёл. Процессия прошла мимо и, судя по звуку шагов, начала спускаться куда-то вниз. Грохнула тяжёлая дверь, и наступила тишина, нарушаемая лишь храпом привратника.

Парень полежал под кроватью минут десять, надышался пылью и всё же осторожно вылез и выглянул из палаты. Неяркий свет продолжал гореть только в холле, где в одиночестве спал привратник. Зразый нашёл лестницу, ведущую вниз, весьма просторную и удобную, но спуститься не рискнул. Помялся и сунулся в щель между двумя створками и оказался в небольшом зале, обставленном как типичный зал для проповедей. Ряды скамеек, трибуна, увитая резными деревянными цветами, и статуя какого-то мужчины за ней. Через витражные окна проливается узорами сияние ночных светил, а от пола ощутимо тянет холодом.

Зразый подумал и забился в тёмный закуток между скамейками. Ждать пришлось долго. Пальцы успели застыть от холода, и по ощущениям прошло не менее двух часов. Привратник продолжал могуче похрапывать, а визитёры словно сгинули в подвале.

Наконец дверь грохнула, раздался шум шагов. Процессия в молчании проследовала в палаты, и уже оттуда донёсся тихий, очень сдержанный шелест голосов. Зразый рискнул выбраться из укрытия, проверил на всякий случай амулеты, скрывающие запах, и подкрался к входу в палату.

Братья даже не стали запалять свет. Зажгли только один тусклый голубой светляк и обступили самую дальнюю от двери кровать. Выглянувший из-за косяка Зразый насчитал четырёх братьев, а на кровати рассмотрел растерянно озирающуюся женщину.

– Всё хорошо, сестра… – донеслось до него.

– Ваш брат отправил вас на лечение…

– …ранены серьёзно, но сейчас всё хорошо.

– …нужно поспать…

Женщина обмякла на подушках, и мужчины сгрудились плотнее.

– …берём образ… завязываем на…

Говорили они так тихо, что даже слух оборотня не разбирал слова. Видимо, больше не доверяли привратнику.

Ярко вспыхнула голубым круглая печать, рассечённая изнутри треугольниками и расчерченная многочисленными символами. Зразый подался вперёд, пытаясь запомнить хоть что-то. Печать медленно опустилась на лицо женщины и истаяла, словно впиталась.

– Хорошо, – длинный худой мужчина выпрямился, и Зразый по голосу узнал в нём того, что обещал спросить настоятеля Витара о кандидате на место привратника. – Через день мы её заберём и увезём.

Точно из другого монастыря! Только чего они сюда лечить больную привезли, а не сами ею занялись?

Мужчины двинулись к выходу, и Зразый поспешил вернуться в зал для проповедей. Тихо переговариваясь, братья прошли мимо, а затем и вовсе покинули часовню. Парень ещё несколько минут прислушивался к храпу привратника, после чего опять вылез из своего укрытия и заглянул в палату.

Женщина лежала на постели и, кажется, спокойно почивала. Сиделку даже не оставили. Проснётся так одна, испугается…

Зразый повернул к лестнице и в полной темноте спустился к массивной, обитой железом двери. Светляк запалить парень не рискнул, опасаясь, что магические запоры отреагируют. Но через четверть часа осмотра он, к своему искреннему изумлению, понял, что магических запоров нет. Только один массивный засов. И Зразый чуял, что тайна монастыря скрыта за этим засовом.

Страх и азарт схлестнулись, и парень налёг на запор, сдвигая его в сторону. Дверь даже не шелохнулась. Тяжёлая и толстая, она с неохотой подалась навстречу оборотню, и наружу выскользнул луч света.

Парень опасливо заглянул внутрь и увидел разворошённую постель, стол, стул и ещё один длинный стол наподобие того, на котором лекари больных лечат. Зразый приоткрыл дверь шире и опасливо ступил на порог. И замер, столкнувшись с испуганным взглядом.

У дальней стены сидел на кушетке мужчина. То, что это мужчина, Зразый понял, только вспомнив слова привратника. Невысокий, хрупкий, облачённый в длинную белую рубашку и весь такой невыразительно бледный. Кожа почти серая, длинные тонкие волосы белёсые, а тусклые голубые глаза действительно были заплаканными. И пальцы на руках тонкие-тонкие! Словно дух…

В следующий миг мужчина шевельнулся, и у Зразый озноб по спине прошёл. Рукава одеяния дрогнули как дым, расплылись и снова соткались в прежнюю форму.

– Б-брат, я тебя не знаю… – испуганный шёпот раскатился по комнате.

– Я… ученик привратника, – Зразый не успел придумать ничего лучше. – Мне пока сюда нельзя заходить, но учитель… выпил немного.

– Бедняга, – мужчина всхлипнул и перевёл взгляд в окно, – он так тяжело переживает за своих братьев и сестёр.

Не успел Зразый удивиться тому, с какой лёгкостью ему поверили, как поразился куда сильнее.

Откуда в подвале окна?

Он так ошеломился, что сделал ещё один шаг за порог, и застыл, уставившись в окно.

За стеклом была ночь, как и сейчас на улице. Только небо расцвечивало драконье пламя, от земли шёл пар, то тут, то там темнели распластанные тела, а где-то в саженях трёхстах бились какие-то тёмные фигуры. За окном шёл не просто бой, а будто столкнулись две армии.

– Каждый день, каждый день… – почти беззвучно зашептал мужчина. – Когда же эта злоба закончится?

Зразый вообще перестал что-либо понимать и бессильно опустился на порог. Впрочем, уже минуту спустя он подскочил и поспешил осторожно закрыть дверь. А то не дай боги привратник поднимется и заглянет на огонёк. Зразый-то, может, опять за отца сойдёт, а этого… парень бросил взгляд на всхлипывающего мужчину… точно за бабу примет. После Незабудки-то!

Первое ошеломление прошло, и в голове начали шевелиться кое-какие подозрения. Парень присел на ступеньки, ведущие вниз, не рискуя слишком далеко уходить от выхода. Одежда вокруг плачущего узника продолжала порой разрываться туманными языками и опять сплетаться в единый покров, что очень напрягало оборотня и навевало мысли о призраке.

– Простите меня, господин, – нерешительно начал Зразый, – как мне можно вас называть?

Мужчина посмотрел на него усталыми заплаканными глазами.