Жрец Хаоса. Книга III (СИ) - Борзых М.

Савельев подумал с минуту, прежде чем задать следующий вопрос:

— А сударыня японская ваши слова подтвердить сможет?

Я повернулся к Юмэ, которая выглядела очень бледно. День у неё выдался насыщенный: сперва её удерживали в колодках, экранирующих силу, потом устроили свободное падение, а после и вовсе непонятно какой силой придавили, так, что она кричала, будто перед смертью.

Кицунэ чуть вздёрнула подбородок, чтобы казаться уверенней, чем была на самом деле.

— Со своей стороны могу сказать, что не знаю, каким образом на дирижабль попал Юрий Викторович, однако же в отношении всего остального он ни словом не соврал.

— Да, ребятки, начудили вы. Не потеряли бы ещё артефакт, цены бы вам не было! А так предотвратили вывоз реликвий имперского значения. Да ещё, похоже, и заговор вскрыли мимоходом.

— Мы теперь в столицу? — осторожно уточнил я.

— Нам без артефакта в столицу хода нет, — покачал головой удручённо Савельев. — Хрен с ним, с Великим Князем. Артефакт позарез нужен для другого. С его с помощью архимагов должны были на Сахалин перенести, помогать держать оборону Курильских островов, а теперь японцы выиграли время и могут додавить наших казацкие заставы.

Савельев раздал распоряжение, и часть его людей на орлах удалилась в указанную мной сторону. На месте падения дирижабля чадили чёрным дымом обломки. Остальные безопасники принялись разыскивать на местности артефакт.

Меня же отчасти мучила совесть. Пряча артефакт, а я не думал, что у него столь важное значение. Признаться, я думал, что яйцо — нечто вроде накопителя энергии, от которого мне постоянно предлагал отпить внутренний голод. Да и Константин Платонович упоминал нечто подобное. Теперь же необходимо было как-то вернуть артефакт безопасникам. Желательно так, чтобы меня после этого в казематы не упекли.

Я не придумал ничего лучше, чем полезть на дерево, с которым до того столь близко познакомился. Забравшись повыше, я нырнул в собственное Ничто, чтобы вновь пронестись перед носом у предка и выхватить с полки артефакт Пожарских на экранирующей подложке.

И снова отключка на одну секунду сыграла со мной злую шутку. Стоило вынуть артефакт из схрона, как на меня тут же спикировал феникс огненной кометой. Я без раздумий швырнул артефакт вниз под ноги безопасникам.

Есть такое высказывание «почувствовать себя между молотом и наковальней». Так вот, я прочувствовала себя живым олицетворением этого высказывания: сверху на меня летел горящим болидом рассерженный феникс, а снизу меня вновь сдавило непонятной магией. Симптомы были всё те же: гул в ушах, давление в груди, белые пятна в глазах. Меня словно раскатывало в тонкий блин. И даже с учётом падения сквозь ветви, вслед за артефактом ощущения были так себе.

Нет, вернёмся в столицу, разберусь со всеми неточностями в работе вассальной клятвы. Одно дело — защищать принца и быть от него зависимым вместе с его младшей сестричкой. И совсем другое — не иметь возможности даже защитить себя от каких-нибудь несознательных элементов, решивших провести переворот в семье и в империи заодно. Мне такого счастья и даром не надо. Нужно будет обсудить этот вопрос с Андреем Алексеевичем.

И снова, во второй раз за день, я считал ветки сосны собственным многострадальным телом, при этом сверху на меня нёсся поток пламени. Сгруппироваться особо не вышло, но шмякнулся я словно кошка, сразу на все четыре конечности, погасив остатки инерции перекатом. Следом на моём месте приземлился феникс, но уже не в виде пламенной птички, а в виде человека, воюющего и катающегося по земле, хватающегося за горло и дерущего скрюченными пальцами игольчатую сосновую подстилку. Что интересно, катался он не голышом, а вполне одетым, с оружием на боку и даже в каких-то защитных артефактах.

Я же впервые рассмотрел, как выглядело магическое воздействие, используемое для задержания магов-преступников. Оно походило чем-то на астральных тварей, живущих в братьях ордена. Но если орденские жрали ауру и лишь после добирались к источнику, как у брата княгини, то эти сразу облепляли источник и будто закупоривали его, постепенно сжимая его стенки. Не было поглощения или поедания, было лишь неимоверное давление. Ведь источник мага продолжал аккумулировать силу, сопротивлялся давлению извне, всё больше переполняясь. В какой-то момент, вероятно, источник должен был взорваться.

«Любой другой, но не наш», — хмуро отозвался мой собственный голод.

«А что ж нам тогда так херово было, что ты кое-кого сожрать грозился?»

«Нам ещё нормально, остальным хуже!»

Да уж… с голосом в голове нужно было что-то делать. Но хорошо уже было хотя бы то, что он заговорил не только на тему «Дай пожрать!»

«Эта тема для нас всегда актуальна!» — тут же отозвался голос с ехидцей.

Пока же я налаживал внутренние связи в собственной голове, к Великому Князю подбежали гвардейцы и накинули на него колодки, похожие на те, которые я видел совсем недавно на Юмэ, и лишь после этого давление спало. Я старательно пытался сделать вдох и тихо ругался сквозь зубы, пока Савельев что-то тихо выговаривал Михаилу Дмитриевичу. Особа императорской крови набычилась и смотрела на сыскаря упрямым взглядом из-подо лба.

Ко мне же подошёл коренастый мужчина, я бы даже сказал, не совсем человеческой наружности. Лицо его более напоминало птичью голову с огромным носом, похожим на клюв, и маленьким, совершенно почти незаметным на фоне носа подбородком. Взгляд безопасника сканировал меня, словно пытаясь что-то распознать. Незнакомец протянул мне руку, помогая подняться и представился:

— Димитр Потоцкий. Впервые вижу такую лёгкую реакцию на свой дар.

— Юрий Угаров, — представился я в свою очередь. — Не хотел бы оказаться вашим врагом.

При этом я чувствовал, как дар Потоцкого то и дело пытался меня прощупать, и ощущения это вызывало омерзительное.

— Димитр, не могли бы вы прекратить? А то мне с моим пустым резервом кажется, будто меня смерть по загривку поглаживает, примеряясь, как бы шею свернуть одним ударом.

— Хах, — удовлетворённо хмыкнул маг, и ощущение прощупывания сразу же исчезло. — Вот оно! Пустой резерв! То-то я думаю, у вас реакция такая лёгкая, а вы под ноль выкачались накануне и резерв не успел восстановиться! Буду иметь ввиду на будущее.

Наш разговор прервал Савельев. Григорий Павлович успел высказать всё, что думал Великому Князю, упаковал сброшенный мною артефакт Пожарских в контейнер несколько меньшего размера, чем японский, и скомандовал:

— Время не терпит, возвращаемся в столицу. Здесь всё закончат и без нас. А вам, Юрий Викторович, с вашей спутницей придётся пройти ещё пару допросов, прежде чем госпожа жрица сможет быть отпущена вам на поруки. Предупреждаю, что в связи со сложными отношениями между нашими странами, лучше ей не покидать пределы вашего особняка. Предупреждаю, что ответственность за возможную диверсионную деятельность вашей спутницы полностью ляжет на род Угаровых. Подумайте ещё раз как следует. Может стоит оставить госпожу на попечение нашего ведомства до окончания военных действий?

Я посмотрел вопросительно на Юмэ и отметил про себя, что она нервничала. Лисьи ушки то и дело вздрагивали, а хвост метался из стороны в сторону. Но внешне она была само спокойствие. До взбалмошной девицы только дошло, что она осталась одна на территории неприятеля, где её статус мико для местных ничего не значил. К нему не испытывали никакого пиетета. Более того, с возвращением на родину у неё теперь тоже могли возникнуть проблемы, ведь её вызволение, по сути, сорвало многоходовую комбинацию, разрабатываемую вероятно не один месяц. Причем по самым скромным прикидкам целью операции могло быть не только возвращение японцам Курильских островов, но и смена на троне представителя династии Пожарских на более лояльного им.

Так что кицунэ домой хода не было. Её, скорее всего, обвинили бы во всех смертных грехах, и были бы недалеки от истины. А если здесь и сейчас я откажусь покровительствовать ей, её с радостью подгребут под себя безопасники и будут допрашивать до тех пор, пока не выведают всё, что она знала.