Перед тем как уйти, я даю Антуану и Огюсту несколько приказов. Для начала, собрать всех уцелевших людей и разделить их на несколько групп.
Из первой составим временное ополчение, поэтому в нее должны войти люди, которые хотя бы пару раз за свою жизнь держали в руках оружие.
Во вторую войдут те, кто вместе с Огюстом займется оценкой повреждений. А в идеале еще и восстановлением разрушенных построек, насколько это вообще возможно.
Ну, и третья группа приведет в порядок поля с угодьями, после чего разметит участки под новые.
После этого, Огюст проводит меня в поместье, состояние которого также оставляет желать лучшего. Это внушительный, но обветшалый дом с прохудившейся в нежилых частях крышей (а, может, они именно из-за этого и нежилые?). Наполовину заросший плющом, из-за чего в сумерках создается странное ощущение, будто бы он растет из разбитого неподалеку садика. Который так же выглядит слишком запущенным и заросшим.
Да что там садик, вся территория поместья буквально кричит о том, что ей не уделяли внимания уже долгое время.
— А почему даже поместье в таком ужасном состоянии? — спрашиваю я у Огюста.
— Простите, мадам Диана, — падает мне в ноги он, — Прошу, поверьте, я делал все, что в моих силах. Когда мсье Адриан передал мне его, иначе как руинами это место нельзя было назвать. Я всеми силами старался привести здесь все в порядок, но управляющие отказывались выделять на поместье деньги.
Что ж, в этом я их прекрасно понимаю. Хоть состояние поместье — это своеобразный показатель статусности и достатка его владельца, но выбрасывать на него деньги, когда все остальное находится в запустении — и правда не стоит.
И тем не менее, мне придется привести этот дом в порядок, если я хочу добиться расположения торговцев и наших соседей. Люди, подобные им любят пускаемую в глаза пыль и более охотно идут на контакт когда оказываются в приятной обстановке.
— Все хорошо, Огюст, — заставляю его снова выпрямиться, — Я не держу на тебя зла. Мы обязательно приведем здесь все в порядок, а пока пожалуйста покажи мне комнату, которую я могла бы занять.
Огюст ведет меня в дом, который изнутри действительно кажется не таким запущенным. По крайней мере, видно, что за ним следят и по мере сил поддерживают чистоту с порядком. Нигде нет и следа пыли, ковры чистые и настолько мягкие, будто плывешь по облаку, в вазах стоят свежие цветы.
Огюст отводит меня в просторную комнату на втором этаже. Ее окна выходят на тот самый запущенный сад, мимо которого мы проходили, но мне все равно нравится такое расположение. Ведь тогда, каждый день подходя к окну, я смогу собственными глазами наблюдать за преображением этого имения.
Бережно положив на кресло мои саквояжи, Огюст уходит, чтобы распорядиться подать мне ужин.
Я же рассматриваю скромно обставленную комнату, большую часть которой занимает широкая кровать с пышным прозрачным балдахином, письменный стол, что стоит прямо напротив окна и длинный платяной шкаф. Из остальной мебели здесь лишь узкий угловой стеллаж с высокой пузатой вазой и пара кресел с крохотным чайным столиком.
Пока не вернулся Огюст, решаю быстренько разложить свои вещи. Но, бегая по комнату туда-сюда, не сразу замечаю, что одна из половиц слишком сильно ходит ходуном. А когда обращаю на это внимание, становится уже поздно.
Мысок туфли задевает приподнявшуюся половицу и вот я уже со всех размаху лечу вниз. Кое как успеваю выставить руки, чтобы смягчить падение, но все равно больно ударяюсь коленом.
Вот ведь!
Нет, что ни говори, а домом нужно будет заняться по-любому. А пока, надо попросить Огюста…
Но я моментально забываю обо всем, что хотела сделать, стоит мне только подняться и кинуть взгляд на злосчастную половицу. Потому что под ней что-то лежит.
Отодвигаю ее в сторону и вижу перед собой несколько конвертов, стянутых бечевой. Задумчиво верчу их в руках. Один подписан графом Онсоном, другой — лордом Ульфридом.
Учитывая, что это хъёрдвардские фамилии, скорее всего, это переписка тех людей, которые владели этим поместьем задолго до нас. еще в те времена, когда Мрачные Топи были землями наших соседей.
Вот только, зачем надо было прятать их под половицей?
Ведомая любопытством, я открываю верхний конверт, достаю письмо, пробегаюсь по ним взглядом. И от того, что там написано, меня охватывает паника.
Глава 10
Моё предположение о том, что это была переписка, оказывается не совсем верным. Я держу в руках часть переписки, и, от того, что часть писем то ли утеряна, то ли спрятана где-то ещё, смысл написанного не совсем ясен.
Но отчего-то мне становится ещё более не по себе, когда я раз за разом пробегаю глазами убористые строчки.
“Ты был прав. Он действительно здесь, — писал граф Онсон, — все наши расчёты оказались верными”
“Рад узнать об этом, — отвечал ему лорд Ульфрид, — помни, что ни один посторонний не должен знать о нём. Ты должен сделать так, чтобы это место ничем не выделялось и не привлекало внимания. Иначе все наши усилия будут напрасны”
Рука, держащая эти два письма, вздрагивает. Кто этот таинственный «он»? Почему эти двое так упорно не желают называть его по имени? Или же…
Внезапная догадка заставляет меня насторожиться.
Или же, это что-то неодушевлённое? Но если так, то что это может быть?
Внутренний голос настойчиво советует мне убрать эти письма обратно, а ещё лучше — сжечь, навсегда забыв об их существовании. Но я не могу пошевелиться, и настойчиво перечитываю письма вновь и вновь, будто загипнотизированная.
“Это нетрудно сделать, учитывая, что кругом одни болота. Но из-за того, что он еще не пробудился, поиски могут занять слишком много времени. И тогда кто-нибудь точно что-то заметит. Нам нужно что-нибудь придумать на этот счет, — настаивал Онсон, — Я не могу так просто прочесывать каждый клочок этой вонючей земли”
“Я пришлю тебе на помощь своих людей, — отозвался лорд Ульфрид, — Можешь объявить, что они ищут одного из моих беглых рабов. На некоторое время это должно закрыть лишние вопросы. Кстати…”
На этом месте моя рука вздрагивает и ещё сильнее стискивает старую бумагу.
“…у меня появились надёжные сведения, что в поисках нам может помочь ведьма. Сделай все, что в твоих силах, чтобы склонить ее на нашу сторону.”
На этом последнее письмо лорда Ульфрида обрывается. Граф Онсон то ли не ответил ему, то ли его ответ канул в небытие.
Я аккуратно складываю потрёпанные письма, вновь перевязываю бечёвкой и убираю под подушку. Но мне тут же становится не по себе от мысли о том, что такие странные пугающие записки будут лежать под моей головой.
В результате чего, я перепрятываю их в шкаф, под стопку уже разложенной одежды. Не боги весть, что, но я переложу в более надёжное место при первом удобном случае.
Все мысли упорно крутятся вокруг этих писем. Что Онсон и Ульфрид имели в виду? Кого или чего они ищут, тщательно скрывая свои действия ото всех. Еще и придумывая такие схемы, как поиски якобы сбежавшего раба.
А упоминание ведьмы тревожит меня больше всего. Быстро перебираю в уме всё, что знаю про ведьм, но мои познания весьма скромны. Ко мне приходит мысль, что, быть может, это какой-то клад или сокровище, которое ведьма должна помочь отыскать? Только вот, занимаются ли они подобным? Я всегда считала, что специализация ведьм — это всякие проклятия, смертоносные зелья и прочая жуть.
Но, если вдруг это действительно окажется сокровище и если Ульфрид с Олсоном его так и не нашли, это было бы очень кстати. Глядишь, появились бы дополнительные деньги на восстановление имения.
Мысль о сокровищах успокаивает меня настолько, что я чувствую как на меня наваливается сонливость. Видимо, все накопленные переживания и впечатления этого дня прорвались, наконец, наружу.
Пожалуй, я даже не буду дожидаться Огюста и сразу лягу спать…
***
— Мадам Легро… — пробивается сквозь сон чей-то далекий, но настойчивый голос.
