Абитуриентка. Студентка (СИ) - Абдуллов Роман

Лера снова огляделась в надежде все-таки найти себе местечко. Вдруг в казалось бы монолитной стене открылась дверь, и оттуда спиной вперед вышел мужчина в форме обслуживающего персонала. Устало шаркая и гремя сразу четырьмя стульями, он потащил их на сцену, к музыкантам. Это был шанс!

Старательно скрывая возбуждение, Лера прогулялась до потайной двери и заглянула внутрь. Подсобка! Барабаны, скрипки, пюпитры, стулья, прочий инвентарь… И никаких замков, а значит, и снаружи не запрут.

Убедившись, что на нее никто не смотрит, она скользнула в комнатку. Взгляд сразу наткнулся на стоящую в дальнем углу зачехленную арфу, и, подхватив один из стульев, Лера устроилась за ней. Метаться из угла в угол и бормотать, как сумасшедшая старуха, она не собиралась — она же готова!

Во-первых, платье есть. Его одолжила Кэсси, сестренка Дилана. Для бала, конечно, простовато, ну так и не с принцем танцевать.

Во-вторых, «Песня…» переведена. Благо рифм в ней нет, и покорпеть пришлось только над ритмом, без которого пропала бы половина эффекта.

Ну и подарок готов: та же «Песня…», каллиграфически записанная на плотной белой бумаге. Экономично и со смыслом.

Для настроения Лера еще и рисунок черканула: в верхнем правом углу кружочек солнца со стрелами лучей, а к солнцу летит сокол. И пускай схематично, одними линиями, зато ничего лишнего. Всё строго и оттого как-то величественно.

Да, она была готова.

И все равно волнение сушило горло, выступало холодным потом и туманило мысли. Сейчас Лера жалела, что, побоявшись расспросов и, стыдно признать, сглаза, утаила от Дилана договоренность с Маркусом. Рыжик бы поддержал, приободрил.

Измучившись ожиданием, она вздумала уже покинуть свое убежище за арфой и выглянуть из подсобки, но вдруг звуки бала плеснули громче — кто-то открыл дверь.

Лера испуганно уставилась на сероватую грубую ткань чехла, закрывавшую ее от нежеланного визитёра. Пусть ему понадобится еще один стул! Даже два. Их тут вон сколько! Только не арфа, только не арфа! Она-то одна.

Несколько томительных секунд спустя дверь закрылась. Лера напряженно вслушивалась, но ни шагов, ни иных звуков в комнатке не раздавалось. Кажется, никто так и не зашел. Еще через минуту стихла музыка за стеной и свою «колыбельную» затянула Херта.

Лера перевела дыхание и осторожно выглянула. Никого.

Она внезапно разозлилась на себя. Собралась читать о Соколе, а сама как тот Уж! И что такого, если бы кто-то увидел ее здесь⁈ Ну велели бы покинуть помещение, ну покинула бы… Ерунда какая!

Сердито шипя сквозь зубы, Лера пробралась к выходу, но торопиться с явлением себя народу все же не стала: столько уже отсидела — глупо будет подставиться вот так, на эмоциях.

Она дождалась, когда выступит Херта. Потом, когда танец перевалит за середину…

Всё, пора!

На миг зажмурившись, Лера с силой выдохнула и толкнула дверь.

Игнорируя удивленные взгляды тех, кто стоял рядом со сценой, Маркус поднялся за кулисы, но никого, кроме слабо одаренного мужчины-«водника» и нервничающей первокурсницы, там не увидел.

— Вы кого-то ищете, лэр? — услужливо поклонился мужчина.

Маркус, оценив его темно-зеленую форму с золотистыми нашивками и пуговицами, в ответ спросил:

— Вы распорядитель?

— Син Фостус, к вашим услугам, — подтвердил мужчина.

— Я ищу Вэлэри Дартс, она должна выступать сегодня.

Краем глаза Маркус заметил, как подавилась воздухом девица.

— Есть такая, — зашуршал своими записями син Фостус. — Ее выход после лии Херты Денур. Вернее, после танца, который следует за выступлением лии. Но танец быстрый, так что максимум через пять минут. Однако… лиа Вэлэри до сих пор не пришла.

На всякий случай Маркус проверил выход в служебный коридор, обнаружил там еще двух синов и напоследок заглянул в инструментальную, густо заставленную музыкальными инвентарем. Никого.

Направляясь к месту встречи с Шоном, Маркус мысленно ругался на неуловимую мелочь. Чтоб ее пески забрали! Петь она не умеет, играть не умеет, зато, похоже, в воздухе умеет растворяться!

А кстати, похоже и впрямь все в курсе его отъезда: взгляды студентов стали более отчужденными, словно его уже вычеркнули из рядов «славных» учеников «отстойника». В груди вспыхнуло раздражение пополам с изумлением: они, что, всерьез считали, будто он хоть на песчинку к ним принадлежал?

За спиной запела девушка. Артефакты разносили звуки со сцены по всему залу, поэтому Маркус не стал даже оборачиваться — прекрасно слышал, что голос принадлежит не Вэлэри. Наверняка, это та самая первокурсница, как ее… Херта.

Он пошел быстрее. Остался один танец, а там… Прав рыжий, от этой Вэлэри не знаешь, чего ожидать. Нормальные девушки не лазят в окна, не дарят патенты и не поступают в академию с двадцатью единицами силы. Уму не постижимо — двадцать единиц! А еще она, кажется, не контролирует свой поток. Как это, вообще, возможно?

— Лэр Маркус!

Среди гула разговоров и заунывного пения выступающей девицы Маркус не сразу понял, откуда его окликнули. Приостановившись, он осмотрелся.

Сквозь толпу в его сторону пробирался высокий широкоплечий мужчина лет пятидесяти. «Воздушник», единиц шестьдесят, не больше, в перекинутой через плечо косе зеленая лента Ордаленской высшей школы, значит, род не особо знатный, не богатый и, скорее всего, местный. Черная с серебристой отделкой форма указывала, что принадлежит он к безопасникам, а бело-синий знак на груди, что к безопасникам именно Альтийской академии. И что ему понадобилось так не вовремя?

— Да пребудет с вами сила! — мужчина замер в паре шагов и приветственно склонил голову.

Желая поскорее разделаться с непредвиденной задержкой, Маркус лишь кивнул и сухо спросил:

— У вас ко мне дело?

Безопасник совладал с лицом, однако в глазах мелькнула злость. Да, как младший к старшему, Маркус был невежлив, но как ван Сатор он мог и вовсе не отвечать.

— Давайте отойдем к стене, — попросил мужчина и, видя колебания Маркуса, добавил: — Я не задержу вас надолго.

Глянув на выход (кажется, Шон и рыжий еще не подошли), Маркус согласился.

— Для начала позвольте представиться, — сказал безопасник. — Дэр Аттикус ван Кливен. Я возглавляю службу безопасности Альтиийской академии…

Маркус бросил взгляд на сцену. Девица допела слишком уж быстро. Сейчас она спускалась к группке старшекурсниц, а музыканты грянули веселый быстрый танец. Всё пришло в движение, и топот множества ног заглушил дальнейшие слова безопасника.

— Что вы сказали? — переспросил Маркус.

Дэр Аттикус повторил громче:

— Одной из моих обязанностей было наблюдать за вами…

— Может нам стоит выйти? — перебил его Маркус.

— Простите, но я не могу покинуть пост. А завтра, как я понимаю, вас здесь уже не будет.

В интонации слышался вопрос, и Маркус нетерпеливо сказал:

— Допустим. Так что вам надо?

Дэр Аттикус скользнул по сторонам профессионально-равнодушным взглядом и, слегка подавшись вперед, произнес:

— Видите ли, мне поручили отмечать каждый ваш шаг, каждое слово. По возможности, конечно… Я же привык хорошо выполнять свою работу, и потому все ваши действия заносил в специальную тетрадь…

— К чему вы клоните? — спросил Маркус, не скрывая презрения.

Если этот тип вздумал шантажировать его, то он просчитался. Ничем предосудительным Маркус не занимался, и единственное, что мог записать безопасник, так это пропуски занятий. Даже разговор с Вэлэри он не смог бы подслушать: сфера тишины отсекает действие любого звукового заклинания и артефакта.

— Вы же понимаете, что ваша необщительность может быть расценена, как нежелание иметь что-либо общее с достойнейшими из жителей Республики? — начал с риторического вопроса безопасник, но под насмешливым взглядом Маркуса спохватился: — Разумеется, я имею в виду магов в целом, а не конкретно Альтийскую академию. Но вы ведь и в Сивилии не особо с кем-то сблизились, не так ли?