Игла - Кондрацкая Елена "MavkaShu"

— И ты расскажешь мне, что было там, в междумирье? И про свои страхи и беспокойства?

— Всё, что пожелаешь. Теперь мы связаны крепче, чем можно себе представить. Даже если бы я хотел, я не мог бы тебе отказать.

Игла испуганно вскинула голову, заглядывая в золотые глаза.

— Нет. Я ни за что бы не посмела заставлять тебя...

— Я знаю. — Глаза сощурились от улыбки, пальцы скользнули по щеке Иглы и заправили за ухо упавшую на лицо прядь. — Я сам так хочу. Ни к кому и никогда прежде моё сердце не тянулось так отчаянно.

— Это всё чары, — выдохнула Игла и приложила ладони к груди, чтобы удержать собственное сорвавшееся в галоп сердце. — Если не быть осторожными, можно потерять голову.

Дар наклонился к ней, Игла задохнулась от жара, волной окатившего её тело. Дыхание Дара обожгло ухо.

— Я потерял голову задолго до того, как ты околдовала меня, дикая.

— ...имени... — прошептала Игла.

— Что? — не расслышав, Дар отодвинулся, заглядывая ей в лицо.

Игла судорожно выдохнула, положила ладони ему на грудь и требовательно посмотрела в глаза.

— Назови меня по имени.

— Златея.

В груди стало до боли горячо и радостно, Игла подалась вперёд, и её с готовностью встретили губы Дара. Его руки легко подхватили её за бёдра, и Игла, не разрывая поцелуя, оттолкнулась от пола и обвила руками шею Дара, а ногами — талию. Спина ударилась о стеллаж, и тот угрожающе покачнулся. Остановив его одной рукой, а второй прижимая к себе Иглу, Дар понёс её в глубь библиотеки. Добравшись до письменного стола, который показался ему достаточно крепким, Дар одним рассеянным движением смахнул с него книги и свитки, на пол со звоном улетела и разбилась хрустальная чернильница, но никто не обратил на неё внимания. Дар усадил Иглу на стол, осыпая поцелуями её лицо и шею. Он не торопился двигаться дальше, но Игла сама потянула вверх его рубаху. Он поднял руки, помогая ей освободить его от лишней одежды, и после они оба замерли, глядя друг на друга, словна оба не знали, что делать теперь. Игла отвела взгляд от его лица, к тонкому шраму на груди. Нерешительно коснулась его кончиками пальцев, и Дару показалось, что его сердце остановится — багрец вновь расколется, не в силах вынести даже столь невинной близости с ней. Игла подняла взгляд, будто почувствовала бурю, которая раздирала его на части, и решив лишить его остатков самообладания, сняла свою рубаху. Обхватила одной рукой шею Дара и, оперевшись на вторую, отклонилась назад, увлекая его за собой.

Этот поцелуй вышел совершенно другим. Игла позволила изучать её глубже и отвечала так открыто и искренне, что, казалось, магия разрушила все те хрупкие барьеры, которые ещё оставались между ними. Дар, обхватив Иглу за затылок, коснулся губами её шеи, и Игла не сдержала короткого стона. Жар в её груди нарастал, растекался по телу. Ноги и руки стали невесомыми и будто чужими, сердце стучало в ушах, и Игла едва ли могла совладать с чувствами, которые они с Даром теперь делили на двоих. Поцелуи спустились ниже, достигли шрама на груди, и всё внутри болезненно сжалось, будто губы коснулись не кожи, а обнажённого сердца. Дар был нетороплив и нежен, ловил каждое движение Иглы, каждый её вдох, готовый в любой миг прекратить, стоит ей лишь сказать. Но она не хотела прекращать. Ждала, что придётся страх, желание сбежать, но они не появлялись. Она доверяла ему. Доверяла больше, чем кому-либо. Может быть, даже больше, чем самой себе.

Горячие поцелуи переместились к животу, и Дар опустился на колени. Игла не знала, что произойдёт дальше, но помогла ему избавить себя от исподнего. Дар поднял юбку ей на живот и под удивлённым взглядом Иглы, поцеловал внутреннюю сторону её бёдер. Она хотела спросить, что он задумал, но слова застряли в горле, когда его горячий язык коснулся её. Игла охнула и, зажав рот обеими ладонями, закрыла глаза. Тело содрогнулось от неведомых прежде ощущений, стоны не желали оставаться в тайне, и Игла, не выдержав, опрокинулась на спину, выгибаясь и хватаясь за края столешницы. Дара же её стоны доводили до исступления, видеть её такой: открытой, беззащитной, откликающейся на его ласку — было почти невыносимо. Она была до боли знакомой и одновременно совершенно другой, и Дар хотел узнать её всю.

Он накрыл её своим телом, защищая от мира и холода, кожа к коже, дыхание к дыханию. Игла с готовностью прильнула к нему бёдрами, влажная и обжигающе горячая. Дар не сдержал стон, когда почувствовал её, обнял крепко и сильнее подался вперёд. Игла двигалась ему навстречу, задыхаясь от исступления, нежности и любви, которые захватили их обоих. То, что происходило между ними, стало чем-то большим, чем просто близость. Тела стали продолжением чувств, которые они не смогли бы выразить, даже если бы хотели — так много их было. Нагота — телесная и духовная, доверие и чары, которые объединили их, связали так крепко, что они чувствовали сердца друг друга, желание друг друга, и даже делили на двоих удовольствие, которое нарастало с каждым движением, взглядом, мыслью, а от того оно становилось настолько сильным и непреодолимым, что им казалось, что вами они безвозвратно растворились в нём.

Ахнув, Игла выгнулась под ним, изо всех сил ждала его бедрами, и Дар тоже не выдержал, в тот же миг последовав за ней. Они остановились, тяжело дыша и глядя друг на друга так, будто видели впервые. Отчасти это и правда было так.

— Ты прекрасна, — тихо сказал Дар, гладя её по влажным от пота волосам. — Я даже представить боялся, что когда-нибудь смогу держать тебя в объятиях.

— Я тоже, — с замирающим сердцем отозвалась Игла. — Я тоже очень-очень боялась. Но думала об этом постоянно. С того дня на Звёдной Башне.

— Ох, так недавно? — смущённо рассмеялся Дар и, укутав её в свою рубаху, перенёс в кресло. Он сел, а Игла устроилась у него на коленях.

— А ты? Разве не тогда же?

Дар отвёл взгляд и щёки его запылали румянцем.

— Гораздо раньше, — нехотя признался он. — Думаю, с лавины, которая накрыла нас у Полозовой горы...

— Что! — Игла со мехом толкнула его в грудь. — Мы же были едва знакомы! Ты дразнил меня!

— Я вёл себя как дурак, — Дар прикрыл ладонью лицо. — Потому что не понимал, что со мной происходит. Я всю жизнь был бессердечным Кощеем и не собирался ничего менять, но... всё случилось само, ты случилась, и я не знал, что делать.

— Ага, вёл себя как тысячелетний мальчишка, — фыркнула Игла.

— Ты была не лучше.

— Ещё как лучше!

— Ох, ну, как скажешь.

— Что за тон? Опять дразнишься?

Дар вместо ответа поцеловал её, и Игла демонстративно скривилась и вытерла губы.

— Эй! Будешь так делать, буду целовать тебя ещё чаще.

Игла опять скривилась, и Дар снова её поцеловал. Она засмеялась, продолжая кривляться и красть всё новые и новые поцелуи и целовала его сама. Так легко и свободно, как будто так было всегда. И всегда будет. Весь день, вечер, а потом и ночью, в спальне, которую теперь они будут делить на двоих. Сегодня и всю оставшуюся жизнь. «Я вижу тебя. Я чувствую тебя. Я люблю тебя», — стучало в их сердце — одном на двоих, — стучало так громко, что никакие слова были не нужны.

Глава 48

Метели улеглись, а солнечных дней становилось всё больше, и хоть в лесу ещё лежал глубокий снег, переменившийся ветер уже шептал о скором и неотвратимом наступлении весны. Терем, опечаленный и замерший в отсутствие хозяина, ожил, преобразился и вновь стал уютным домом. И казалось, всё наладилось, лишь по ночам Игла просыпалась в холодном поту, боясь, что связь их с Даром разорвалась и он вновь оказался в корнях мёртвого дуба. Но заклинание работало: каждую ночь Дар лежал рядом, живой и невредимый. Почувствовав её пробуждение, он открывал глаза и утягивал Иглу в тёплые, успокоительные объятия, обещающие, что все её страхи напрасны и всё будет хорошо. Пусть Игла и стала его сердцем, как и было задумано, полная сила, которой Дар обладал тысячу лет назад, к нему так и не вернулась. Игла полагала: дело было в том, что сердце в своё время разделилось на части: одна всё ещё жила в древнем лесу, вторая досталась ей, а третья — умерла вместе с бабушкой. Но часть силы, та, часть, что жила в Игле, всё же вернулась к Дару. Они подолгу практиковали чары вместе, и он даже делал некоторые успехи, но всё же был ограничен магией багреца и лишь частью силы, которой делилась с ним Игла, а многого Дар брать не хотел, несмотря на то, что Игла уверяла его в том, что это ей не навредит. Впрочем им ещё многому предстояло научиться. Вместе. И на многие вопросы найти ответы.