Идеалы мисс Райт. Дилогия (СИ) - Зимняя Кристина

Нехорошее подозрение, что не так уж здраво я мыслю, как мне прежде казалось, поспешила отмести прочь и попыталась додумать, что скрывалось под недомолвками Джайса и Алекса. Было бесполезно гадать, что именно из прошлого миссис Айвори разболтал перевертыш – тем более что в следующем номере «Вестника» с этим смогут ознакомиться все его читатели. А вот над причинами маскарада, который устроил оборотень, порассуждать стоило – ведь он определенно прятался от кого-то. А если добавить к этому факту слова Констанс об убийственной любви, дырку в волчьей шкуре и залитую кровью машину Алекса, то вырисовывалась вполне складная и очень любопытная картинка.

Оставалось только решить, кто именно попытался избавить герцогиню от навязчивого поклонника – сам лорд Айвори, кто-то нанятый им или другой воздыхатель Каролины. А может, леди лично озадачилась вопросом устранения надоеды? Впрочем, эта версия показалась мне наименее вероятной – хрупкая синеглазая куколка никак не вязалась с какими бы то ни было активными действиями. Такие, как она, сами проблемы не решают – они находят взглядом ближайшего мужчину и принимаются выразительно хлопать ресницами, тискать надушенные платочки и трогательно всхлипывать.

Мужчины, продолжавшие переругиваться, пока я размышляла, так и не пришли к согласию. Фрэйл стоял на своем и уверял, что отозвать статью уже невозможно. Джайсон просил и требовал, а напоследок даже пригрозил рассказать некой заинтересованной особе кое-что об Алексе. При этом оборотень так явно косился на меня, что невольно закрадывалось подозрение, что эта особа именно я. Увы, разоблачения не случилось – сосед на шантаж не поддался, лишь напомнил перевертышу о данной им клятве. Тот выругался и, пообещав спалить следующий выпуск журнала вместе со всей редакцией, вылетел из кабинета.

Оставшись одни, мы еще целую минуту сидели рядом, пока я не сообразила, что разыгрывать близкие отношения уже не перед кем, и не вскочила с дивана, перепуганной курицей. Алекс, недоумевающе уставился на меня – будто только в этот момент осознал, что целый час провел впритирку к подчиненной, злостно нарушая и субординацию, и правила приличия.

– Ну я это… – шарахнувшись подальше от соседа, пролепетала я, – тоже того… пойду! Наверное…

– Куда? – вопросил он, словно растерявшись.

– Туда! – махнула я рукой в сторону выхода и зачем-то добавила: – Тоже.

– Тоже редакцию жечь? – поднявшись, усмехнулся Алекс и шагнул ко мне.

– Тоже! – кивнула я, попятившись. Стукнулась ногой об угол столика, охнула от боли и вдруг осознала, как нелепо себя веду и какую чушь несу. Побагровела и, воскликнув: – Ой, то есть работать! – выскочила за дверь.

Прислонившись спиной к створке, слегка стукнулась об нее головой в тщетной надежде поставить мозги на место. Светлая мысль трусливо скоротать остаток рабочего дня в дамской комнате была изгнана, как неосуществимая. Более достойных и, главное, выполнимых планов не нашлось, и я уныло поплелась к своему креслу, но устроиться в нем и создать баррикаду из папок не успела – в приемную заглянул посыльный и передал срочное письмо для Фрэйла-младшего. Пришлось охладить все еще пылавшие щеки, подержав возле них кувшин с водой, и отправиться обратно – к начальству. Я так беспокоилась о том, чтобы ничем не выдать своей дурацкой влюбленности, что даже не взглянула от кого послание – просто вручила его Алексу и попыталась улизнуть из кабинета, пока он читал. Команда «Собирайся!» застала меня уже на пороге.

– Куда? – обреченно поинтересовалась я.

– В гости, где нас ждет «скромное чаепитие», – процитировал часть письма Фрэйл и предвкушающе улыбнулся.

Немного позже, где-то в пригороде Вэллара…

В тишине, которая облачком неловкого молчания зависла над накрытым на пятерых столом, хруст морковки прозвучал несколько зловеще. Словно это не бледненькая ассистентка звезды надкусила овощ, а какая-то хищная тварь хрупнула чьей-то костью. Или, памятуя о пристрастиях этой многоликой особы, чьей-то головой.

Дайана, утопая в подушках на двухместном диванчике, нервно грызла оранжевые кружочки из глубокой миски. Рядом с ней втиснулся Ферран и подчеркнуто радушно улыбался, небрежно водя пальцем по краю фарфоровой чашки. Едва различимый звук, которым сопровождалось это движение, изрядно раздражал. И мне очень хотелось отобрать у недоэльфа его игрушку, а еще лучше – просто сбежать из гостиной Истенов. Только вот отпускать меня никто не собирался – мое присутствие при обещанном Фрэйлу-младшему разговоре было оговорено в приглашении отдельным, строго обязательным пунктом. Если бы не это, вряд ли сосед взял бы меня с собой. И как ни любопытно мне было, что же будут ему врать, я бы предпочла остаться в редакции, а не второй раз за день оказаться бок о бок с Алексом. Мы с ним занимали точно такой же диван, как хозяева дома, только с противоположной стороны продолговатого низкого столика, а во главе его в массивном резном кресле, словно на троне, восседал Руперт Малиформ. Именно он и попытался завязать светскую беседу, начав с банального:

– Говорят, через пару дней похолодает.

– Неужели? – с издевкой осведомился Алекс. – Надо же, какая потрясающая новость! Никогда бы не подумал, что осенью может похолодать. А через шесть недель вообще зима начнется. Неожиданно, не правда ли?

– Не люблю зиму, – скривилась Ди, зябко поежившись. – Холодно и противно.

– Зато красиво, – негромко возразила я.

– И неизбежно, – решил пофилософствовать Ферран.

– Согласен! – кивнул Фрэйл. – И, поскольку своим мнением о погоде все уже поделились, может, мы все же перейдем к запланированному разговору?

– Вот так вот сразу? – с наигранным изумлением на лице и в голосе воскликнул недоэльф и укоризненно покачал остроухой головой. – А как же ваш кофе? Он же остынет!

Алекс одним глотком опустошил чашку и таким резким движением поставил ее на блюдце, что фарфор жалобно задребезжал, а лежавшая рядом ложечка запрыгала в сторону сахарницы.

– Ну-у-у?! – подавшись вперед, недобро протянул сосед. – Теперь я наконец-то получу обещанные объяснения?

– Разумеется! – самым любезным тоном ответил Ферран и тоже слегка наклонился, чуть сощурившись, словно пытался рассмотреть что-то на сердитой физиономии оппонента. – Все дело в том, что много-много лет назад… – медленно, делая паузы между словами, начал рассказ недоэльф.

Я замерла, не веря собственным ушам – мне до последнего казалось, что дружная компания жертв эксперимента с кровью совершенно не собирается раскрывать Алексу своих секретов. Что они что-то придумали, какую-то уловку, которая позволит им избежать откровений, а мне – остаться единственной посвященной в тайны превращений Дайаны, длинноухости ее супруга и пристрастия Руперта к шарфам. На миг мне даже стало как-то обидно, но нахлынувшая волной смесь досады и чего-то вроде ревности, тут же отступила, едва размеренное вступление в речи Феррана сменилось резкой командой:

– Мэнди, лови его!

Уточнять, кого ловить, было некогда, да и незачем – я и без того уже среагировала, вцепившись в Алекса, который опасно качнулся вперед и чуть не стукнулся лбом о кофейник. Мне бы вспомнить, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным, и не тянуть соседа к спинке дивана, но я осознала, чем чревата такая забота, только когда сосед, сменив из-за моего рывка траекторию движения, тяжело привалился к моему боку и уронил голову на мое же плечо, а руку мне на колени.

– Что с ним? – севшим от испуга голосом выдохнула я.

– Ничего страшного! – поспешила успокоить меня Ди, но добилась обратного эффекта.

Воображение услужливо нарисовало парочку вариантов того, что могла счесть нестрашным раздражительная змеища, и я едва удержалась от перехода к истерическим воплям. Зажмурилась, досчитала про себя до десяти и уже относительно спокойно попыталась выяснить, что произошло с Алексом.

Усадить его ровно не вышло, как я ни старалась. Выбраться из своеобразных объятий бессознательного тела – тоже. Мне даже отстраниться, чтобы заглянуть в его лицо, не удалось – стройный с виду сосед оказался просто неподъемным. И если бы не его безвольно поникшая голова и повисшие плетьми руки, я бы решила, что он втихаря сопротивляется моим попыткам освободиться. Барахталась я недолго – минуты две-три бесплодных попыток хватило, чтобы признать бесперспективность борьбы и смириться с отдавленным плечом и невозможностью отодвинуться. Просить помощи не рискнула, опасаясь, что Ди, по своему обыкновению, предложит откусить Алексу голову. Еще вчера я не стала бы отказываться от такого радикального метода, сегодня же сердце тоскливо сжималось от одной только мысли, что с несносным Фрэйлом-младшим может случиться что-то плохое.