Мастер Рун. Дилогия (СИ) - Сластин Артем

– Прячься! – заорал я Ивгару, и мы оба вжались в стену, зажмурившись и зажав уши ладонями.

Взрыв был такой силы, что даже внизу, в гроте, нас обоих швырнуло в стену, как тряпичных кукол. Ударная волна вышибла весь воздух из легких, в ушах оглушительно зазвенело, а перед глазами, даже сквозь закрытые веки, полыхнула ослепительная белая вспышка. Потом посыпалась земля, камни, куски чего‑то мягкого и влажного, что, как я подозревал, раньше было частями дикарей.

Грохот эхом прокатился по лесу, стихая постепенно, и сменился звенящей тишиной. Я разжал веки, мир вокруг плыл, уши закладывало так, что я слышал только собственное сердцебиение. Ивгар лежал рядом, тоже прикрывая голову руками, его плечи вздрагивали.

– Мы… живы? – хрипло спросил Ивгар, поднимая голову и оглядываясь. Его лицо было бледным, в глазах застыл шок.

– Похоже на то, – так же хрипло ответил я, пытаясь встать и едва удерживаясь на подкашивающихся ногах. – Но надо уходить. Быстро. Этот грохот слышали все в радиусе километров. И дружинники, и дикари, и кто угодно еще.

Ивгар кивнул, с трудом поднялся, держась за стену, и мы начали карабкаться вверх. Подъем был труден, тело не слушалось, но адреналин и страх снова подгоняли. Выбравшись на поверхность, мы на секунду замерли, глядя на результат моего безумия. Картина была жуткой. Я отвернулся, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, и, схватив Ивгара за здоровую руку, потащил его прочь от этого места.

Наверху, на краю расщелины, творилось что‑то невообразимое. Земля была опалена, деревья повалены и горели, а от дикарей остались только… части. Разбросанные по большой площади. Некоторые еще шевелились, издавая стоны, но большинство просто лежали неподвижно. Я не стал считать, сколько их осталось целыми. Не хотел знать.

– Практик, – прохрипел Ивгар, глядя на меня остекленевшим взглядом. – Четверо мне свидетели, ты практик. Ты это скрывал.

– Нет, – мотнул я головой, так как алиби у меня было стопроцентным. – Я не практик. Просто есть несколько хороших рунных камней, ну и не очень хороших. Такой вот фокус.

– Фокус, – он истерично хохотнул. – Ты кучу дикарей в фарш превратил своим «фокусом». Венату свидетель, я видел, как практики дома рушили, но, чтобы так… – Не договорив, он мотнул головой, а затем, приняв решение, махнул рукой. – Уходим!

Мы бежали, спотыкаясь, падая, поднимаясь и снова бежали, пока снова не вышли к реке, но уже в другом месте, где берег был более пологим и течение не таким быстрым. Переправились вброд, по пояс в ледяной воде, и, выбравшись на другой берег, рухнули в траву.

Он замолчал, отвернувшись. Мы лежали в тишине, слушая, как река шумит, как ветер шелестит в листве. Живые. Каким‑то чудом живые.

– Знаешь, – прохрипел Ивгар, не поднимая головы, – когда я согласился взять тебя в этот поход, я думал, что самым опасным будет переход через границу Старших.

– Ага, – выдохнул я. – А получилось… как получилось.

– Резня в деревне, погоня дикарей, болт от своих же, и в финале ты устроил что‑то похожее на гнев богов, – он повернул голову, глядя на меня одним глазом. – Обычный четверг, в общем.

Я фыркнул, несмотря на всю жуть ситуации.

– Хочешь сказать, что по пятницам у тебя веселее?

– По пятницам я обычно пью в таверне и проигрываю в кости, – ответил Ивгар. – Гораздо безопаснее. Никто не взрывается.

Мы помолчали еще минуту, потом контрабандист тяжело вздохнул и начал подниматься.

– Лежать тут до утра – плохая идея. Мокрые насмерть замерзнем. Да и кто знает, может, остались еще дикари поблизости. Те, что поумнее и не полезли в расщелину.

– Куда идти? – спросил я, с трудом садясь. Голова кружилась, а перед глазами плыли цветные пятна.

– По реке вниз. Там, если память не врет, должно быть поселение. Нормальное, с частоколом и стражей. Километров Венату знает сколько отсюда. Дотянем как‑нибудь.

– Как‑нибудь, – пробормотал я, поднимаясь и чувствуя, как затекшие ноги протестуют против этого решения. – Отличный план.

Мы побрели вдоль берега, держась в тени деревьев. Ивгар шел впереди, прихрамывая и держась за плечо. Я плелся следом, арбалет на изготовке, хотя сомневался, что смогу попасть даже в дом с десяти шагов в моем состоянии.

– Слушай, а что ты там делал с камнем? – спросил Ивгар через какое‑то время. – Перед тем как его швырнуть. Молился?

– Ага, – коротко сказал я. – Он активируется нажатием.

– Это я заметил, – хмыкнул он. – Половину леса снесло. А что, часто такое практикуешь?

– Второй раз в жизни, – признался я.

Ивгар остановился и обернулся, глядя на меня с каким‑то восхищенным ужасом.

– То есть ты даже не был уверен, что получится? Мог себя, меня и всю округу вместе с дикарями?

– Ну… теоретически да, – пожал я плечами. – Но выбора особо не было. Или они нас, или мы их.

– Теера милостивая, – пробормотал контрабандист, качая головой и снова разворачиваясь. – Я с безумцем пошел в поход. С безумцем‑практиком, который экспериментирует на ходу.

– Зато живы. И я не практик, в будущем, да, по пока еще нет.

– Пока, – буркнул он. – Ключевое слово – пока. Ты когда им станешь, ко мне в гости даже не заходи.

Мы шли еще час, может, больше. Время тянулось мучительно, каждый шаг давался с трудом.

– Смотри, – Ивгар поднял руку, указывая вперед. – Огни.

Я всмотрелся в темноту и действительно увидел вдали слабое мерцание. Много огней, выстроенных в линию. Частокол.

– Четверо мне свидетели, – выдохнул контрабандист. – Дошли. Только давай аккуратно. Не хочу получить болт в спину от очередных нервных стражников.

Мы вышли из леса, держа руки на виду, и медленно двинулись к воротам. Поселение было больше того, что мы видели горящим. Дома стояли в два ряда, частокол был высоким и крепким, на башнях горели факелы.

– Стоять! – раздался резкий окрик сверху, и в свете факелов я увидел двух стражников с арбалетами, направленными на нас. – Кто идет?

– Путники! – прокричал Ивгар, останавливаясь. – Ранены! Просим укрытия!

– Какие еще путники среди ночи? – недоверчиво отозвался второй стражник. – Делать что ли нехрен?

– Да мы точно не по доброй воле. – прокричал контрабандист. – мы вышли у деревни на той стороне реки, а там дикари, и бойня, пришлось улепётывать со всех ног.

Стражники переглянулись. Один из них что‑то крикнул вниз, и через минуту ворота приоткрылись. Вышел высокий мужик с копьем, в кожаном доспехе, явно старший.

– Какую деревню? – спросил он, внимательно разглядывая нас. – Говорите быстро и по делу.

– Ту, что в излучине реки, – ответил Ивгар. – Не знаю, как называется. Дикари напали, человек пятьдесят, может, больше. Мы мимо проходили, увидели пожар. Хотели помочь, но нас самих чуть не убили. Туда пошел отряд дружинников, мы их тоже видели, и с вашей стороны дикарей видели, переправлялись туда.

Он тактично промолчал что этот отряд мы весь грохнули.

– А потом там грохнуло что‑то, и мы бегом сюда, я Ивгар, от Белобородого, иду с Северного Порта.

Главный чертыхнулся и обернулся к воротам.

– Юрка! Отбой тревоги, Белобородого я знаю! – Потом снова посмотрел на нас. – Заходите.

– Сюда, – кивнул старший, ведя нас к небольшой избе у самого частокола. – Лекарь тут живет. Пусть посмотрит, что с вами.

– Каменный брод точно вырезали? – спросил один из стражников, подходя ближе. – Там же семей двадцать было.

– Когда мы видели, горело больше половины домов, – мрачно ответил Ивгар. – И бой шел неравный. Не знаю, кто‑то выжил или нет.

– Проклятые ублюдки, – прошипел стражник. – Они совсем озверели. Раньше так далеко не заходили.

– Что‑то их спугнуло, – заметил старший. – Или кто‑то. В последние недели набеги участились. Будто их кто гонит из леса.

Дверь избы распахнулась, и на пороге появился невысокий седой мужчина в простой рубахе и штанах.

– Что за шум? – пробурчал он недовольно, но, увидев нас, сразу сменил тон. – Ох, Теера милостивая. Заходите, заходите. Я уж погляжу.