Хаук уходит, а я снова откидываюсь на подушки. Сердце стучит глухо, тревожно.
Я вспоминаю, как узнала о предательстве мужа.
Тогда я думала, что мой мир рухнул. Но сейчас… во мне пустила корни совсем другая боль. Я понимаю, что раньше никогда по-настоящему не любила, была холодна на чувства.
А теперь новая боль расползается по мне тонкими, холодными нитями. Тянется от сердца к лёгким, сковывает горло, заполняет каждую клетку.
Я так и не сказала Рагнару про малышей. Всё боялась, ждала подходящего момента.
Как часто мы из-за страхов теряем самое важное…
Я стискиваю простыню в кулаке, так сильно, что костяшки белеют. Как будто эта ткань – его рука. Я так отчаянно хочу удержать его ладонь, его тепло.
Но между нами теперь – целая бездна.
Позже приходит Орм.
Он, в отличие от Хаука, эмоции сдерживать не умеет. Бедняга садится на мою кровать, опускает голову и беззвучно плачет, тяжело, по-мужски, как плачут те, кому не положено показывать эмоции. Его плечи вздрагивают, а большие руки, исцарапанные, с ожогами, беспрестанно сжимаются в кулаки.
– Я потерял тебя в тумане, Анна! А потом вовремя не прилетел! И помочь ему не смог! Я не смог, Анна! Это я всё испортил и подвёл его! – шепчет он, и в этом шёпоте столько боли. – Я бы отдал крылья, чтобы успеть… Я бы умер вместо него!
Он снова закрывает лицо руками, а потом стучит кулаком по краю кровати.
– Мы все совершали ошибки, Орм. Хорошо быть умным задним числом, но кто же знал, что всё так обернётся.
Я сажусь на кровати, поднимаю руку и кладу её на мужское плечо. Орм вздрагивает и смотрит на меня.
– Шансов нет, – говорит он глухо. – Врата закрыты, разломы исчезли. Мы искали хоть что-то, пытались, но… ничего. Я вытряс душу из всех ведьм в округе, никто не знает, как открыть врата Нави. Дарина погибла, из неё высосали все жизненные силы. Я лично сжёг тело ведьмы.
Орм замолкает, шумно втягивает носом воздух, а затем засовывает руку в карман.
– У меня кое-что есть для вас, лира Анна. Раз моего военачальника больше нет, думаю, он был бы не против, если бы я отдал это вам. Думаю, так вам будет проще понять, что Рагнар чувствовал к вам.
Он протягивает мне лист бумаги, сложенный вдвое.
Глава 31. Я ждала тебя
Спустя год
– Как я выгляжу? – Еся крутится перед зеркалом в красивом платье, сияя от счастья.
Я смотрю на неё – такую нежную, трепетную, совсем не похожую на ту испуганную женщину, которую встретила когда-то, и моё сердце тоже сжимается от радости.
Сегодня день её свадьбы, и Есения похожа на принцессу из сказки.
Платье на ней длинное, до самых пят, из тонкого льняного полотна цвета молока. Рукава широкие, струящиеся, сделанные из полупрозрачного материала, расшитые мелкими серебристыми узорами в виде ветвей вербы. По подолу проходит вышивка красной и чёрной нитью – символы защиты, знаки плодородия, и в завершение символ Морены, вплетённый в общий узор.
На талии перевязан пояс – плетёный, с кистями, украшенными бисером и кусочками янтаря. Лёгкая фата в тон платью, закреплённая серебряной заколкой, спадает с головы до лопаток.
Её чудесные тёмные волосы отросли за год и теперь лежат на спине, мерцая в свете утреннего солнца.
– Ты прекрасна. Как воплощение самой Морены, – говорю я с улыбкой.
Еся тоже смущённо улыбается, поправляя фату, и смотрит на меня в зеркало:
– Через два часа я буду женой … Анна, мне страшно и радостно одновременно.
– Ты заслужила это, милая.
– Мне стыдно перед тобой. Ведь только благодаря тебе мы с Ормом можем быть вместе, а ты и Рагнар… – Еся замолкает, виновато косясь на меня.
Боится, что подняла тему, которая причинит мне боль.
Так и есть.
Я искренне рада за Есению, но не могу не думать о том, что меня подобного счастья судьба лишила. Мои сын и дочь, которые родились четыре месяца назад, будут расти без отца. И, учитывая ответственность, которую я на себя взяла, мне не стать уже ничьей женой, не почувствовать сильного плеча рядом.
Тоска по Рагнару съедает меня. Тихонько грызёт изнутри.
Снаружи кажется, что я кремень, но я чувствую, как трещины внутри расползаются всё глубже.
Я улыбаюсь, говорю правильные слова, делаю повседневные дела, но при этом внутри меня пустота. Вязкая, как болото. Тянущая из меня все соки.
Лишь появление моих крошек, моих дорогих деток отчасти утешило меня.
Я инстинктивно касаюсь метки истинности, которая так и не потускнела за последний год. Еся прослеживает взглядом и закусывает губу, не зная, что сказать. Ведь все слова уже сказаны.
Глупо верить целый год, что он жив и вернётся. Но я верю.
Хочется перестать уже жить прошлым, но пока не получается.
По ночам иногда я просыпаюсь в холодном поту. Мне снится один и тот же сон, что я снова в лесу. Что зову Рагнара, и что он возвращается. И я бегу к нему в своём красном платье старой девы, которое давно уже не ношу, протягиваю руки и… он исчезает. Силуэт Рагнара растворяется в густом чёрном тумане.
И я кричу. Так громко, что голос срывается. Но в ответ ничего.
А потом просыпаюсь. Встаю, подхожу к кроваткам, смотрю на моих маленьких, угадывая в них его черты. И чувствую – они моё всё. Мой свет. Единственное, что удерживает меня от падения в бездну.
– Анна… ты сделала всё, что смогла, и даже больше, – шепчет Еся. – Будь хоть малейший шанс…
– Давай возьмём серёжки, – я широко улыбаюсь, подходя к Есении. – Янтарь идеально подойдёт, правда?
– Правда, – улыбается Еся, ласково обнимает меня и кладёт голову на плечо.
Внезапный стук в дверь прерывает нас.
– Войдите, – произношу я, отодвигаясь от Есении.
Дверь приоткрывается, и на пороге показывается совсем молодой парень, один из воинов Рагнара – Свейн. Он светловолос, широкоплеч и обычно улыбчив, но сейчас выглядит серьёзным.
– Моя княгиня, мне жаль, что я вас прерываю, но случилось то, чего мы ждали. Прибыл посланник от Верховного Владыки. И боюсь, что он прислал не просто одного из военачальников провинций, – Свейн сглатывает. – Он прислал своего брата – Верховного Маршала Империи.
Сердце пропускает удар, а в груди становится горячо. Я сдержанно киваю, нервно облизывая пересохшие губы.
