Западня (СИ) - Фарди Кира

А тут пролетела!

«Ты не ждала опасности, — подсказал ответ внутренний голос. — Не думала о таком повороте».

Это была чистая правда. Казалось, замужество Гортензии неминуемо. Это королевский указ, против которого скромная провинциальная баронесса из обедневшего рода Олдем ни за что не пойдет.

Увы!

Меня подхватили под локти и повели вниз. Идти было невероятно трудно. Я не чувствовала ног, они казались ватными, колени подгибались на каждом шагу, и я повисала всем телом на руках слуг.

— Стойте, стойте!

Я изо всех сил уперлась пятками в пол, внезапно вспомнив про золотой рен, который спрятала в купальне.

— Что еще?

— Мне надо… в туалет.

— Обойдешься!

Тетка злобно прищурилась. Я сделала круглые глаза. Наверняка выглядела в этот момент как идиотка, но плевать!

— Вы хотите, чтобы я описалась прямо во время церемонии? При королевском свате?

— Уведите ее! Отрезать бы этот поганый язык!

Тетка кипела от ярости. Но мне почему-то казалось, что больше она тряслась от страха. Ей хотелось поскорее сбыть меня с рук и перекреститься.

В купальню меня почти внесли на руках.

— Выйдите все! — приказала я властно.

Умею, когда хочу, командовать так, что все повинуются.

— Но барышня, вы слабы. А вдруг…

— Разве вы не этого добивались? — меня уже несло по бездорожью. — Выдать меня замуж без сознания, погрузить, как мешок с углем, на корабль и помахать платочком вслед, утирая фальшивую слезу?

— Простите.

Служанки попятились и оставили меня одну. Я, держась за стену, доковыляла до лохани, куда засунула золотой. Он был на месте. Никто не заметил его, спрятанного за металлическим обручем.

С трудом, но я вытащила его и запихала в лиф. Мне он пригодится, когда проглочу пилюлю и сбегу.

— Я готова!

Горничные вбежали в купальню, помогли мне добраться до большого зала. Здесь уже все было готово к бракосочетанию. Стоял стол, окруженный стульями, горели церемониальные свечи. На полу лежал ковер, на котором стоял подрамник с портретом хозяина Туманного острова.

Издалека образ на холсте казался живым. Озноб побежал по телу, когда я представила реальную встречу с этим человеком.

Меня подвели к ковру и заставили опуститься на колени рядом с портретом. В зал вошел уже знакомый по таверне господин, за ним плелась свита. Он неторопливо огляделся, заметил меня, хмыкнул и тяжело опустился в кресло.

— Да исполнятся все ваши желания! — низко поклонилась тетушка, приложив руки к груди.

Я увидела, что они у неё трясутся, и позлорадствовала про себя: «Сейчас ещё не так трясешься!»

— Да исполнятся все ваши желания! — ответил сват. — Что-то невеста маленькая. Мне говорили ваша дочь — крупная девица.

«Вот оно, началось!» — обрадовалась я.

— Злые языки чего только не придумают, — выкрутилась тётка. — Моя Гортензия всегда была маленького роста.

Она говорила дрожащим голосом, её внушительные телеса тряслись.

' Вот стерва! — ахнула про себя я. — Она меня еще и за Гортензию выдает!'

Задуманная теткой афера открылась во всем неприглядном виде. Старшая кузина будет жить под моим именем и даже сможет выйти замуж как племянница баронессы, не теряя дворянского статуса и чести.

Королевский сват ничего не заметил. Казалось, ему вообще всё равно, кого выдавать замуж. На лице были написаны только скука и желание поскорее разобраться с нудным делом.

— Ну-с, приступаем к церемонии, — махнул он писарю рукой.

Тот подлетел к столу, положил перед сватом лист бумаги, и в этот момент я решительно откинула с лица фату.

Но показать лицо мне не удалось. Тетка каким-то звериным чутье на долю секунды раньше угадала мой порыв и набросила фату обратно мне на голову.

— Ты что творишь? — прошипела она, обдав запахом лука, и схватила мое ухо.

Я даже передернулась от отвращения, тошнота опять подступила к горлу.

— Руку убери, — прорычала в ответ я. — Иначе… как закричу!

— Неблагодарная стерва! Я тебя приютила.

— А ты подлая предательница. Боги тебя накажут!

— Чт-о-о-о…

Наш свистящий диалог наконец услышал сват.

— Что там у вас? — недовольно спросил он и уставился на меня неподвижным взглядом.

— Ваше Сиятельство, — пошла я ва-банк. — Мне душно, я хочу откинуть фату.

— Невеста не должна показывать лицо во время церемонии. Только жених имеет право его видеть.

— Что, съела? — торжествовала тетка.

Она выпрямилась и застыла рядом.

— Что за древние законы? — проворчала я, приподняла голову и сквозь кружевное полотно посмотрела на господина.

Он белоснежным платочком сдувал пылинки со стола и кривился, а на лице было написано презрение и раздражение.

И иллюзии моментально слетели. Этот человек приехал в наш городишко с определенной задачей, и он ее выполнит, несмотря ни на что.

— Молчи уже! — дернула за плечо тетка.

Но я не могла молчать. Хотя чувствовала себя отвратительно, не понимала, каким мощным средством меня опоили, что я слышу, говорю, а не могу действовать. Но и сдаваться безропотно не собиралась.

— Господин, — выдавила я из себя, — Я не Гортензия. Меня зовут Лили.

Однако остатки моих физических сил ушли на препирательство с теткой, и голос прозвучал так слабо, что никто на мой призыв не отреагировал. Я равнодушно пожала плечами: не сейчас, так потом. Все равно не буду женой чудовища, сбегу по дороге.

Пилюля в бумажке грела душу и давала надежду.

Сват лениво развернул свиток и щелкнул пальцами. Писарь мгновенно оживился, бросился ко мне, осмотрел издалека.

— Здорова ли девица? — поинтересовался господин и протяжно зевнул.

Кажется, ему до смерти надоели эти невесты и обряды. Одно дело проводить церемонию среди высокопоставленных господ в столице и совсем другое в убогой провинции.

— Конечно, здорова и полна сил, — поклонилась тетка и заторопилась: — Да исполнятся все ваши желания, господин!

— Хм… странная она какая-то.

— Ой, не обращайте внимания, Ваше Сиятельство, — засуетилась тетка. — Волнуется дочка. Нам оказана такая честь Его Величеством, такая честь!

Господин отмахнулся, баронесса захлопнула рот, и тут случилось неожиданное.

Сват тяжело встал, приподнял фартук живота и снял ремень.

Я напряглась, вытянула шею.

Несколько секунд господин ковырялся в ремне, а потом раскрыл медальон. Он достал из него… печать.

Печать, мать ети!

Так вот что он так тщательно оберегал! Потеря печати королевского свата стоила бы жизни ему и его родным.

До этой минуты я наблюдала за процессом будто сквозь туман, видела одни силуэты без деталей, но сейчас распахнула глаза пошире. Чутье сыщика просто взвилось мощной цунами.

— Прошу вас, господин, — низко склонился писарь и тут же подложил под руку господину подушечку с чернилами.

Тот обмакнул печать и смачно шлепнул ее на лист.

Это было настолько неожиданно, что я опешила. Мозги заскрипели от напряжения. И в таверне кто-то хотел украсть не медальон, а печать? Но зачем?

Ответ напрашивался простой: этот неизвестный вовсе не хотел, чтобы еще одна невинная девушка погибла. А значит страшные слухи вовсе не слухи.

Холодок побежал по спине, я передернулась от озноба и застонала про себя:

«Ну, Лили, ты полная идиотка! Гордишься своей наблюдательностью, а тут прошляпила собственную жизнь!»

Получается, я сорвала кому-то операцию и подставила себя под удар?

Но кому понадобилось красть печать? Кто настолько могущественный решился на атаку королевского свата?

Жених?

Влиятельный друг?

Повстанцы, выступавшие против решений короля?

В чью игру я ненароком влезла?

Незнакомцы!

Именно они крутились у таверны, наблюдали за представлением, а потом встретили меня. Теперь понятен стал злой взгляд высокого красавчика: своим расследованием я испортила ему всю операцию.

Вот черт! Черт! Черт! Черт!

Сват еще что-то спрашивал у тетки, она отвечала, печать шлепала по бумаге, но я не слышала ни одного слова, настолько была поражена сделанным открытием.