Ни слова, господин министр! (СИ) - Варварова Наталья

— Я попробую надавить на Стефана. Запутать, возможно, запугать возмездием крови, — протянула Клавдия. — Оливия, твоя мама хотела бы, чтобы вы начали все сначала в другой стране. Деньги у нее есть, и я добавлю тоже. Я даже смогу помочь тебе бороться с наведенным мороком. 

И кто здесь заявлял, что надо торопиться? Пришлось самой озвучить то, что меня беспокоило:

— Я беременна от короля — монстра, готового прикончить всех, кого я люблю, и меня тоже. Вы хотите, чтобы я избавилась от ребенка.

— Я не хочу, но, если понадобится, помогу тебе это сделать, — вздохнула королева. 

— А я настаиваю, что это единственный правильный выход. Во-первых, это темный род, сложная кровь. Твой драгоценный Родерик до сих пор жив исключительно благодаря вашей любви. Взаимодействие с тобой помогло ему обрести равновесие. У Стефана оно имелось изначально, но он исключительно жесток. Даже по меркам высшей аристократии. Его ребенок — не только результат преступления, но и твои кандалы на всю жизнь. 

Мама распалялась все больше. В такой запальчивости я еще ее не видела. Она уверена, что должна спасти меня от страшной ошибки.

— Вероятность, что в нем проснется тьма, огромна. Ты крайне сильный маг, Оливия. Я и не представляла, что Светочам бывает дарована такая мощь. Тьма пробудится, он войдет в двойку. Что будет делать Стефан, а что — ты? Как воспитать из Конрада нормального человека? Да еще за пределами дворца? Или, нет, ты отправишься жить со Стефаном и его женой и будешь подпитывать энергией все семейство?

Я закричала. Я никогда не кричала на маму, и сейчас крик был обращен не против нее, а против всех обстоятельств, что громоздились на моем пути в немыслимые баррикады. Я жду ребенка. Зачем же все так усложнять?

Затрещали оконные рамы, зазвенели стекла. Клавдия сообразила быстрее Робертины и выволокла меня из-под падающей люстры… 

Все вокруг потемнело, затем так же резко позеленело. Я смотрела, как на моей ладони крохотный полуистлевший корешок превращался в малое растение с вполне живой корневой системой. Оно пульсировало, и от руки тепло расходилось по всему телу.

Очнулась я уже на диване. Растерянная мама держала мою голову на коленях.

— Выброс, но я не понимаю, откуда ему взяться… Девочка была пустой. У нее не хватило бы сил, чтобы зажечь свечу взглядом, — прошептала она.

Я скосила глаза и заметила, что вместо окон у нас теперь буйные заросли. Ветви, причем от деревьев разных пород, пробили себе путь в дом. Малая гостиная превратилась в оранжерею. А вместо центрального светильника свешивалась лиана, свернувшаяся кольцами, как приличных размеров удав.

Растения, действительно, росли лучше в моем присутствии, и мама постоянно этим пользовалась. Но ведь не до такой же степени. 

— Волна прокатилась по всему городу, — пояснила Клавдия. — Совершенно точно дошла до дворца. Домашние растения, как и чахлые аллеи на улицах, обернулись джунглями. Но на Оливию не подумают. Кто вообразит такое? Магам-наблюдателям я успею закрыть рты. Скажем, что у тебя одно из зелий вышло из-под контроля… От себя добавлю, что девочка, похоже, сумела бы выносить малыша и без нашей помощи.

— Ерунда. Это нервное, — пробормотала мама. — И ты не хуже меня знаешь, что без поддержки отцовской тьмы ей не доносить и не разродиться… Королева Стелла пока держится хорошо, беременеет исправно. Так что зачем Стефану ребенок на стороне? Достаточно не вмешиваться и наблюдать, как природа довершит начатое им.

— Исключено. Никакого короля. Он не прикоснется ко мне и не подойдет к моему ребенку. И с чего вы взяли, что родится мальчик? Это будет девочка — целительница, как мама, или Светоч, как я… Уйду рожать в леса. Четыре стихии меня поддержат, моя магия при мне. И даже тьма на нашей стороне. Поможет, я не сомневаюсь. 

Я попробовала подняться, и они усладили меня между собой. Мама проверила, нет ли у меня жара. 

— Ты понимаешь, на что себя обрекаешь? Мы могли бы уехать. Ты бы вышла замуж, родила прекрасных, даровитых детей. Изредка мучилась бы кошмарами, но жила в безопасности и в любви… 

— Я же сказала, что справлюсь. Научусь вязать или шить. Или продавать заряженную воду. Или, например, готовить удобрения, усиливать действия снадобий… Не пропадем. 

Клавдия замахала руками. 

— Фантазии в сторону. Оливия, во время беременности и еще лет пять будет очень тяжело, если ты намерена избежать огласки и отказаться от участия Стефана. Ты не сможешь покинуть Фересию, потому что малыш погибнет сразу же. Что дальше — надо смотреть. Тебе придется выйти здесь замуж. У меня есть идеальный кандидат, но о тихой идиллии сразу забудь. Ты не избежишь внимания света, останешься рисковать на виду у Стефана и у Родерика… Если честно, я не знаю случаев, когда отцовство Конрадов удалось скрыть. Однако здесь много «но». Главное, выстоять в ближайшие годы… Я организую для комиссии несколько ложных магических тестов. Они же попадут на стол к королю. Впрочем, Оливия, действовать будешь по ситуации. Все предусмотреть мы не сможем. 

Я смяла платье на коленях. Пропускала струящуюся ткань сквозь пальцы, снова одергивала. Они ждали ответа прямо сейчас. 

— Готова ли ты на такую жертву ради ребенка, которого, по сути, еще нет… Без гарантий для него и для тебя. Рискуя снова оказаться в лапах мерзавца. Оливия? — голос мамы дрожал. 

Она предчувствовала ответ и не верила в него.  

— Мамочка, все получится. Пускай Конрады разбираются между собой. Я сохраню свою кроху. Какие дети, рожденные в любви? Я не посмотрю на другого мужчину, кроме Родерика… И на него уже не посмотрю. Зато мой малыш при мне.

Целительница вздохнула, а потом прикрыла глаза.

— Вы сумасшедшие, обе. Но что я могу сделать?

Глава 109.

В тот вечер мы плакали втроем. Так и случились проводы отца, ведь каждая из нас о нем не забывала. Потом целых несколько дней меня никто не трогал. 

Дело в том, что Родерику стало хуже. У него воспалились почти зажившие раны, магия подчинялась князю с трудом, и мама срочно вернулась в госпиталь. Ее и без темного мага там заждались. И Робертина, кое-как разобравшись с семейными горестями, со свойственной ей самоотдачей погрузилась в работу.

Для меня же наступил период затишья. Обещанная тяжелейшая беременность давала о себе знать разве что тошнотой и головокружениями. С утра и до вечера я валялась в постели и перечитывала старинные легенды на разных языках нашего мира.

Как ни странно, за князя я переживала не так сильно, как за маму. Его осложнения стали следствием внутреннего раздрая. Только он принял решение и назвал меня своей невестой, как выяснилось, что брак мне вовсе не нужен.

Родерик от природы не был излишне уверен в себе. Скорее, наоборот. К тому же те препараты, которые давали ему сейчас, чтобы сбить с толку, не только снижали концентрацию, но и притупляли эмоции. Их обычно принимали те, кто переживал утрату… Но если разум обмануть можно, то магию и даже тело — сложнее.

Тем не менее, даже его лихорадка играла нам на руку, так как дополнительно путала воспоминания. Я слушала скупые мамины комментарии по его состоянию, наблюдала за спокойной Клавдией, которая проводила и с ним, и со мной примерно одинаковое количество времени, и верила, что у моего князя все будет хорошо. 

Если его благополучие основывалось и на моих чувствах тоже, то ему ничего не угрожало. Я оставалась в Фересии, рядом с источником его магии, и я продолжала любить Родерика с тем же упорством, что и в первые годы нашего знакомства. 

Может быть, это срабатывал эгоизм, но я уговаривала себя, что за исключением того, что мы перестали общаться, у него ничего не менялось. Себя же я старалась жалеть еще меньше. Да, в моем сердце теперь дыра, зато под ним растет ребенок. Мне достаточно того, что Родерик в порядке, жив и здоров. Большего и не надо.

Мама пообещала, что за неделю поставит его на ноги.

В тот день я пропустила, как звенел колокольчик, потому что опять спала. Клавдия обычно перемещалась к нам порталом, а после давала знать о своем прибытии вот так, по старинке. На этот раз я не смогла заставить себя подняться и через некоторое время обнаружила королеву, сидящей у моей кровати.